Короткая победоносная война - Вебер Дэвид Марк (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Она снова посмотрела на далекий дом и задумалась о том, сколько тоски проросло из этих месяцев напряжения и страданий. Их невозможно было пережить быстро и просто, и не раз она засыпала, обессилев от рыданий, а лицо ее трескалось от невидимого огня. На нем не осталось рубцов от множества сложнейших операций — по крайней мере, заметных глазу, — вернулось чувство осязания, мышцы снова были послушны ей почти так же, как прежде. Но только почти. Она могла объяснить, в чем различие: глядя в зеркало, она видела, как левый уголок рта слегка запаздывает в движениях; она слышала, как из-за этого отставания порой смазываются отдельные слова; даже в том, как ветер ласкал ее лицо, она ощущала странную асимметрию.
А глубоко в душе, там, где никто не мог их увидеть, остались и другие шрамы.
Сны теперь снились реже, но оставались по-прежнему холодными и горькими. Слишком много людей погибло, подчиняясь ее приказам… или потому, что ее не оказалось на месте, чтобы сохранить им жизнь. Сны заставляли ее усомниться в себе. Сможет ли она когда-нибудь снова взять на себя командование? А даже если сможет, доверит ли ей Флот чужие жизни?
Нимиц зашевелился и снова встал на задние лапы, положив ей на плечи истинные руки. Он смотрел в ее шоколадно-карие глаза — один настоящий, а другой — из композитов и макромолекулярных соединений, и она чувствовала излучаемые им поддержку и любовь.
Хонор взяла кота на руки и спрятала замерзшее под ветром лицо в мягкий мех, вбирая физическое тепло друга как дорогое сокровище, и кот мурлыкал ей что-то, пока она снова не опустила его на землю и глубоко-глубоко вздохнула.
Она наполнила легкие свежим воздухом, вбирая в себя ранний холод, до тех пор пока не заломило грудь, а затем исторгла долгий, бесконечный выдох, который унес… нечто. Хонор не могла дать этому названия, однако почувствовала, как оно ушло, а на его место явилось нечто другое, будто пробудившись от долгого сна.
Слишком долго она была межпланетным скитальцем. И она больше не принадлежала своим любимым горам, хотя и глядела с высоты вниз сквозь хрустально-чистый воздух на дом, где родилась. Впервые за очень долгое время она ощутила зов звезд не как вызов (она боялась, что больше никогда не услышит его), но как давнюю потребность быть ближе к ним. Она ощутила перемену в настроении Нимица: он разделял ее чувства.
— Ладно, паршивец, можешь перестать беспокоиться, — сказала она ему, и кот замурлыкал живее и громче. Его цепкий хвост свился в кольцо, когда кот коснулся ее носа своим, и она засмеялась, крепко обнимая шестилапого.
Еще не все кончено. Теперь она знает. По крайней мере, она поняла, что ей делать, чтобы ночные кошмары остались в прошлом.
— Вот так, — сказала она древесному коту. — Я полагаю, настало время перестать жалеть себя, не так ли? Нимиц еще сильнее замахал хвостом в знак согласия.
— И пришло время возвращаться на капитанский мостик, — добавила она. — Если, конечно, власть предержащие позволят мне вернуться.
На этот раз кот не отразил новой вспышки боли, и она улыбнулась в знак признательности.
— А пока что, — сказала она веселее, — пора нам с тобой полетать.
Хонор встала, усадила Нимица на скалу и склонилась над длинным свертком. Быстро развязала скреплявшие его веревки и принялась ловкими, умелыми пальцами собирать трубчатую раму. Детали, щелкая, послушно становились на места. Очень давно, когда ей было двенадцать земных лет, они с Нимицем открыли для себя неукротимую радость полета на знаменитых ветрах Медных гор, и кот одобрительно урчал, пока она натягивала на раму исключительно прочную тонкую ткань.
Ей потребовалось менее получаса, чтобы собрать дельтаплан и дважды проверить каждый узел Она пристегнула стропы, дополненные специальными ремнями безопасности для Нимица, а кот вскарабкался ей на спину и вцепился в подставленные плечи Хонор ощутила его восторг и предвкушение полета В ее душе бурлили те же чувства, и уцелевший глаз сверкнул, когда она взялась за перекладину.
— Давай держись! — крикнула она коту и, оттолкнувшись от края, с воплем наслаждения устремилась в долгий, долгий, долгий полет.
Когда Хонор легла на последний круг, солнце превратилось в гаснущий оранжево-красный краешек, видневшийся за пиками Медных гор. Она летела, как сфинксианский альбатрос, в пяти километрах от берега, и ее глаза широко открылись от изумления, когда в глубоких сумерках у подножия гор она увидела яркие брызги света. Усадьба Харрингтонов сверкала в темноте переливающимися огнями. Ее стюард — очевидно, считавший, что четырехчасовой пеший подъем в горы и последовавший затем трехчасовой полет на планере несколько превышают нагрузку, допустимую для недавнего инвалида, — не оставил своему капитану никаких шансов промахнуться мимо места посадки.
Она с нежностью усмехнулась и покачала головой. На Сфинксе полеты на дельтапланах были всепланетной страстью, но старший стюард МакГиннес родился в столице метрополии, на Мантикоре, и, следовательно, считал всех сфинксианцев (включая саму Хонор) сумасшедшими, нуждающимися в постоянном присмотре. МакГиннес лез вон из кожи, железной рукой налаживая ее жизнь. Он ни за что не позволил бы себе поверить, что ей это нравится, а Хонор ни за что не призналась бы ему, что он попал в точку. Уже тридцать лет назад она могла считать себя опытным планеристом. Но сейчас, едва увидев посадочные огни, она почувствовала себя дома, и это означало, что ей придется кротко вынести почтительные упреки стюарда.
Хонор мчалась над морем, балансируя всем телом и выравнивая угол снижения, а земля приближалась с захватывающей дыхание быстротой. Затем сверкающие огни оказались прямо перед ней, она вытянула ноги, а Нимиц задрожал от удовольствия, когда она побежала по земле, гася скорость и ликующе смеясь.
Потом она опустилась на одно колено и сбросила раму планера в золотисто-красную траву перед домом. Холодный нос и торчащие усы ткнулись ей в правое ухо — Нимиц словно лучился от удовольствия. Она отстегнула ремни безопасности, и кот легко спрыгнул на землю. Он посидел, глядя, как она отстегивает ремни крепления, и, потянувшись, встал. Затем в несколько доведенных до автоматизма движений она разобрала планер — не полностью, только чтобы удобнее было нести — и, взяв под мышку, направилась к дому.
— Вы опять оставили комм дома, мэм, — произнес почтительный, но слегка укоризненный голос, когда она поднялась на застекленную от непогоды террасу.
— Правда? — с невинным видом спросила Хонор. — Как легкомысленно с моей стороны. Должно быть, у меня просто выскочило из головы.
— Конечно, выскочило, — согласился МакГиннес, и она обернулась, чтобы одарить его сверкающей улыбкой.
Он улыбнулся в ответ, но в его глазах читалась тщательно скрываемая печаль. Левый уголок рта капитана все еще был менее пластичным и подвижным, и это придавало ее улыбке легкую асимметричность, почти не видимую глазом, но ощутимую.
— Факт тот, что, если бы вам кто-нибудь позвонил, он ничего не смог бы добиться, — добавил он, и Хонор хихикнула.
— А, не важно, — сказала она и переступила через порог, чтобы поставить в угол разобранный планер.
— Именно так и. случилось: я пытался связаться с вами, мэм, — через секунду сказал МакГиннес более серьезным тоном. — Сегодня в полдень вам пришло письмо из Адмиралтейства.
На секунду Хонор замерла, затем принялась укладывать планер с заботливой точностью движений. Обычно Адмиралтейство использовало электронную почту, официальные письма рассылались только в особых случаях. Она постаралась придать лицу спокойное выражение, подавила в себе внезапный приступ волнения, прежде чем повернуться, и, подняв бровь, спросила:
— Где оно?
— Рядом с вашей тарелкой, мэм. — МакГиннес бросил взгляд на часы. — Ужин ждет вас, — добавил он. Рот Хонор снова дернулся в улыбке.
— Хорошо, — пробормотала она. — Ладно, позволь мне умыться, и тогда я займусь и тем, и другим, Мак.
— Как вам будет угодно, мэм, — произнес МакГиннес без тени торжества в голосе.
