Бригада - Форстчен Уильям Р. (версия книг TXT) 📗
На лицо кавалериста набежала тень.
— Проклятые ублюдки — они убили девушку прямо у нас на глазах. Ребята еле сдержались, чтобы не напасть на них.
— Вы все сделали правильно. Сколько там бантагов?
— Мы насчитали пятьсот с лишним коней, сэр.
«Дьявол!» — подумал Ганс.
— Где Тиграний? — спросил он вслух.
— В отряде разведчиков.
Ганс безуспешно попытался расстегнуть защелку планшета не гнущимися от мороза пальцами, затем стянул с себя перчатки и наконец вынул карту из футляра. Спешившись, он подошел к броневику Тимокина и разложил на нем схему местности. Его ладонь моментально прилипла к ледяной поверхности металла. Ганс выругался и отдернул руку.
— Посмотрите на карту. Это дорога, ведущая в каменоломни. Вот здесь она уходит на север и спускается в узкое ущелье. Видите этот перевал?
— Конечно, сэр. Этот проход будет не шире железнодорожной насыпи.
— Отлично. Садись на мою лошадь и скачи обратно. Передай Василию, чтобы он собрал своих людей вместе, но велел им спешиться и оставить коней в одной-двух милях от позиций бантагов. Пусть они обогнут деревню с фланга и займут этот перевал. Если нам повезет, бантаги не хватятся четверых уничтоженных вами дозорных до наступления темноты. Скажи Василию, чтобы он ждал, и. ради всего святого, не попадайтесь на глаза бантагам и не ввязывайтесь в бой. Скоро пойдет снег, эти ублюдки будут чувствовать себя в безопасности и не высунут и носа на улицу. Я нападу на них перед самым заходом солнца и погоню прямо на вас. Ты все понял, сынок?
— Так точно, сэр.
— Повтори, что я сейчас сказал, — потребовал Ганс.
Кавалерист четко повторил приказ Ганса, и старый сержант вручил ему поводья своего коня.
Глядя вслед отъезжающему юноше, Ганс почувствовал, как вокруг него стали падать первые снежинки. Через несколько секунд снег повалил тяжелыми хлопьями.
— Из-за снегопада нам придется идти медленнее, — заметил Кетсвана.
— Дьявол, возможно, эта погода ниспослана нам самим провидением.
— Хочешь сесть на мою лошадь? Та кляча, на которой прискакал этот парень, совсем выдохлась.
— Не-а, — протянул Ганс. — У меня и так уже задница горит из-за геморроя. Пора попробовать что-нибудь новенькое.
И с этими словами старый сержант решительно направился к броневику Тимокина.
Не обращая внимания на стоявшую в туннеле вонь, Гаарк присел на корточки и заглянул в черное отверстие лаза, вырытого его саперами в течение четырех последних суток.
Кар-карт остался доволен увиденным.
— Ты уверен, что этот подкоп проходит под их стеной? — спросил он у Джурака.
— Если в этом чертовом мире и есть геодезисты, то они воюют на стороне противника,- отозвался тот. — Единственное, что я мог сделать в такой ситуации, — это послать несколько наших солдат с веревками к самым вражеским укреплениям. За ночь мы потеряли из-за этого двадцать три бойца, но теперь у меня есть вполне точные данные. Замеры показывают, что мы находимся под самой стеной, плюс-минус пятнадцать шагов в ту или другую сторону. Для верности я почти удвоил количество пороха, о котором мы говорили.
— Люди знают, что мы здесь?
— Думаю, да. Мы слышали, как они рыли свой подкоп.
— Как близко они подобрались к этому месту?
— До завтрашнего утра нам ничто не грозит. На всякий случай я выставил там часовых. У них есть приказ поджечь фитиль, если янки прорвутся в туннель.
— Отлично. Убедись в том, что все командиры уменов находятся в полной боевой готовности. Как только стемнеет, я начну подтягивать войска для штурма.
Оставив Джурака внизу, Гаарк выбрался по лесенке в крытую траншею, которая вела к выходу из канализации. Несмотря на сопровождавшие его телохранителей, кар-карт ни на секунду не терял бдительности и, только оказавшись в развалинах римских бань, испустил вздох облегчения. Небо прояснилось, и облака, гонимые ветром над его головой, отливали закатным багрянцем. Воздух казался на удивление теплым. Собравшиеся в банях бантаги, по очереди подходившие к интенданту за своим пайком, состоявшим из черствого хлеба и конского мяса, шумно обсуждали перемену погоды, и Гаарк заметил, что многие из них расстегнули пуговицы на своих толстых шинелях.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, кар-карт был одет в мундир рядового пехотинца, и только самые наблюдательные из солдат обратили внимание на его телохранителей и провожали взглядом необычного воина, сопровождаемого внушительной свитой.
«Если это потепление означает раннее таяние снегов, то сколько у меня в запасе времени? — задался вопросом Гаарк. — Впрочем, если все пойдет по плану, это не имеет значения. Завтра все будет кончено».
Ганс подошел к открытому боковому люку и с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух. Секунду спустя к нему протиснулся Тимокин и высунул голову наружу. Толстые хлопья снега, заносимые в машину ветром, кружили над раскаленным паровым котлом и таяли в воздухе.
— Старший сержант Шудер?
— Я здесь, — отозвался Ганс и тоже высунулся из люка.
Это был Кетсвана. Курчавые волосы зулуса были засыпаны снегом, а его шинель словно накрыли сверху белым одеялом.
— По-моему, все бантаги укрылись в деревне, — сообщил Гансу Кетсвана. — Этот снегопад загнал их под крышу.
— Как тебе кажется, они нас заметили?
— Трудно сказать. Мы видели внизу два патруля. Нет, они не могли нас услышать. Ветер дует в нашу сторону.
— Есть новости от наших кавалеристов?
— Никаких, — покачал головой зулус. — Нам остается надеяться, что они заняли перевал.
Ганс кивнул и передвинул языком жвачку у себя во рту. Несколько томительных часов, пока длилась эта поездка, сержант провел на сиденье возле паровика, беседуя с механиком, который без особого восторга взирал на то, как Ганс сплевывает табачную слюну прямо на стенку его драгоценного котла.
Путешествие в кабине броневика никак нельзя было назвать комфортабельным: каждый раз, когда на дороге попадалась выбоина, машину сильно встряхивало, а Ганса подбрасывало к самому потолку. Как кто-то мог жить в этих проклятых консервных банках, было выше его понимания, однако он должен был признать, что в такую метель сидеть в броневике было все же приятней, чем ехать верхом на лошади.
— Сколько у нас машин? — спросил он у Кетсваны.
— Пять идут сразу за вами, а остальные разбросаны вдоль всего пути следования на десять миль.
— Пехота?
— Здесь только верховые, — отозвался Кетсвана. — Не больше пятидесяти человек.
Ганс вновь высунул голову из люка. Быстро темнело. Может, подождать подхода остальных броневиков? Нет. Бантаги могут хватиться своих пропавших дозорных и начнут поиски в этом направлении. Кроме того, если тот парень не напутал, в деревне еще оставались живые пленники, а приближалось время ужина…
— Мы атакуем, — решил он. — Пусть твои люди спешатся и рассыплются по обе стороны дорога. Будьте осторожны и не палите куда попало. С той стороны деревни находятся наши всадники.
Ганс перевел взгляд на Тимокина.
— Как ты собираешься вести этот бой?
— Я не знаю планировки этой деревни, сэр, но можно предположить, что она устроена так же, как и остальные римские поселения. Наверное, там есть стена с воротами. Внутри все разбито на ровные квадраты. Мы сломаем ворота, я поеду прямо вперед, две машины повернут направо, а остальные — налево. Если повезет, мы посеем среди бантагов панику и они побегут.
— А если у них есть ракеты или артиллерия? Тимокин пожал плечами.
— Сориентируемся по ходу дела, — ответил он. Ганс одобрительно хлопнул по плечу решительного юношу и вновь повернулся к Кетсване:
— Ты все понял?
— Так точно, сэр. Вы останетесь с машинами?
— Посмотрим, как это выглядит изнутри, — улыбнулся Ганс. — Ладно, убери своих парней с дороги. Мы начнем атаку через две минуты.
Тимокин захлопнул крышку люка и наглухо задраил ее.
— Сэр, я вынужден попросить вас не путаться у нас под ногами, — обратился он к Гансу. — Если ранят одного из моих людей, займите его место. Если подобьют нашу машину, выбраться можно только двумя способами — через этот люк или через башню. Понятно?
