Другой путь - Бондарь Дмитрий Владимирович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
— У меня на всех что-то есть. — Я налил себе вечернего пива, к которому привык, прожив год у Сэма. — Единственное, на чем держится афера Милкена — ликвидность этих бесполезных бумажек. Они интересны до тех пор, пока на них есть покупатели. А как инвесторы узнают о наличии покупателей? Они смотрят на оборот по бумагам, и если он достаточно высок — облигации интересны. Но все дело в том, что…
Длинный глоток помог мне выдержать театральную паузу.
— Ну? — не смог вытерпеть Майцев.
Я вытер губы от пены, закусил парой чипсов, налил еще один стакан и лишь после этого закончил:
— Все дело в том, что никакого оборота по этим бумагам нет.
Захар задумался настолько сильно, что машинально открыл мое пиво (которое не очень любил) и выпил полбутылки.
— Подожди, ты что-то придумываешь. Оборот по этим «мусорным облигациям» — миллиарды долларов ежедневно.
— Захар, ты учишься в бизнес-школе и еще не понял главный принцип американской экономики? Ну так я тебе его скажу безо всяких лишних слов — важно казаться, а не быть! Тогда все будет красиво и богато. Пока ты кажешься и тебе верят — все отлично! Милкен гоняет деньги между несколькими счетами своих приятелей, обеспечивая видимость оборота! Если десять миллионов долларов перегнать сто раз со счета на счет — вот тебе и миллиард в обороте.
Захар допил оставшуюся половину бутылки и надолго замолчал.
— Если взять любую случайную историю успеха американской компании, то скорее всего, она будет выглядеть как история того миллионера: «купил яблоко за цент, помыл, продал за два, купил два яблока, помыл, продал за четыре цента, купил четыре яблока, помыл, продал… а потом умерла тетушка, и мне в наследство осталось два миллиона долларов». Так и компания — много-много-много бестолковой работы, чтобы соответствовать требованиям по срокам жизни и обороту и оказаться на бирже, размещение акций, и вот готова успешная история. Это страна тотального лицемерия. Возьми их закон о пожертвованиях на избирательную кампанию президента! Никто не имеет права жертвовать больше двух с половиной тысяч долларов. Откуда же эти миллионы пожертвований? Все решается просто — нельзя жертвовать самому кандидату на пост президента, а вот всяким фондам и комитетам, что занимаются его избранием, — жертвуй хоть по сто миллионов!
— Н-дяяя, дела, — заключил Захар. — А все эти разговоры о честной конкуренции, маркетинге, стратегии развития?
— В пользу бедных. Американский бог — капитализация. Чем она выше, тем ты больше, тем большее тебе позволено. А капитализации добиваются здесь двумя путями. Первый приведет нас на биржу. И посмотри, что будет. Вот мы с тобой — Генри Форд и его помощник. Мы решаем открыть новый завод. Пятидесятый из наших заводов. Общая капитализация всех — пятьдесят миллиардов. Мы решили вложить и в этот — юбилейный завод — миллиард долларов и рассчитываем на ежегодную выручку по двести миллионов, в которых будет по пятнадцать миллионов чистой прибыли. Мы раструбили об этом на весь свет. Что происходит, мастер делового администрирования?
— Элементарно, Ватсон! Инвесторы считают, что дела у нас идут хорошо, наши акции дорожают на десять процентов и общая капитализация вырастает на… пять миллиардов.
— Бинго, Зак! Теперь мы строим завод стоимостью в один миллиард, уже принесший нам пять миллиардов… Что такое пятнадцать-двадцать-тридцать миллионов годовой прибыли по сравнению с этими цифрами? И будь спокоен за бухгалтерию — все будет красиво. Дальше продолжать?
— Дальше тебе любой даун из спецшколы продолжит. Это все ты к чему мне рассказал? И что за второй путь к увеличению капитализации?
— А второй путь — долго и упорно расти над собой, работать, дружить с нужными людьми, подкупать чиновников и дарить подарки их женам, быть полезным всем и всюду и в конце концов стать корпорацией «Бектел» — частной непубличной компанией, филиалом ЦРУ. Тоже масса достоинств. Только очень уж долго. Мы с тобой столько не проживем.
— Понятно. Так мы-то что делать будем?
— Зак, ну ты же меня сам натолкнул на мысль поискать деньги вне традиционных биржевых операций. Я поискал и нашел способ их получить… Теперь, конечно, будем делать. Паевой фонд. С небывалой доходностью. С хорошим рекламным бюджетом. С выплатами раз в три месяца. С ежегодными шаманскими плясками с отчетностью и прочей атрибутикой свободного капитализма.
— Ерунда, — отмахнулся Захар. — Я тебе как будущий бизнес-администратор говорю: не хватит сил. Слишком высокие входные ставки в этом секторе. Нужно миллионов сто, а у нас еле-еле восемь наскребется.
— Зато американский бизнес очень любит всякие слияния и поглощения. Просто обожает. Значит, вот что нам нужно провернуть: следует купить какой-нибудь бестолковый заводик вроде того, что делает металлические кончики на шнурках или втыкает фитили в свечки. Можно и тот, что выдавливает буквы на мыле. Под залог этого завода возьмем кредит и купим второй завод. По той же схеме прикупим еще три-четыре столь же «нужных» завода. Назовемся громко и полезем на биржу. Первичное размещение бумаг миллионов на сто-двести-триста. И сами через те счета, что завел для нас Чарли, будем создавать ажиотаж вокруг бумаг. Сейчас годы жирные — движение обязательно будет в нужную сторону. И станем потихоньку выводить деньги из операции. А потом, после октября 1987 года, а лучше — после девяносто первого года — откроем фонд. Самое будет время, чтобы поучить глупых буржуинов!
Захар смотрел на меня так, словно я только что рассказал ему про Нью-Васюки.
— Если ты истратишь деньги на покупку завода, где ты возьмешь деньги на текущие операции?
— Вот какая ерунда тебя заботит! Когда у нас будет пять-шесть-десять таких заводов, любой банк сочтет за благо сотрудничать с таким трестом. Прокредитуемся миллионов на пятьдесят — как раз хватит, чтобы гонять деньги по счетам. И «откатную» схему еще никто не отменял. Она работает даже здесь.
Мой друг казался ошарашенным. Ни про какие «откаты» им, разумеется, в МВА никто не говорил. Я уже давно заметил, что самые полезные вещи всегда узнаешь самостоятельно — ни один «прохвессор» не соизволит объяснить те или иные успехи общепризнанного финансового гения. Все, как один, будут бубнить про «много работы, озарение, удачная догадка», имея в виду: «инсайд, блеф, обман, взятка». И да — действительно много работы. Никто не работает так много и интенсивно как шулер, когда придумывает и воплощает свой кидок.
— А ты рассчитывал на весь тот маркетологический бред, которым тебя пичкают в твоей школе? — удивился я его наивности. — Забудь, Зак, это для лохов. Это — не работает. Вернее, работает, конечно, но не так эффективно, как того от него ждут. Есть много способов заработать денег, но маркетинг — не лучший из них. Никакой маркетинг не заменит здравого смысла. Как говорил Стив Джобс — бесполезно спрашивать у человека на улице, каким бы он хотел видеть компьютер? — он просто не знает, что это такое. А если ты можешь ему объяснить, что это такое — никакой маркетинг тебе уже не нужен. Ну или как-то так.
— Ты еще скажи, что не спрос рождает предложение, — подначил меня Захар. Но не на того напал.
— Ясен пень, наоборот. Кому нужны были телевизоры до тех пор, пока они не стали достаточно дешевы и информативны? — Я здесь намеренно слукавил, но Захар, кажется, не нашел места сомнениям. Народу нужны были не телевизоры, а дешевое развлечение, которое и дали телевизоры и инфраструктура вокруг них. Захар не заметил моей хитрости и я продолжал: — А ведь до этого момента их производители были вынуждены создавать целую новую индустрию: производство телепередач, ретрансляторы, сами телевизоры. Да посмотри хотя бы на шампуни — кому они были нужны, пока их не было? Вспомни Петра Первого с его картошкой — полстраны голодает, а картошку высаживать не спешат! Вот и выходит, что сначала все-таки есть предложение, а уже под него формируется спрос. Да так и проще — внушить людям, что им совершенно что-то необходимо, — спрос будет устойчивее.
