Два доллара (СИ) - Романов Герман Иванович (читать хорошую книгу полностью .TXT, .FB2) 📗
Однако торжествующий президент Бенито Хуарес не учел честолюбие своего «верного» ученика и ставленника Диаса, тот тоже метил на его место, считая себя более достойным правителем. Случай представился через десять лет — получив поддержку от янки, он произвел военный переворот, и сам стал президентов Мексики, убрав в сторону претендентов и конкурентов. И занимал этот пост беспрерывно вот уже двадцать один год, с коротким перерывом для соблюдения формальностей. Ведь он был юрист, и прекрасно разбирался в правовых «тонкостях».
Дело в том, что по конституции нельзя занимать пост два срока в подряд, вот и пришлось передать пост в 1880 году генералу Мануэлю Гонсалесу, который уступил ему кресло обратно в 1884 году. Но пошел еще один срок, и тут Диас решил не заморачиваться соблюдением условностей — на поправки в Конституцию плюнули, и решили не ограничивать президентство, в результате всех следующих «выборов» дон Хосе побеждал своих конкурентов с огромным преимуществом, благо поставленные им чиновники прекрасно знали как «считать» голоса избирателей.
В стране установился «Порфириат», по его имени названная система правления. Проще говоря, диктатура самого Диаса и поддерживающих его помещиков и доморощенных олигархов, в чьих руках были богатства, хотя подавляющее большинство мексиканцев, а в стране проживало свыше тринадцати миллионов населения, жило в ужасающей нищете. Детская смертность зашкаливала, достигая половины от числа родившихся младенцев, а грамотен был только каждый пятый взрослый мексиканец…
— К сожалению, я не могу дать вам ответа сейчас, может быть позже, когда увижу ваши броненосцы у западного побережья Мексики. К тому же еще неясно, чем закончится ваша война с американцами, они слишком сильны, чтобы их могла одолеть Испания даже в союзе с нами. К тому же не следует забывать, что тридцать лет тому назад нам пришлось воевать. Может быть, попозже, полковник, но не сейчас.
Диас откровенно боялся «северного соседа», к границе с которым под давлением банкиров и англичан пришлось проложить железную дорогу, и наладить торговлю, по которой прибыль доставалась понятно кому. Находясь под «крылышком» САСШ он прекрасно понимал, что его в любой момент могут отстранить от власти, быстро найдя на замену более сговорчивого и лояльного к Вашингтону кандидата… А в том, что янки рано или поздно победят испанцев, президент не сомневался. К тому же ему сильно не понравилась политика Бланко по отношению к кубинцам — такой «мягкости» он не ожидал. К тому же если маршалу удастся провести все задуманные реформы до конца, и узнай об этом мексиканцы, его самого из президентского кресла выдерут в три счета, и уже никакими обещаниями не отделаешься…
Создатель «Порфириата» мексиканцами многократно проклят и забыт, о нем стараются не упоминать без нужды. Хвалебных од не пишут, и памятников не ставят. Хотя некоторые монументы в глубинке все же находят, из числа тех, что еще при жизни диктатора поставили…
Глава 62
Губернаторов прибавилось, правда, вновь прибывший носил приставку «экс», и еще в прошлом году возглавлял Южную Каролину в столь молодых годах — сейчас Джону Эвансу было тридцать пять лет, и он заметно выделялся своим «юношеским» возрастом среди матерых ветеранов Конфедерации. Но его отец Натан Джорж Эванс был бригадным генералом армии КША, был последним, кто сопровождал президента Дэвиса в тот печальный день, когда тот подписал акт о капитуляции «юга». Умер генерал через три года после войны, но его репутация среди «конфедератов» была настолько высока, что сын выбрали губернатором. Но повторные выборы проиграл столь же молодому юристу, и, обидевшись, отправился воевать на Кубу в дивизии генерала Шафтера, получив довольно высокий для «южанина» чин майора федеральной армии. Но попал в плен при капитуляции к испанцам, завербовался в созданный «Легион Освобождения», и вернулся с передовым отрядом десанта, в знакомом сером мундире, на рукавах которого красовалась нашивка с полузабытым военным флажком армии КША.
— Испанцы никого не тиранят, в еде отказа нет, одежду выдали, купить можно что угодно, были бы в кармане доллары или песеты. Правда, ром полагается только офицерам, солдатам дают полпинты тафьи — но тем, кто на вырубке зарослей, работа трудная, мачете махать. Но то работа во благо, гнездилища комаров, что переносят желтую лихорадку и малярию, уничтожать, а потом и выжигать. Не знаю, правда ли насчет комаров, но шлепать их стали, и сетками на ночь укрываться, вроде заболевших стало немного меньше. Посмотрим через три месяца на результат — если так, то адмирал великое дело сделает, что ни одному врачу не под силу.
Майора слушали внимательно, черпая информацию из «первых рук». Нужно было точно знать, насколько слова испанского адмирала, хотя вряд ли чистокровного кастильца, соответствуют истине, и нет ли где обмана — благо трое из пяти были юристами, и дело свое хорошо знали.
— «Легион» создал адмирал, лишь потом маршал Бланко, а за ним генерал Линарес начали нас опекать. Всем выдали обмундирование, даже нашивки на рукава курток сделали наши. Вооружили, разбили по ротам по двадцать-тридцать солдат каждая, и оружие дали еще на две сотни пополнения, тех, кого наберем после высадки. Вот только офицеров пока в рядах мало, едва один только, субалтернами сержантов везде ставят. Таких рот тридцать, дюжина распределена по одной на каждый испанский батальон. А еще восемнадцать, если пополнить милицией штатов до полного состава батальона, то через две недели можно развернуть шесть полнокровных бригад с приданной артиллерией и конницей. Кавалерия из испанцев — по эскадрону на каждую бригаду — их всего четыре, три высаживаются. Еще четыре полка всадников формируются из бывших кубинских повстанцев, с добавлением одного эскадрона конных егерей, как я понял. Генерал Линарес ничего не скрывал, когда собрал всех офицеров конфедератов.
— Хм, серьезный подход, — первым отозвался генерал, пустой рукав колыхнулся — слишком резко обернулся. — Испанцы уверены, что наши штаты выступят, и мы снова объявим сецессию. Четыре бригады, частично укомплектованы нашими солдатами, еще все необходимое заготовили для развертывания шести бригад. И на все, как понимаю, оружие имеется?
— Еще шесть бригад, они так рассчитывают, развернут сами штаты — и тогда на первых порах в нашей армии будет двенадцать бригад по четыре тысячи человек, и еще четыре испанских бригады экспедиционного корпуса, в которых тоже будут «дикси». Но это на первые два месяца войны, а там прибудут подкрепления из самой Испании, да и Конфедерация начнет мобилизацию. На нее они и рассчитывают, ведь если округленно посчитать только наши шесть южных штатов, без Техаса, то в Алабаме и Джорджии примерно по два миллиона, в Луизиане, Миссисипи и моей Южной Каролине по полтора миллиона жителей, а во Флориде полумиллион человек населения.
— Надо же, все за нас просчитали, — губернатор Луизианы только покачал головой, зато три воевавших ветерана переглянулись, было заметно, что такой рациональный подход им пришелся по душе — это свидетельствовало о серьезности намерений, что говорило в пользу начала сецессии.
— Меня это устраивает, — негромко отозвался Маклорин, — хотя на половину населения не стоит рассчитывать. Часть из них переселившиеся янки, однако большинство все же за «черными», их у нас треть. Но четыре с половиной миллиона все же мало, чтобы начинать большую войну!
— Есть еще четыре штата, что точно примкнут к нам, но там только третью жителей, то есть два с половиной миллиона. И столько же наших сторонников даст трехмиллионный Техас — мы можем рассчитывать на десять миллионов белых и индейцев, которым наглое господство янки обрыдло. Я за войну! К тому же у нас уже есть заводы, которых не было прошлый раз, и союзник, имеющий сильную армию и военный флот, которому «северяне» мало что могут противопоставить!
