Большая охота - Мартьянов Андрей Леонидович (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
– У кого не достанет сил, у нас? – искренне возмутились представители Мирпуа. – Да мы будем отмечать Рождество в Париже, а вы, если боитесь, не высовывайтесь за порог!
– Кто боится? Я боюсь?
– Тихо! – молчавший доселе Бертран чуть повысил голос, в зародыше гася возможную ссору. Вспыхнувший гомон затих, цвет Окситании во все глаза уставился на своего многолетнего правителя – сегодня решившего добровольно передать власть в новые руки. – Тьерри говорит истинную правду, и я одобряю все, им сказанное. Усилиями наших сторонников сделано все, чтобы облегчить вам путь…
– Ага, а прослышавший о такой выходке Филипп мигом забудет об освобождении Иерусалима и помчится обратно – вразумлять заблудших, – влез с дерзким, но совершенно истинным замечанием младший из племянников Плантара. – Хороши мы тогда будем!
– Не помчится, – невозмутимо заявил Тьерри, хотя на сей раз совершенно не ощущал уверенности в своих словах. Тут он мог полагаться только на уверения отца, а Железный Бертран сказал, как отрезал: «Филипп, равно как и Ричард Английский, не вернется в Европу. И будь добр, не задавай вопросов, кто и как об этом позаботится». – Покойнику затруднительно куда-либо мчаться.
– Ах, вот оно что… – высокое собрание приглушенно загудело, оценивая изменившиеся шансы и прикидывая возможности. Такое положение дел пришлось им по душе гораздо больше прежнего, и у ратовавших за скорое выступление молодых забияк появились новые союзники.
– Добавлю также, – голосом Бертрана де Транкавель можно было вбивать гвозди в камень, – что Раймон Тулузский, происков коего тут опасаются, присоединится к нашему походу. Для вящего спокойствия я с частью собранного войска останусь здесь, в Ренн-ле-Шато – надзирать за провинцией…
Возникла пауза, нарушенная искренне изумленным вопросом Корбы де Ронтара, хозяина обширного края Орнолак:
– Кто же тогда станет во главе армии? Мессир Тьерри, что ли?..
– Мы за этим заморышем не пойдем! – в один голос заявили Плантары, заставив боязливо заколебаться пламя свечей. Транкавель-средний слегка поморщился – высказывания семейства Плантар никогда не отличались вежливостью.
– Мне кажется, среди нас отыщутся более достойные люди, чей многолетний ратный опыт говорит сам за себя! – незамедлительно высказался обширный клан Фенуйедов. – Разве можно доверять войско сущему юнцу, который только и делает, что чахнет в библиотеках! Кто-нибудь может вспомнить, когда мессира Тьерри последний раз видели на турнире? Одержал ли он там хоть одну победу? Человек, в жизни не преломивший ни одного копья, намерен возглавлять воинство, что за нелепица! Пусть уж сидит в обозе и набирается опыта!
Подобный поворот событий не стал для Тьерри откровением. Рано или поздно должна была зайти речь о предводителе будущего воинства. Половина собравшихся видела на этом месте исключительно собственную персону, а другая половина была с ними категорически не согласна.
Что и подтвердилось мгновение спустя всплеском бурных выкриков:
– С какой это стати Фенуйеды вперед лезут? Сколько лет сидели тише воды, ниже травы, а тут на тебе – оживились, железом забряцали!
– Когда мы тягались с покойным Раймундом Тулузским, где они были? Верно, всем семейством отсиживались за высокими стенами!
– И когда лет десять тому явились мавры за добычей, ваша милость не спешила явиться на поле боя!
– Только когда трофеи начали делить, тогда он резвее лани прискакал!
Де Фенуйед побагровел, набирая воздуху для достойного отпора клеветникам. Однако ему пришлось проглотить все приготовленные слова – почуяв, что старшее поколение уже не столь уверено в своих силах, осмелевшая молодежь в полный голос завопила:
– Не желаем Мавра! И Боров пусть тоже хрюкает в своем хлеву!
– Да я вас всех… – старший Плантар с устрашающим рыком полез из-за стола, едва удерживаемый вцепившимся в него младшими родственниками и соседями по столу. – На клочки размотаю, за ноги подвешу! Щенки!..
Бертран де Транкавель, молча наблюдая за этаким курятником, медленно стервенел. Тьерри видел, как пальцы старого графа все сильнее стискивают резные подлокотники кресла. Он прямо-таки физически ощущал раздражение и злость, переполняющие Железного Бертрана. Однако, когда после оскорбительного заявления Фенуйедов владетель замка Ренн зарычал и начал подниматься на ноги, Тьерри осторожно придержал его за рукав.
– Нет, – сказал он вполголоса. В наполняющих зал воплях его слова услышал лишь тот, кому они предназначались – и ответил взглядом, в коем поровну смешались недоумение и ярость. – Нет. Я все улажу сам. Не ты ли говорил недавно, что грош цена тому королю, который не сумеет сдержать в узде своих подданных?
Как известно, среди шумной толпы ораторов есть два способа привлечь к себе внимание: кричать громче всех… или молчать. Железный Бертран всегда прибегал к первому, порой дополняя его могуществом Силы, истекающей из камней Ренна – и вскорости обычно добивался своего.
Его молчаливый и замкнутый отпрыск предпочел иной путь. Тьерри просто поднялся со своего кресла и молча стоял во главе длинного стола, неторопливо обводя взглядом расшумевшихся вассалов – и крикуны один за другим смолкали, тушевались, опускали глаза долу. Последним успокоился Плантар Большой Боров. После того как, раздраженно отдуваясь и утирая лицо, замолк и он, под сводами зала повисла тишина.
Тьерри подождал еще немного и заговорил – по-прежнему негромко, размеренно, заставляя сидящих в дальнем конце стола напрягать слух.
– Прежде всего я хочу заверить всех вас, что каждый из собравшихся – каждый, слышите? – получит за преданность свою и за труды все, что ему причитается по праву. В том даю вам слово чести. И даю также слово дворянина, что те, кто требует своего громче прочих, получат свою награду первыми.
В интонации последних его слов таилось что-то столь зловещее, отчего даже самые заядлые скандалисты разумно предпочли смолчать. Теперь все без исключения взгляды были устремлены на Тьерри, хотя и не во всех читалась покорность. Транкавель-средний заговорил снова:
– Сердце моего отца при виде вашей свары преисполняется гневом, мое же – полно печали. Мы собрались здесь, дабы решить судьбу королевства – а вы грызетесь из-за старых обид, или клочка земли, или права охотиться на оленей в лесах южнее Минерва. Мы намереваемся перевернуть мир, свергнуть узурпаторов и вернуть трон Франции тому, кто должен занимать его по праву божественной крови – потомку династии Меровингов, Длинноволосых Королей. Если мы сообща свершим задуманное, каждый из тех, кто стоял у истоков, войдет в число знатнейших вельмож королевства. А вы готовы перервать друг другу глотки из-за спорного места за столом! Неужели ни один из вас не видит дальше своего носа? Неужели вы настолько глупы, что готовы променять сундук с золотом завтра на медный пенс прямо сейчас? А может быть, когда пришла наконец пора от слов перейти к делу, вы решили, что задача вам не по силам? Ему – или мне?
Тьерри сделал паузу, вновь пройдясь взглядом по лицам баронов. На сей раз ему пришлось использовать Дар – совсем немного, самую малость, зато у кой-кого из особо ретивых спорщиков, явно собиравшихся возразить, язык примерз к нёбу. Тьерри столь же невозмутимо продолжал:
– Мой отец собрал вас не для того, чтобы испросить вашего совета – выступать на Париж или нет. Этот вопрос давно решен, и любое сомнение приравнивается к предательству. У тех, кто верен своему сюзерену, все должно быть готово к выступлению. Мы должны обсудить лишь непосредственные подробности нашего Плана. Количество клинков и копий, место и время сбора войска, заготовку фуража и кратчайший путь к столице Франции – вот что надлежит обсуждать сегодня, а не древность рода или воинскую доблесть предков.
Снова пауза. Большой Боров скептически сморщился, зато Роже Ластур чуть заметно кивнул. Для скупого на проявления чувств хозяина Ластурских владений это было равносильно громогласному одобрению.
– И последнее, – сказал Тьерри.
