Большая охота - Мартьянов Андрей Леонидович (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Глава седьмая
Черные начинают и…
Бланка отсутствовала всего три дня, а ее старший брат с горечью был вынужден признать: именно сейчас ему позарез не хватает общества сестренки. Ум Бланки был тем алмазной твердости оселком, о который он оттачивал лезвие своих замыслов. Она обладала умением ловко обнаруживать прорехи в создаваемых им хитросплетениях интриг, щедро делилась с ним своим жизнелюбием и уверенностью в том, что перед ними не устоит любая преграда – и вот теперь исчезла. Она жива, здорова и вроде бы счастлива, но теперь ее очарование и ее улыбка принадлежат кому-то другому, а ему остались только воспоминания. Да еще совершенно неожиданный подарок, обнаруженный служанками в покоях молодой госпожи.
Зная, сколь искренне сестрица ненавидит обязательные для благородной девы занятия рукоделием, Тьерри немало удивился, когда ему принесли тяжелый отрез темно-синего бархата мавританской работы. Бланка потратила сперва немало сбережений, а потом – немало ночей, втайне от всех расшив кусок ткани россыпью аккуратных золотых пчелок и превратив его в знамя.
Стяг давно угасшей династии Меровингов.
Почему ей взбрела в голову такая идея – сказать трудно. Как и большинство Транкавелей, Бланка отличалась изрядной своенравностью, а любую тайну считала прямым вызовом своей персоне. Она наверняка подслушивала беседы отца и Рамона. Возможно, читала кое-какие книги из секретной библиотеки Ренна. Конечно, вряд ли ей все было полностью понятно, но и понятого оказалось достаточно, чтобы вдохновить девицу Транкавель на создание вот такого шедевра. И ведь никому ни словом не обмолвилась, чертовка!.. Тьерри полюбовался переливами матово-синей ткани и блеском золотых нитей, решив, что пока повесит знамя у себя в комнатах. Укреплять его на стене Большой залы, вынося тем самым на всеобщее обозрение, было бы преждевременно. Может быть, через несколько дней…
Сейчас он был один – сидел в дальнем углу своих покоев в Северной башне, наслаждаясь краткими мгновениями тишины и спокойствия и размышляя о том, что всю его жизнь до сего момента можно описать этими двумя словами. Тишина и спокойствие. Что думают сторонние люди, когда речь заходит о нем, Тьерри де Транкавеле? Вряд ли много они думают, эти ничего не подозревающие посторонние. Надо же, средний сын Железного Бертрана – ни капельки не в отца, и в кого только уродился? В Бешеном Семействе – то ли черная овца, то ли белая ворона. Тихий книжник, себе на уме, малоразговорчив, даже, может быть, изрядный тугодум с виду.
Ах, если бы они только знали! Если бы догадывались, что именно он дергает невидимые нити, играя на чужих страстях и недостатках, обращая любое случайно брошенное слово себе на пользу, стравливая враждующих и укрепляя возникающие привязанности. Даже отец не подозревает, к скольким шагам в нужном направлении его исподволь подтолкнул средний отпрыск, никогда не повышающий голоса и не вступающий в споры. Вовремя произнесенная фраза, кстати пущенный слух, «случайно» подсказанная идея… правильно составленное письмо, попавшее в нужные руки, и при необходимости – крупинка яда, оброненная незаметным человеком в нужный бокал… Транкавель-старший не слишком жаловал тонкое искусство плетения интриг, предпочитая прямолинейную властность, Рамон и вовсе брезговал «византийщиной», Хайме не вникал по молодости лет. Один Тьерри кропотливо и незаметно сплетал свою паутину, вечно оставаясь в тени.
Но тихая прежняя жизнь закончилась. При всей свой лживости сладкоречивый мэтр Калькодис был прав в одном: затянувшаяся игра подошла к финалу. Именно теперь он, Тьерри де Транкавель, средний сын Железного Бертрана, милостью Божией наследник отцовского титула и (ах, как звучит!) короны Меровингов, должен показать всем – и врагам, и соратникам – кто здесь настоящий хозяин. Хватит оставаться в отдалении, хватит быть безмолвной тенью – пусть шелковая перчатка уступит место латной рукавице.
Остается сделать шах и мат королю – что, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств, займет довольно протяженное время. Тьерри рассчитывал управиться к наступлению весны или лета следующего года. Это – если ему удастся подчинить строптивых баронов; если удастся собрать и удержать в повиновении окситанскую армию; если по пути к столице эта армия не погрязнет в грабежах и осенней распутице; если в рядах сторонников не отыщется Иуды, а в день своего триумфа он сохранит достаточно бдительности, чтобы вовремя увидеть припрятанный в рукаве былого верного союзника кинжал… тогда, возможно, старательно вышитое Бланкой знамя и впрямь станет священным стягом возрожденной династии древних королей.
Совсем скоро, где-то спустя четверть часа, ему предстоит совершить первый ход новой партии. Двумя этажами ниже, в уединенном, достаточно просторном помещении соберется около двух десятков человек – облеченных немалой властью, тех, чье слово способно поднять провинцию на мятеж. Официально они приглашены на поминальную трапезу по безвременно усопшему Хайме. Сегодня днем в фамильном склепе Транкавелей прибавится еще один гроб и еще одна погребальная доска – пока вырезанная из дерева, позже ее заменят на мраморную.
От этой мысли Тьерри сморщился, как от внезапной зубной боли.
Признаться честно, затея с мнимой кончиной младшего брата с самого начала была ошибкой, единственной крупной прорехой в безукоризненно сплетенной паутине. Тьерри перехитрил сам себя. Проблема заключалась в том, что младший де Транкавель по юношескому легкомыслию и упрямству характера совершенно не понимал запутанных игрищ старшего брата. Случайно вышло, что Хайме оказался посвящен в кой-какие не вполне благовидные дела, относящиеся к Плану – и настоятельно потребовал ответа у Тьерри. Тогда Тьерри как-то выкрутился, смешав правду, полуправду и откровенный вымысел. Хайме поверил – это было хорошо; однако возомнил себя причастным к Большой Игре, и вот это было уже плохо. Тайны и секреты держались в романтически настроенном юноше немногим лучше, нежели вода в дырявом ведре. С этого момента, пока младший брат оставался в замке, Тьерри ни на минуту не мог чувствовать себя в безопасности относительно своих планов.
Вообще-то, нужно было просто дать братцу возможность незаметно уехать. Хайме тяготился разлукой со своей возлюбленной, ему не сиделось на месте, юноша ждал только повода вскочить в седло. Отец, конечно, был бы недоволен, устроил бы разнос, но уже назавтра махнул бы рукой – великое дело, младший сын за приключениями подался… Однако Тьерри в те дни увлеченно искал новые способы упрочить связь с Ренном и убедиться в собственных возросших способностях. Способности эти и впрямь росли день ото дня, что несказанно радовало Тьерри – настолько, что на какое-то время он позабыл об осторожности. Как подросток, впервые получив в подарок от отца настоящий охотничий лук, целит во все, что попадется на глаза, так и Тьерри пробовал свою Силу по поводу и без. И когда возникла настоятельная необходимость надолго отослать куда-нибудь восторженного братца, мгновенно возникшая идея показалась среднему Транкавелю блестящей.
Он приволок из подземелья замка Тень, двойника Хайме. Капля крови, прядь волос, ношеная рубаха, ритуал, не столь сложный, сколь скучный… Подмена прошла великолепно. Никто, включая отца и Рамона, ничего не заподозрил, Хайме отправился в свое паломничество… а Тьерри заработал непреходящую головную боль.
Вызванная из неведомой бездны Тень действительно была безукоризненна в подражании оригиналу. Двойник не только вел себя совершенно как Хайме – он жил нормальной человеческой жизнью: смеялся в ответ на шутку, проголодавшись, садился за стол, волочился за смазливыми служанками… порезав случайно палец, ругался, и то, что текло из ранки, на вид было в точности похоже на человеческую кровь. Однажды, наблюдая за подменышем, Тьерри невольно задался вопросом: «Да полно, призрак ли это?» – и от этой мысли волосы у него на затылке встали дыбом, ибо творить живое под силу лишь Всевышнему. «Но если созданный мной призрак таков, то какие же чудовищные силы я неосторожно разбудил там, в подземельях Ренна?! И какую плату эти силы стребуют с меня или с моего несчастного брата?!» С этих пор Тьерри положил себе за правило как можно реже прибегать к новообретенным способностям.
