Противотанкист (СИ) - Дягилев Алексей (список книг .TXT) 📗
К девяти вечера весь наш отряд башибузуков был в сборе, Илья вместе со своими, видимо провёл разъяснительную работу среди пехотинцев, поэтому все горели желанием отомстить. Но фрицы внесли коррективы в наш план, потому что как раз в это время к ним подъехал тентованный грузовик, из кузова которого, весело гогоча, высыпали пионеры, но не те, что с красными галстуками, а другие — у нас они называются сапёрами. Хорошо хоть хороняки-трофейщики через десять минут куда-то укатили. Ну и с наступлением темноты, окопы на околицах заняли расчёты с пулемётами, и стали пускать осветительные ракеты на парашютах, каждый со своей стороны. На выездах же больше никого не добавилось, правда, часовые с дороги перебрались к пулемётчикам. Ну что же, расположение постов нам известно, так что в группы нейтрализации караульщиков добавляем ещё по нескольку человек, причём сначала будем рэзать часовых на въездах, а потом зайдя со стороны домов, пулемётчиков в окопах. На всякий случай для подстраховки, пулемёт, направленный в нашу сторону, берут на прицел снайпера. Они работают на флангах и страхуют каждый свою группу разведчиков. Нейтрализаторы же тоже выдвигаются с флангов, группами по пять человек, каждый к своему посту, и после удачной ликвидации своих клиентов, двое остаются на месте, а боевые тройки продолжают выполнять свои противоправные действия. Оставшийся же «лишний» состав, делим на пары, за каждой из которых закрепляем свой дом с будущими «дружелюбными приведениями».
Первоначальный план у нас был такой. Разведка валит часовых, а потом по сигналу, боевые двойки выдвигаются бегом на место диверсии и, блокировав избы, ждут очередного «ку-ку». Ну а после его получения, начинают небольшую войнушку, зашвырнув внутрь гранаты, и проконтролировав помещение автоматным или пулемётным огнём. Потом один заходит внутрь, а второй его страхует, но самой первой входит очередная граната. Домики были небольшими, обычный пятистенок, комната кухня, были хатёшки и ещё меньше, но гансы заняли те, что побольше. Ну и на один самый большой дом, в котором расположилась команда сапёров в полном составе, нацеливалась боевая тройка. Сейчас же на исходные приходится выдвигаться по-пластунски, причём через двадцать минут после разведчиков, и ползти, только когда погаснет очередная ракета. Хорошо, что трава высокая, так что заметить не должны. Поэтому после очередной смены «пажеского караула», разведка уползает хулиганить, а немного выждав, ползём и мы.
Глава 12. Алаверды по сибирски
Как там написал Владимир Семёнович в своей песне.
— Мы ползём, бугорки обнимая, кочки тискаем зло, не любя.
— И коленями землю толкаем, от себя, на себя…
Вот именно, и обнимаем, и кочки тискаем. Потому что ползём по высохшему краю болота, между кочками, пробираясь в зарослях осоки и камыша. Хорошо ещё, что довольно сильный, порывистый ветерок, дует в нашу сторону, и фрицевские караульщики привыкли к шуму и шевелению камыша, так что ползём даже при свете ракет и больше не замираем после их шипения. А то эти гады начали пускать их с разницей по времени, сначала один пост, а когда первая почти догорела, то и второй. От края леса, до поста на дороге, разведчикам нужно проползти больше четырёх сотен метров, но это по прямой, а с учётом огибания всяких препятствий с полкилометра наберётся — это и к бабке не ходи. Нам ползти чуть меньше, поэтому останавливаю свою группу, когда добираюсь до кромки камышёво-осочных зарослей и, прикинувшись шлангами, ждём условленного крика филина. Но всё равно, первый — угук — раздаётся неожиданно, и буквально через пару минут второй, а следом за ним в ночное небо взлетает осветительная ракета, но уже прямо над посёлком.
Вскакиваем и несёмся прямо в деревню. Мировой рекорд мы конечно не поставили, но секунд за пятнадцать добежали. А после того как ракета погасла, началась основная потеха. Я действую в паре с Рабиновичем, поэтому осторожно подбегаем к своей хате, маскируясь постройками, и аккуратно подбираемся к оконному проёму, ближе к середине дома. Я выдёргиваю кольца сразу у двух лимонок, а когда Фима разбивает стекло, кидаю одну из них в окно на кухне, а вторую после первого взрыва, закидываю в комнату, а потом туда же ещё одну. После прошуршавших осколков, бежим к распахнутым дверям, куда Ефим забрасывает трофейную колотушку, на этот раз взрыв сильнее. Рабинович прикрывает, а я уже держа свой ПП на изготовку, врываюсь в хату, и крещу её справа налево короткой очередью, сначала кухню, а потом и горницу. Перекинув автомат за спину, достаю пистолет, и произвожу контроль в бошки, валяющимся в беспорядке гансам. Хлопки парабеллума, слышатся также и в кухне. Выглядываю туда и спрашиваю.
— Как у тебя там, Ефимий?
— Чисто командир, прямо в голову стрелял.
— Надеюсь, ты им лбы зелёнкой намазал?
— А на кой?
— А чтобы пуля инфекцию не занесла.
— Нет, не успел.
— А вот это ты зря батенька, зря — пародирую я Ленинский акцент, — теперь они на том свете на тебя нажалуются, что ты им грязными пулями, да через немытую башку, весь мозг замарал.
— Да и хрен с ними, нехай жалуются, — говорит Фима, и начинает шмон. Я ему подсвечиваю карманным фонариком, и напеваю под нос.
— Раз пошли на дело, я и Рабинович
Рабинович выпить захотел…
Жмуров тут было пятеро, так что забрав зольдбухи, выкидываем из двух ранцев все тряпки, и высыпаем туда содержимое трёх оставшихся, а также убираем кобуру с люгером, и все найденные патроны, гранаты цепляем себе на ремни и, захватив три карабина и один автомат, вываливаемся из хаты и идём на место сбора. Через пять минут подходят, дядя Фёдор и Малыш, который окромя своего пулемёта, волокёт и уже знакомое мне противотанковое ружьё, а немного погодя и пехотинцы, с четырьмя ранцами и только двумя трофейными карабинами.
— А что, винтовок больше не было? — спрашиваю я у них.
— Да их это, гранатами все побило — отвечает один. Второй молчит, но глазоньки у обоих бегают.
— Ну, раз побило, тогда хрен с ними. Документы все собрали?
— Да, бумаги ихние все у нас.
— Тогда пошли, нехрен здесь стоять как «три тополя на Плющихе». — Лёгкой трусцой бежим на опушку. — Пусть эти засранцы тащат свои ранцы, посмотрим, на долго ли их хватит. Русским же языком было сказано, сначала берём документы, оружие и боеприпасы, а всё остальное по мере возможностей. А с другой стороны, я не в политотделе работаю, чтобы обвинять в чём-то этих людей, ну и взяли они немного лишнего барахла, но ведь никого не ограбили, законные трофеи, с бою взяли, так что пусть мужики порадуются, ещё неизвестно сколько им жить осталось, буквально вчера, чудом от «старухи с косой» убереглись.
Свалив всё нажитое непосильным трудом на опушке леса, дожидаемся вторую команду барахольщиков и, взяв волокуши, идём за нашими двухсотыми на берег заболоченного пруда. В деревушке остаётся только шесть человек вместе со снайперами, но имущества там ещё навалом, поэтому погрузив всех погибших, отправляем траурную процессию к реке, и идём вдвоём за остальными трофеями. С собой я беру только Емелю, который оставив свой пулемёт на опушке, идёт налегке, но сейчас он нужен в качестве грузового транспорта. Пока мы занимались переноской трофеев, Серёга с одним из разведчиков обшарили почти все оставшиеся без внимания помещения, и натаскали целую кучу всякой хрени, которая конечно в хозяйстве пригодится, — но как нам это всё уволочь? Я даже не представляю. Малыш хоть и большой, но не грузовик. Хотя насчёт грузовика это идея, поэтому иду к машине, и при свете фонарика осматриваю её со всех сторон. Скаты целые, бензином тоже не воняет, бак не пробит, зато заглянув в кузов, обнаруживаю там целый арсенал.
Зову Серёгу, и показав ему находку, лезу в кабину и пытаюсь завести этот пепелац. Со второй попытки чудо враждебной техники заводится. Включаю фары и, выжав сцепление и воткнув первую передачу, двигаюсь вдоль по улице к той самой куче. Именно такой же 3-х тонный грузовик-вездеход, был у нас в расположении, на нём-то я и учился ездить, под чутким руководством наших танкистов. Закидав за пять минут все трофеи в кузов, сваливаем из деревушки. В машину больше никто не полез, поэтому съезжаю с дороги, и еду в сторону леса, держась левее болота. Двое идут впереди и проверяют путь, остальные прикрывают с тыла. Машину останавливаю в ста метрах от пруда перед самой опушкой и, заглушив двигатель и выставив часовых, разгружаем авто. А вот самая главная армейская забава, «круглое таскать, а квадратное катать», начинается сразу после моего отъезда с одним из разведчиков для очередной «экологической диверсии», да простят меня господа зелёные писы.
