Зверь над державой - Бриз Илья (чтение книг .TXT) 📗
– Дядь Егор, а поцелуй меня.
Господи, как же я этого хочу!
– Не-а.
– Ну поцелуй!
Я сижу на диване и балдею. Светланка сидит рядом, прижавшись ко мне, канючит и перебирает награды на моей груди.
– Ну, почему? Я же тебя целовала, когда тебе «Героя» присвоили.
Да. Тогда ее поцелуй в щеку был для меня ценнее, чем Золотая Звезда. Виссарионыч после того совещания расщедрился и все-таки дал мне за похищение немецкого барона высокое звание. А после Индийской операции даже второй орден Ленина вручил. Теперь хоть среди других генералов не стыдно появляться. А то одинокая «Красная Звезда» и «Ворошиловский стрелок». Последний, правда, единственной на всю страну высшей – третьей степени, изготовленный персонально для меня.
Светка забирается на диван с коленками, прижимается к моему плечу грудками и ласково лохматит мою шевелюру рукой. Я, кажется, сейчас взорвусь от счастья.
– Ну, почему, дядь Егор?
– Я не целуюсь с маленькими девочками.
– Я уже не маленькая.
Голосок жалобный-жалобный и одновременно возмущенный.
– Для меня – маленькая, – продолжаю провоцировать свою любимую.
– А на дне рожденья говорил, что большая! Теперь уже обида в глазах. Какая же она у меня красивая!
– На дне рождения была большая, а теперь опять маленькая.
Я сижу и продолжаю балдеть.
– Ну, почему, объясни.
Все, пора сдаваться. Сейчас слезы потекут. А девичьи слезы моей любимой уже я не перенесу.
– Ты, Светланка, тогда назвала меня своим и по имени, без всякого дядьки. А когда ты меня так называешь, дядей, я чувствую себя старым-старым, а тебя маленькой-маленькой. Мне тогда хочется завернуть тебя в пеленку и баюкать, как грудного ребенка.
– Ура! – кричит довольная Светка. – Егорушка, поцелуй меня!
Мягкие девичьи губы прижимаются к моим. Я, кажется, сейчас взлечу к потолку со своей любимой в руках. Девушка по-хозяйски устраивается у меня на коленях, и мы опять целуемся.
– Егорка, я тебя никогда никому не отдам! Ты мой! – заявляет свои права Светланка, гладя меня по лицу ладошкой, а я пытаюсь поймать губами ее пальчики.
– И не надо, не отдавай. – Я беру ее голову в свои ладони и опять целую. – Но у меня все-таки работа есть, – короткий взгляд на часы, и я опять смотрю в карие глаза. – Мне, Светик, через двадцать минут уже на аэродром ехать надо.
– Не называй меня так, мне не нравится. А куда ты опять летишь? Там опасно? – На лице любимой появляется беспокойство.
– Не буду. В Крым. В Севастополь. Совершенно безопасно, – односложно отвечаю я по порядку.
Мы опять целуемся. Я сейчас – как мороженое на солнце. Таю.
– А зачем ты туда летишь?
– Купаться и нырять в Черном море.
– Вода же еще холодная! – удивляется девушка.
– Я буду одет в специальный гидрокостюм и не замерзну.
Ох, какие у Светланки сладкие губы!
– А обратно когда прилетишь?
– Через два-три дня.
– Можно я опять после школы забегу?
– Конечно. Если я буду дома. Ты же знаешь, у меня очень много работы.
Я опять беру Светланкино лицо в свои ладони и по очереди целую карие глаза. Девушка довольно жмурится и обнимает меня еще крепче.
– Это из-за войны с фашистами, которая будет летом?
– Да. А ты откуда знаешь?
– Папа Ваське сказал, когда он на двадцать третье февраля приезжал. А я слышала. Папа предупреждал Василия, чтобы он хорошо учился, чтобы отцу потом за него стыдно не было, когда Васька плохо воевать будет. Нашу фамилию, он сказал, позорить нельзя.
– Папа твой все правильно говорит. Вот только…Он предупредил Василия, что о будущей войне никому говорить нельзя?
– Конечно. Я только тебе об этом сказала. А больше никому-никому! Но тебе же можно? Папа говорил, что ты сам все вражеские тайны знаешь.
Я прижимаюсь губами к маленькому розовенькому ушку, целую и говорю:
– Мне можно.
Легонько подуть в ушко. Светка хохочет.
– Егорка, щекотно же.
Я аккуратно снимаю девушку со своих колен и ставлю на пол.
– Все, Светланка, неудобно будет заставлять адмирала ждать.
Светка тянется и еще раз целует меня в губы. Я отвечаю, понимая, что еще несколько минут, и опоздаю. Поворачиваю любимую кругом и хлопком по упругой попке в джинсах цвета хаки отправляю в прихожую, где ее дожидается персональный охранник. Джинсы у нас в стране прижились мгновенно после тех нескольких контрабандных журналов мод. Только вот называются они несколько непривычно – «штаники» или «штанцы». Заглядываю в соседнюю комнату, натягиваю портупею с привычной «Гюрзой» в кобуре, хватаю заранее подготовленный баул и тоже выскакиваю в прихожую. Светланка, уже одетая в серую заячью шубку, теплые сапожки и белый оренбургский платок, машет мне рукой.
– До свидания, дядь Егор.
Вот ведь маленький бесенок! Понимает, что при посторонних целоваться нельзя и таким способом сообщает мне об этом и заодно подкалывает.
– До свидания, Светлана.
Я уже надел сапоги, папаху, накинув полушубок на плечи, подхватываю свой баул и, махнув моей Светке рукой, бегу через две ступеньки вниз по лестнице. Несолидно генералу через ступеньки прыгать? Ерунда! Вот принимать неправильные решения – это точно несолидно. А все остальное можно. «Паккард» с Колей Кузнецовым только что подъехал. Отдаю баул адмиральскому адъютанту и сажусь к Николаю на заднее сиденье. Здороваюсь с адмиралом, и машина трогается. Только и успеваю, что повернуть голову и заметить фигурку любимой.
Мы с Николаем летим в Севастополь, где находится хорошо засекреченная школа подводных диверсантов моего ведомства. Министр ВМФ решил лично ознакомиться с возможностями аквалангистов, чтобы на месте скоординировать наши планы по уничтожению кораблей противника в их собственных гаванях.
Ровное гудение моторов убаюкивает, но я уже выспался. Хватило, как всегда, пары часов. Коля похрапывает в соседнем кресле, укрывшись теплым пледом. Мы долго перебирали возможные варианты операций с использованием моих вусмерть засекреченных аквалангистов и новейших малошумящих подводных лодок. Полностью ясно только одно: удар должен быть практически одновременным, так как после первого применения нашего секретного оружия, против него наверняка начнется массовое использование элементарных мер защиты. Понатыкают вокруг баз гидрофонов и обычными сетями завесятся. Поэтому вероятными местами первых диверсий должны стать бухта Скапа-Флоу, Кенигсберг и что-нибудь на Черном море. Пока неясно, кто и что туда введет в начале июня. Скорее всего, в Константинополе будем работать. Несомненно, что самой сложной должна стать операция в Шотландии. Туда, по первоначальным прикидкам, должны пойти два подводных крейсера шестьсот тридцать шестого проекта. В том мире их называли «Варшавянками». В этом назвали «Мурманчанками». Вероятно, по месту постройки первой лодки серии. Названия средних и малых лодок остались прежними с небольшой коррекцией – «Амур-950» стали ласково называть «Амурчиком». Конечно, все три модели подлодок оказались по многим параметрам слабее их прообразов из того мира. При полном внешнем подобии и соответствии обводов, они были лишены некоторых очень существенных возможностей. Подводный пуск ракет отсутствовал вообще. Не доросли мы технически до него. Сами ракеты имели значительно меньшую дальность. Количество пусковых шахт также пришлось сократить, так как требовалось место для ламповой электроники, обычного, а не цифрового, перископа и увеличившегося из-за отсутствия необходимой автоматики экипажа. Но, несмотря на ухудшение тактико-технических характеристик, наши подводные лодки настолько превосходили технику противника, что их легко можно было называть на сленге того мира «вундервафлей».
Бухта Скапа-Флоу не очень глубокая, до пятидесяти метров, дно песчаное. Флотские инженеры обещали установить на пару «Мурманчанок» специальные проставки, чтобы лодки, зайдя в акваторию главной на сегодня военно-морской базы английского флота, смогли лечь на грунт, не повредив эхолотов. Каждый подводный крейсер выпустит по десятку аквалангистов. Мои ребятки должны будут за ночь заминировать все тяжелые корабли Флота Его Величества, которые будут находиться на базе. Новые магнитные мины – это что-то! Самым сложным для подводных диверсантов будет ориентировка под водой. Но мои ребята уже научились пользоваться портативными ультразвуковыми эхолокаторами. Последние достижения миниатюризации ламповой техники. А на обеих подлодках будут стоять еще и ультразвуковые маячки. Должны аквалангисты справиться. Противник вообще еще не знает о существовании аквалангов и не умеет работать с ультразвуком. На Балтике и в Черном море будет немного проще. Перед самым началом операции диверсанты получат свежие данные аэрофоторазведки. А в Шотландию лететь нельзя. Можем привлечь очень нежелательное внимание британцев.
