Корсары Балтики - Морозов Дмитрий Витальевич (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Слушаю, — безнадежно сцепил руки на колене Басманов.
— Одним нам Ливонию одолеть не удастся, — начал Адашев. — Только кровью большой, а царю такого не надобно. Нужны друзья нам в ратном деле.
— Радзивилл? Баторий? Магнус? Кто из них. Или все скопом?
— Опять ты за свое, — возмутился Адашев. — Не государственного ума ты человек, князь Басманов.
— Послушаем государственного, — плечи опричника поникли.
— И литвины, и ляхи, и датчане могут помочь нам. Нужно только перестать их на Балтике топить, ровно котят в проруби.
— А Новгород?
— Потерпит Новгород.
— Ну, тогда да, — горько усмехнулся Басманов. — Если потерпит…
— Литвины готовы воевать прибалтийские земли, ибо орден им самим изрядно насолил. Ляхи так же думают. Дождаться нужно, как они силу соберут, и тогда уже бить.
— И как это мы свенов побили, — поразился опричник, — без ляхов-то? И Магнус не успел…
— То свены, — тон Адашева вновь сделался нравоучительным, — а то Ливония.
— Именно так, — Басманов встал и возбужденно стал прохаживаться. — Свены могли по Неве и до Ореховца дойти, и Ладогу разорить, по рекам из земель корелы спуститься в Вологду — и конец всей торговле нашей. Все одно — побили. Хоть корабли у них имелись, войско с пищалями, и все прочее.
— Почитать свенов сильнее Ливонии — странно, — подытожил Адашев. — А отталкивать руку славянских друзей наших — и вовсе преступно.
Басманов внезапно напрягся, подошел к дощатой стене, прислушался.
— Что такое? — спросил Курбский. — Опять мыши из амбаров пришли? И что им тут — зерна я не храню…
Опричник отступил от стены и ударил ногой в доски.
Тонкая, сделанная лишь для видимости перегородка рухнула, а сам опричник едва не свалился. Адашев вскочил с диким воплем «измена», Курбский так и остался сидеть на месте.
В помещение, оттолкнув Басманова, влетели двое дюжих молодцов в белых одеждах рынд, следом вступил сам Иоанн Васильевич.
— Тонок слух у тебя, опричник, — усмехнулся он, делая знак рындам, чтобы подняли князя. — Большое дело затеваем, хотел я знать, что на сердце у вас.
— Батюшка, — Адашев ладонью пот со лба стер и отвесил поясной поклон. — Как же ты из Москвы поспел?
— Поспел вот, — Иван Грозный подошел к намалеванной карте, вгляделся и покачал пальцем у кого-то невидимого перед носом. — У меня карты хуже рисованы.
— Так возьми, — нашелся Адашев.
— Здесь они нужнее будут, — Грозный переводил взгляд с одного на другого. — Спор ваш слыхал я. И вчера слыхал.
Все трое замерли, думая каждый о своем, наболевшем.
— Красивые речи, мудреные…
Тут Грозный ударил по лавке в точности так же, как до того Басманов:
— Только начинать нужно, хватить соседей смешить и стрельцов мучить.
— Как же, кормилец, — застонал Адашев. — Я гонцов разослал в Великое герцогство Литовское, да в земли ляхов…
— Сильвестров уже поплатился за излишнее хитроумие свое, — сурово сказал московский князь, — и ты допросишься. Я наперед знаю, что соседи скажут. Станут затягивать наше вступление в земли псов-рыцарей, крутить и юлить, а сами примут под руку комтурии орденские — и нет больше у Руси пути в студеные моря, одно устье Наровы. А его и заткнуть недолго.
— Мои полки во Пскове готовы, — сказал Курбский. — Только самому доскакать.
— Не во Псков, — усмехнулся Иван. — Уже в рыцарские земли поскачешь, наперехват. Салтыков вывел полки из Пскова.
Адашев схватился за голову. Губы его дрожали — сейчас разревется.
— Из Пскова долго идти, — заметил Иван, неодобрительно глядя на Басманова и Курбского. — Бестолково расположили вы их, право слово. Но уже не воротишь сделанного.
Грозный подошел к карте.
— Главное для нас — взять Нарву. Отсюда корабли Карстена Роде станут диктовать волю Москвы всей Европе.
Он помолчал, глядя на вздрагивающие плечи Ада-шева.
— Второе дело — выманить магистра в поле и одним ударом раздавить рыцарскую гадину. А не то замучаемся их из каменных гнезд выкуривать.
— Магистр Кестлер, — решился встрять Басманов, — поостережется идти навстречу псковской рати. Ударит на тех, что у Нарвы.
— Не успеет он, — Иван сел на лавку и простецким жестом почесал затылок. — Им за десять дней не собраться. Обленились, словно коты жирные. Нарва уже падет… Должна пасть, князь Басманов.
Иван поманил пальцем рынду:
— Кликни там Бутурлина, пусть послушает.
— А пока нет его, — чуть погодя усмехнулся князь московский, — Адашев нам расскажет про датских сукновальщиков и Радзивилла, что внезапным другом нам сделался.
К тому времени, как появился Бутурлин, Адашев окончательно спал с лица, сплетая противоречивые речи.
— Слушайте, — палец Иоанна поочередно ткнулся в Басманова и Бутурлина, — Нарва должна пасть с единого наскока. Больше трех дней нечего под ее стенами делать. Дальше — охота на магистра.
Иван принялся указывать на карте места, к которым должны выйти конные сотни, отрезая ливонские земли от литвинов и поляков.
— Эта комтурия. — говорил Иван, — к литвинам желает отойти. Ее первой занять. Соседняя почитает себя верной магистру — с ней можно повременить. Вот эта — под ляхов собралась ложиться. Ее занять еще до того, как с магистром свидание случиться…
И так далее.
Басманов удивлялся, откуда взялась в царе такая память и знания — совсем недавно казался он больным и немощным.
Сейчас перед ними был прежний государь, который сокрушил Казань, скрутил в бараний рог род Бельских и сокрушил свенов.
— Что скажете, бояре? — усмехнулся Иоанн, закончив излагать свой план.
— Скажем, — за всех ответил Бутурлин, — что нас можно домой отпускать, к женам и детям. Царь все сам продумал, да так, что только исполнять можно.
— Сие есть дерзость, — задумался Грозный вслух, — или мудрость?
Бутурлин обмер. В устах князя московского второе могло значить шутку. А первое — колесование, дыбу, отписание в опричнину всех земель…
— Мудрость сие, — вмешался вдруг Курбский очертя голову. — Так много знать нужно, чтобы составить сей план, что диву даешься — зачем России бояре.
— Жизнь — она посложнее карты будет, — заметил царь. — Сотни невзгод приключиться могут. Разливы рек, измены в стане ворогов и измены в нашем стане, новые друзья… Хотя последнему не быть — нет у Руси друзей крепких, не отступающихся… Мне в Москву нужно возвращаться — а вам здесь дело вершить.
— Останься хоть на день один, — взмолился Ада-шев, — Надежа-государь, пусть войско увидит тебя.
— Не войско должно царя перед ратью видеть, — проворчал Иоанн, — а я войско после рати победной видеть должен, и благодарить. Что Курбский и Басманов скажут?
— Войску показаться — благо, — решительно сказал Басманов.
— И я так думаю, государь, — Курбский больше не колебался. Он всегда был отличным исполнителем, ведомым более сильным поводырем.
Великая трагедия в судьбе Курбского и России случилась именно потому, что не оказалось рядом ведущего, и князь заметался из одного стана в другой.
— Тогда ступайте и объявите по Ивангороду — завтра смотр войску будет.
Проходя мимо опричника, Адашев зло шепнул:
— Знал ведь, змея? Признайся, хоть один раз в жизни не лги. Знал?
Басманов искренне замотал головой, и Адашев вышел, проклиная крушение своих планов и торжество «саблемахателей».
Глава 26. СМОТР
Дрель крутилась перед закрепленным меж бревен карманным зеркальцем, прилаживая на непослушные патлы платок. Зашедший в палату гоблин буквально обомлел.
— Эльфийка, — сказал он, придя в себя. — Просто класс! Да ты нормальная баба, как я погляжу. И где раньше мои глаза были?
— Убью, нежить, — пообещала Дрель, слегка польщенная.
На ней было длинное платье, поверх которого накинут вышитый передник, прихваченный пояском, на голове — платок. В принципе — более чем скромный наряд обитательницы Ивангорода или любого иного града на Руси. Но появилось в ней что-то особенное, чего раньше и в помине не было.
