Расплата за предыдущую жизнь (СИ) - Косенков Евгений Николаевич (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Посмотрите, может что-нибудь в домике из съестного осталось? А я пока людей остановлю. Нечего им тут смотреть, — вздохнул Бурмакин.
Внутри дома всё было перевёрнуто, даже кое-где выдраны доски некрашеного пола. Кто-то что-то упорно искал. Съестное обнаружили за домом в леднике, в котором неизвестные тоже учинили обыск. Но почему-то осталось несколько шматов сала и куски лосятины. Причём они были аккуратно отложены в сторону и прикрыты соломой.
Решили не задерживаться и тела не хоронить. Не по-христиански, но если Изя сумел сболтнуть лишнего, то и они могут остаться лежать где-нибудь в лесу.
Почти сутки двигались в юго-восточном направлении, когда, к вечеру, услышали далёкие раскаты боя.
— Дошли, — выдохнул Бурмакин.
— Пока не дошли, но уже близко, — ответил Костровой. — Если бы не горючее, мы бы на своих КВ-2 нашим очень бы помогли.
— Если бы, да кабы, — Бурмакин сплюнул. — Нам двадцать первого вечером комполка приказал слить горючее из баков самолётов. Мы в первые часы, почитай, остались без самолётов. И кто в этом виноват? Комполка или те, кто выше? Те, кто отдал приказ?
— Ты чего, товарищ старший лейтенант, разошёлся? — спросил Костровой.
— Мучает меня это! С самого начала войны мучает! Как это так произошло? Как допустили? Почему?
— Вот к своим выйдем, может, и узнаем ответы.
— Вряд ли, — вмешался Александр. — Я думаю, тут и потомки не смогут ответить точно, ёшки-матрёшки.
— Это почему же? — Костровой нахмурился.
— Сложно объяснять. Слишком много различных факторов.
— И откуда ты такой стратег выискался?
— Откуда выискался, там уже нет. Да и не нашего ума дело.
— Тут ты прав, не нашего ума. Только гибнем то — мы.
— Переночуем здесь. Лесок хороший, вдали от дорог. Саня, ты с утречка разведай обстановку, а пока выспись. В карауле у нас теперь есть, кому стоять, — Бурмакин посмотрел в сторону, откуда доносились звуки боя, потом поднял голову в небо и отметил далеко в стороне от места привала, ползущие на восток вражеские бомбардировщики.
Александра долго упрашивать не пришлось. Выбрал местечко у подножия раскидистого с широким стволом дуба и провалился в сон…
«Анюта остановилась напротив Александра. Сердце взяло с места в карьер. Так бешено оно не стучало никогда ни в той, ни в этой жизни.
— Саша, я буду тебя ждать. Только тебя. Слышишь? — зашептала она.
— Слышу, — так же шёпотом ответил Александр. — Я вернусь.
Он резко прижал её тело к своему и крепко поцеловал. Она не сопротивлялась. Поцелуй длился всего несколько секунд, а казалось, прошла целая вечность. За это время изменился, стал живее и красочней. Анюта уходила, несколько раз обернулась, словно забыла что-то ещё сказать…
— Я найду тебя, — прошептал Александр…»
— Саня! Вставай!
Александр открыл глаза.
— Такой сон испортил, ёшки-матрёшки! — он уже сжимал приклад автомата и настраивался на утреннюю пробежку — разведку.
— После войны, Саня, выспимся, сейчас надо узнать, где немцы, и как нам лучше пройти через линию фронта. Ждём до заката солнца. Только возвращайся, Саня!
— Не боись, ёшки-матрёшки, смерть меня сама боится! Я вернусь!
Лес закончился неожиданно. Вот только ветви кустарников перекрывали видимость и вот уже просека. Нет, не просека. Железная дорога!
Александр прислушался. Тишина. Не слышно вчерашних звуков, напоминающих гул войны. Словно мир остановился, чтобы послушать певчих птах. Александр сделал несколько шагов из леса, как услышал гудок паровоза. Резко развернулся и прыгнул в кусты. Паровоз с тремя вагонами. Две теплушки с солдатами в серой форме и платформа с двумя орудиями и пулемётом. Мини состав устремился на юг.
— Как у себя дома разъездились, ёшки-матрёшки.
Он выждал время и перебежал железнодорожное полотно. С этой стороны опять стоял сплошной стеной лес. Забирая к югу, Александр в скором времени вышел к реке. Судя по карте, доставшейся от погибшего лётчика, Припять. По песочно-глиняному скату он спустился к воде. Скрываясь за ветками ивы, склонившейся над самой водой, умылся.
— Стоит нам на тот берег переправляться или нет? Если смотреть по карте, то река течёт с запада на восток. Плот бы, какой, и можно сплавляться, а не шарахаться по лесам ноги бить.
Неожиданный всплеск недалеко, и Александр чуть не упал в воду, поскользнувшись. Автомат принял боевое положение. Александр осторожно раздвинул ветви и его взору предстал среднего роста паренёк с широкими плечами в обожжённой тельняшке и форменных морских брюках. Озираясь по сторонам, он набирал в ведро воды. Александр слегка сместился, чтобы лучше разглядеть неожиданное явление и с удивлением обнаружил корму небольшого катера, на которой стоял матрос. От увиденного получилось неловкое движение в сторону и падение в воду. Всего несколько секунд заняло купание, но когда Александр поднял голову, то на него смотрело дуло нагана.
— Свой я, браток! Двухсотый стрелковый полк.
— А чего подглядывал?
— Услышал всплеск воды и хотел посмотреть, ёшки-матрёшки, — улыбнулся Александр, — а когда увидел корму катера, то потерял равновесие от удивления.
— Ты один? — жёсткие стальные глаза били насквозь.
— Отряд ждёт моего возвращения. Я в разведке… как бы…
— Далеко отряд?
— Если идти напрямую, то не так далеко.
— Фёдор, — протянул широкую ладонь руку матрос.
— Саня. А ты как здесь очутился? Да ещё и на катере?
Фёдор махнул рукой.
— Закурить есть?
— Нет.
— Плохо. У меня уши опухли без курева. Жратва ещё есть, а курева нет.
— Так ты один?
— Один. При переходе флотилии из Пинска в Туров, сломались. Командир доложил начальству, что поломку исправим сами и нагоним. Только не получилось ничего.
— И где командир?
— Там, — неопределённо махнул Фёдор в сторону берега. — И командир, и ребята.
— А говоришь — один!
— Похоронил я их. Шальной снаряд. Они все на палубе стояли, когда он взорвался. Я в машинном отделении был. Слышу — взрыв! Я наверх, а там…
— Катер на ходу?
— Починил. Только в одиночку не могу столкнуть в воду. Вода спала, и нос оказался на суше.
— Ну, это не проблема. Слушай, а сколько человек твой катер выдержит?
— А сколько вас?
— Тринадцать.
— Выдержит. Только места маловато. На открытой палубе придётся сидеть. Сам вон глянь.
Катер метров девять или десять в длину, метра три в ширину, почти наполовину оказался на суше. Высокие ивы надёжно спрятали его под собой. Острый нос. С носа палубы уходил в кусты толстый канат, после носовой палубы шла надстройка из брони. В начале надстройки башня с пулемётом, а в конце надстройки углубление для судоводителя и штурвала, открытая рубка. Наверное, здесь и командир располагался.
— Рассадим как-нибудь, — Фёдор взял у штурвала автомат. — Пошли за твоими.
— А катер?
— А кто его возьмёт? Даже если немцы его найдут, им понадобится время на транспортировку. А так я хоть разомнусь. И тебе веселее будет. А то война идёт, а я тут загораю. Наши, наверное, решили, что мы все погибли, вот и не ищут. Связи то нет.
Александр пожал плечами и согласился.
В обратный путь пошли напрямую и в назначенный квадрат пришли ещё задолго до заката солнца, вот только на месте лагеря никого не было. Примятая трава, говорящая о том, что здесь кто-то отдыхал и всё.
— Ушли? Или мы не туда вышли?
— Мы правильно вышли, ёшки-матрёшки, и ты правильно заметил — ушли. Вопрос, в какую сторону они ушли и почему сменили место?
— Что-то не нравится мне это.
— Мне тоже это не нравится, ёшки-матрёшки. Попробуем определить куда пошли. Я, конечно, не следопыт, но рассуждая логически, должны идти на восток. Если что-то случилось и их взяли в плен, что маловероятно, то увели бы к ближайшему селению, то есть на юго-восток. Давай попробуем пойти на восток, ёшки-матрёшки.
Александр не успел сделать и пары шагов, когда его окликнули.
— Еёшки-матрёшки! Тарас! Какого чёрта спрятался?
