Пес в колодце (ЛП) - Вольский Марчин (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
Чего не видели глаза, дорисовывало воображение. В просвете мелькали флаги братств и цеховые знаки, на лошадях ехали гонцы в цветах самых замечательных родов, а потом – сплошная куча повозок и – наконец – переодетые люди. В фантастическом хороводе двигались толпы масок, как будто бы извлеченные из кошмарных снов мастера Иеронимуса Босха – всяческого рода грифоны и кентавры, гиперборейские медведи, двуногие псы с чудовищно распахнутыми пастями, элефанты и жирафы, различнейшие стриги, крылатые лошади. Многие бестии носили маски, на которых зафиксировано было лицо великих мира сего: императора, римского папы или хотя бы только подесты. В мгновение ока прокатился пышущий огнем дракон в окружении роя девиц в прозрачных одеяниях, предназначенных на поедание чудищу… Вот только, как рассказывал мне Массимо, девиц этих изображали клирики из духовной семинарии, и это, к сожалению, было видно. Чем сильнее смеркалось, тем больше появлялось огней, а звука звучала все громче и настойчивей.
Я напирал на окошко и вдруг почувствовал, что рама поддается. То ли ее небрежно вставили, то ли раствор от старости выкрошился? Я осторожненько вынул окно вместе с рамой и высунул голову наружу. Под эркером расстилалась пропасть, но вдоль окошка шел солидный карниз. Вот если бы встать на нем…
По этому карнизу я вылез на крышу, а с нее спустился на террасу. Потом по стене и по наклоненному дереву добрался на зады контор, потом обнаружил незакрытую калитку, и дорога на улицу уже была открыта. Я побаивался тетки и Господа Бога, хотя Творца и чуточку поменьше, поскольку отец Филиппо, будучи исповедником, приучил меня к дисконтному тарифу. Впрочем, возвращаться я собрался тем же образом.
Ноги сами понесли меня в сторону Корсо. И уже через мгновение я был в толпе, я плыл вместе с нею, несся на парусах, словно меня увлекала могучая прибойная волна. Эта волна вздымалась в местах, в которых соединялись проходы, выплевывающие все новые и новые толпы людей; разливалась по ступеням святынь, вновь отступала… В том месте, в котором Крутая улица соединяется с Променадом, еще догасал яростный бой на конфетти, которые метали горстями или же в искусно склеенных яичных скорлупках. Именно такое яичко взорвалось у меня на лице, и град колких шариков засыпал мне глаза и рот. Наполовину ослепленный, закашлявшись, я чуть не попал под колеса какой-то изукрашенной повозки с осмотрительно опущенными занавесками, возница которой в костюме бородатого Борея с яростью обкладывал бичом лошадей, пытаясь вырваться из толпы. Не знаю, чем он разъярил чернь, поскольку та напирала на экипаж и раскачивала его, требуя выхода некоей Беатриче и ее клиента. Парой лет позднее я имел честь лично познакомиться с содержанкой имперского посла в обстоятельствах… Но не будем опережать событий. Между ног зевак я пробрался на открытое пространство. Вокруг церкви святой Эвлалии велись стычки на маколетти [2]. Я бы сказал, тысячи бешеных светлячков вступили в беспардонную битву. Участки этого развлечения различными способами защищали длинные, зажженные свечи и пытались погасить огоньки свечей своих соседей. Смеху, шуткам и подколкам не было конца. Собственной свечи у меня не было, потому быстро протолкался через ряды перекупщиков к набережной. На Пьяцца д'Эсмеральда люди танцевали у костров, на которых сжигали зимние остатки и лишнюю мебель. Потемнело еще сильнее, я направился в сторону Кастелло, привлеченный призывами со стороны театра марионеток. Никто не обращал на меня внимания, пока я не столкнулся с Принцессой в розовой пелерине обшитой кроличьим мехом. Увидав меня, она отклонила маску. Покрытое белилами лицо перечеркивалось карминовой раной губ. Я пялился, словно окаменел. Принцесса это заметила.
- Что-нибудь нужно, малышок? – спросила она, раскрывая плащ и показывая мне пару громадных, по азиатской моде татуированных грудей. Я бросился бежать, нагоняемый презрительным гоготом женщины. Все еще шокированный, я столкнулся с троицей подвыпивших подростков. Они грубо выругались. Тут я перепугался еще сильнее.
- А ну извиняйся! – заорал один из них, одетый в хламиду древнего грека.
Я извинился, используя максимально изысканные формулы. Но они их не удовлетворили.
- Видится мне, - выкрикнул второй, чье лицо было покрыто сажей под негра, - что этот малец никогда еще мужской метлы в своей sempiterna [3] не чувствовал!
Эти слова сопровождались выразительным, вульгарным жестом третьего типа, загримированного под германского воина с рогами на голове.
Я не собирался проверять, то ли это угроза, то ли просто легкомысленная шутка. Я метнулся в боковую улочку и помчал наверх. Мерзавцы, издавая выкрики словно стервятники, побежали за мной, но костюмы и выпитое вызвали, что они быстро остались позади. Я же мчался будто заяц, которого спугнули с места, и остановился только лишь в каком-то отдаленном закоулке. Сюда не доносился шум празднества, не слышно было и погони. Сделалось уже совсем темно, а свет луны не проникал на дно городского оврага. Я огляделся по сторонам, никто меня не преследовал. Я облегченно вздохнул. И только сейчас до меня дошло, что я заблудился.
Эта часть Розеттины мне была совершенно не известна. Тесные и крутые улочки образовывали настоящий лабиринт. Вся территория была здесь складчатая, тут было полно каких-то лесенок, тупиковых двориков и тесных проходов. Я пытался идти в сторону зарева огней над портом, но дорогу, чуть ли не на каждом шагу, загораживали сплошные стены.
Мне хотелось есть и плакать, как вдруг заметил прямо перед собой мигающий огонек. Я ускорил шаг и быстро очутился в каком-то саду. Но я предпочел никого не звать, пока не увижу лица владельца светильника. Но свет исчез. Я сделал еще пару шагов и натолкнулся на приоткрытую дверь. Из-за них дуло холодом и затхлостью. Тем не менее, я вошел вовнутрь. И только через какое-то время сориентировался, что нахожусь в гробнице Бонавентури. Гробы тесно стояли на полках, некоторые из них совершенно растрескались от старости. Ниже, в крипте горели три огонька и раздавались голоса.
- Ну как, есть? – спросил тот, следом которого я пришел. Голос у него был молодой, звучный, со слегка гортанным северным акцентом.
- А ты сомневался, - ответил брюзжащий и грубый бас.
- Молодка из провинции, - добавил третий, постарше. – Толпа задавила ее возле Альбанских Ворот.
- А ну покажите.
Брюзга зажег факел, а старик одним рывком сорвал черный покров с катафалка, стоящего посредине крипты. На нем лежало обнаженное тело молоденькой, только-только вступившей в пору расцвета девушки. Буквально за секунду в память впечатались ее золотисто-рыжие волосы, не слишком-то еще развитые груди и стеклянистые глаза. Но окрика я сдержать не смог.
- Это кто там? – рявкнул грубиян и, не успел я пошевелиться, как он сцапал меня за горло.
- Шпион? – встревожился старик и блеснул ножом.
Ноги подломились подо мной.
- Оставьте его, - крикнул мой невольный проводник. – Ведь это же еще дитя.
- Инквизиция любит пользоваться и детьми.
- Погодите, так я его знаю. – Мой защитник подошел поближе и взлохматил мне волосы. – Я уверен, малшик, что ты дашь клятву никому не говорить о том, что здесь видел? – Да в этот момент я готов был пообещать совершить пешее паломничество вокруг света. – Сам я художник, - продолжал молодой человек, а человеческое тело до сих пор представляет для нас, людей, наполненный тайнами мешок. Так что иногда, вопреки рекомендпциям наших душепастырей, я обязан в этот мешок заглянуть.
- Так, синьор! – спешно сказал я, так как узнал говорящего. Им был Маркус ван Тарн, кузен моей кормилицы.
- Так что возвращаться в дом, ведь о тебе наверняка уже беспокоятся!
Так что той ночью мне не дано было участвовать во вскрытии останков. Разбойник по имени Бенвенуто провел меня домой. До Мавританского закоулка было гораздо ближе, чем я предполагал. Несмотря на позднюю пору, во всем доме горели огни, а на улице собрались зеваки. Среди людей в сенях я узнал синьора Госпари, медика, понятное дело, здесь же был и отец Филиппо.
