Как один день (СИ) - Computers (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
- Почему же? Всегда есть возможность подсказать что-то живущим на Земле. Правда, - он усмехнулся, - создателем чего-то нового в этом случае будет считаться совсем не тот, кто это сделал в действительности. Тот, кто отдается такому труду, должен заранее примириться с тем, что славы и признания людей он не получит. Его наградой будет только удовлетворение от сделанного, и от того, что он принес пользу человечеству. И, кроме того, разве живущие тут – не люди?
- Да, вот, кстати! Является ли Земля единственной обитаемой планетой во Вселенной? Существуют ли другие расы разумных существ?
- Вы и сами на Земле уже приходите к выводу, что других обладателей разума во Вселенной, кроме вас, больше не существует. Так оно и есть. Я создал людей только на единственной планете.
- Почему?
- Дело в том, что поддержание нескольких различных цивилизаций во Вселенной не так интересно для меня, как совершенствование одной определенной. А если оставить других на произвол судьбы, то, рано или поздно, они войдут в контакт с людьми, не обязательно мирный, и тогда придется все же заняться ими, или же просто уничтожить. Зачем мне это?
- А зачем тебе вообще люди?
- Хороший вопрос. Каким бы сверхъестественным и уникальным существом (если можно меня так назвать) я не был, мой опыт был бы беднее, если бы не было людей. Через Святого духа, живущего в их сердцах, я проживаю столько жизней, сколько людей на Земле.
- Но это значит, что ты фактически был каждым человеком на Земле и прожил с ними все их жизни? Со всеми их радостями и печалями?!
- Да.
- Как же это возможно? Какой мозг и какая память сможет объять такое?
- Я еще раз напомню тебе, что я – не человек. У меня нет мозга в обычном понимании этого слова.
- А тогда зачем тебе верующие?
- Люди, которые верят в меня, для меня более перспективны в смысле своего посмертного существования. Я уже приводил тебе пример человека, душа которого замыкается в себе и деградирует. Рано или поздно такой человек для меня исчезнет и перестанет представлять интерес. То же самое можно сказать, например, о большинстве самоубийц. Душа человека, пришедшего к решению самовольно умереть, довольно часто настолько разрушена уже при жизни, что после смерти она ничем не интересна.
- Любое самоубийство – не прощаемый грех?
- Нет, конечно. Бывают самоубийства от нестерпимых физических мук, например. Хотя я и стараюсь, чтобы никто не доходил до этого состояния – не даю людям страдать выше сил человеческих, но не все одинаково терпеливы. Это тоже свободный выбор каждого. Бывают и самоубийства ради других людей, когда человек, скажем, боится, что не выдержит испытаний, а от этого могут пострадать другие. Конечно, и в таких случаях более доблестно – терпеть и надеяться на лучшее, но самоубийство при этом, разумеется, простительно, и, более того, может быть иногда даже приравнено к самопожертвованию.
- Разреши задать тебе вопрос, который может быть тебе неприятен?
- Спрашивай.
- Ты умер на кресте. Это было очень мучительно?
Лицо его омрачилось.
- Да. Очень. Но разве я единственный, кто претерпел такую казнь? Множество людей умерло так же, как я, и даже гораздо хуже – некоторые мучились несколько дней, а я – всего несколько часов. Хотя мне эти часы не показались приятными и короткими, можешь поверить! Правда, другие претерпели это просто как казнь за свои преступления, я же страдал ради всех людей. И те, другие, не имели уверенности в своем воскресении, как я. Так что мне было все же легче, чем, например, римским рабам или разбойникам. Они зачастую мучились и от угрызений совести, а мне не в чем было себя упрекнуть.
- Разве ты не мог бы, как Бог, облегчить свои страдания?
- Конечно, мог. Но это было бы нечестно по отношению к людям, которые верят в мою искупительную жертву. Поэтому я просто терпел и ждал смерти. Этот опыт был необходим. Ведь пребывание в сердцах других людей, тем более, неверующих, через Святого духа, не дает прочувствовать досконально все, что испытал другой. Особенно, на физическом уровне.
- А ты не мог просто простить людям их грехи? Не жертвуя собой?
- Мог. Но то, что человек получает даром, он почти никогда не ценит. А благодаря моей жертве многие, вот как ты, например, чувствуют себя обязанными мне и приходят к Богу. И число «спасенных», как принято называть их на Земле, становится больше.
- Прости, что я спросил об этом. Тебе, наверное, неприятно вспоминать…
Он улыбнулся, тепло и открыто.
- Нет, отчего же? Я очень рад, что есть люди, которые до сих пор помнят о моей жертве, ценят ее… Это так здорово! - В этот момент он удивительно напоминал мальчишку, который совершил нечто такое, чем можно гордиться перед друзьями.
Мы помолчали. Я думал о том, чем же мне заняться дальше, а Иисус смотрел на меня внимательным и добрым взглядом.
Потом он встал.
- Ну что же, - сказал Иисус, положив руку мне на плечо – рука его была теплой и сильной, обычной рукой человека, - я думаю, что на первый раз достаточно. Ты тут поброди, осмотрись, подумай, что бы хотел выбрать для себя на будущее. Как раздобыть все нужное, ты уже понял. А агрегат, стоящий в углу – для тех случаев, когда ты не сможешь достаточно точно представить предмет, который тебе необходим. Это – нечто вроде поисковой системы. Положи на него руку и сформулируй свое желание вслух или про себя.
- Можно ли мне встречаться с другими людьми? Как найти того, кто мне нужен?
- Пока воздержись искать кого-то конкретного. Как ты сможешь узнать, хочется ли ему встречаться с тобой? Ведь тебе, наверное, не понравилось бы, если бы к тебе тянулся бесконечный поток визитеров, будь ты известным при жизни человеком? Просто походи тут, пообщайся с теми, кто тебе встретится. А дальше видно будет.
- А если мне нужно будет поговорить с тобой? Как тебя найти?
- А вот это – запросто, в любой момент и в любом месте. Тебе достаточно только захотеть…
И он исчез. Не переместился, не растаял в воздухе – просто исчез.
* * *
В раздумье я сидел в кресле возле стола. Итак, я здесь навсегда, если не выберу реинкарнацию. Но мне этого совсем не хотелось по причине, о которой я уже сказал – во второй жизни я не буду помнить о первой, и вспомню все только после смерти. Зачем? Что в жизни я не видел такого, что смогу увидеть и понять при втором рождении? Насколько я мог судить, я прожил только одну жизнь – кроме нее больше ничего не вспоминалось, но эта жизнь была довольно разнообразной. Мне хватило…
Я взглянул за окно – солнце уже перешло за полдень, и вспомнил, что еще ничего не ел, кроме плода дуриана. Завтрак я проспал, обед проговорил… А что будет на ужин?
Положив ладони на стол, я закрыл глаза и представил себе тарелку борща с мясом, какой готовила когда-то мать. Открыл глаза – и увидел «заказанное» блюдо. Снова, уже не зажмуриваясь, «попросил» ломоть белого хлеба и ложку с вилкой – они появились прямо на столе. Немного подумав, разместил все это на большой бумажной салфетке и принялся за еду. Обыденное это занятие помогло восстановить душевное равновесие, изрядно пошатнувшееся после «интервью» с Иисусом. Прикончив тарелку борща и чувствуя, что еще не наелся, создал себе бефстроганов с картошкой, а на десерт – яблоко и грушу. Съев все, я почувствовал, что здесь – хорошо. Пожалуй, я ощущал себя, как дома. Прибрал со стола – по моему желанию то, что было на нем, просто исчезло. И посуду мыть не надо, красота!
Затем я откинулся на спинку кресла и задумался, чем бы еще сейчас заняться? И тут меня осенило. Если все желания исполняются…
Я вспомнил свой компьютер, стоявший у меня на столе, своих друзей по Интернету, загруженные в компьютер книги, из которых я не прочитал при жизни и сотой части. Вот если бы все это у меня здесь было!
И на столе появилось то, что мне представилось – компьютер, лазерный принтер, монитор, сканер… Естественно – колонки, «мышь» и клавиатура. Но куда подключить это оборудование? А может, подключать и не надо? Я нажал кнопку включения питания – и ободок вокруг нее послушно загорелся синей подсветкой и замигал красным – система загружалась! На мониторе появился запрос пароля BIOS – у меня вошло в привычку всегда устанавливать пароль. Мало ли кто может в мое отсутствие подойти к компьютеру? Пароль я, конечно, помнил, но сработает ли он?
