Московское боярство (СИ) - Макеев Максим Сергеевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Нам бы, конечно, следовало его пристрелить. Честно говоря, чисто по-человечески, это будет лучший выход для всех, включая корелов. Но тут родственные связи сильны, глава рода авторитет у детей сильный имеет, несмотря на маразм, а дети - на вояк и прочих, через родичей жён и других. Получается, сейчас там родственными опутано половина села, вторая под ними живёт. У нас в пленных и те и другие, но дедушка всех уже достал. И сделать ничего никто не может - глава рода, ждут, пока сам окочурится.
Ночь прошла почти спокойно, вторая такая уже, не лезут на "сигналки". Мы их ещё и переставляем периодически, те, которые уже сработали, вот и боятся. Почти - потому что озёрная лодка забила тревогу, включила прожектора. Там возня какая-то, выстрелы, крики, отсюда не слышно. Я спал, не проснулся даже, утром же Кукша мне представил парня лет двадцати. Он сиганул в воду со стены и попытался к берегу доплыть. Но его успели перехватить, не мастер спорта он по прыжкам с вышки, нашумел сильно. Перехватили, связали, дождались пересменки, на ней и сгрузили нам товарища.
Стал Толик его допрашивать - молчит "бегунок". На палатки с пленными смотрит, и ни слова не говорит. Парень развитый, видно, что не совсем крестьянин, молодой, шрамы есть. Мы думаем вояка, а там посмотрим. Разве что связали его покрепче, да к остальным пленным не стали тулить. Сидит в верёвках весь, голову к пленным гнёт так, что шея сейчас сломается. Утром начали на завтрак "лагерники" наши выходить, парень заелозил. Вышла та, кусачая мелкая, увидела нового пленника, глаза как блюдца, кинулась на проволоку. Мы её отгонять, поранится ведь, дурочка! Но нет, прёт что твой лось сквозь чащобу. Изъяли мелкую, привели в новому пленному.
Любовная сцена, слёзы, сопли, лобызания, бормочут что-то. Оттянули её от связанного, Толик вопросительно смотрит на парнишку. Начался диалог. Сначала односложно отвечал, потом - более связно, затем замкнулся в себе. Взяли мелкую, устроили ей допрос. Прижали сильно, заявили, что за попытку побега из крепости прибьём любимого. Та в слёзы, причитает... Объяснили политику партии - если все как есть он выложит, жив точно останется. Та головой машет, как шея выдержала! Отправили её на уговоры. Через полчаса пришли сами к ним, с Толиком. Парень морально готов, но смотрит на других пленников и на нас, умоляет глазами. Понять просто, отвели пленного в лес, наедине говорить будем. Вопросы те же: кто послал, с какой целью, что в крепости.
Рассказ затянулся на два часа, с учётом перевода. Эх-х-х, Ярослав хорошо переводил, Толик так не может. Пленный нам выдал всё, мы изобразили "эффект Златобора", натурально присев от полученных новостей. Как мы и думали, оказался он дружинником, пришлым, наёмным. Род его где-то в другом месте, тут на службу к старейшине подвязался. Мелкая девчёнка - его наречённая, любовь у них сильная, родители её не против. Он охранял ворота с другой стороны крепости. Пришёл после дозора, ему народ нашептал, как старейшина расплатиться хочет, про баб, что нам предлагал сказали. Парень разозлился, пошёл на разборки к деду. Тот сидит, сундуки да бочки по всей избе, орёт, что он тут главный, и решил уже всё, и не ему, наёмнику безродному, указывать старейшине как дела вести. Парень с дуру ему засветил по лбу - маразматик врезал дуба. Вояка-наёмник мигом пришёл в себя, он теперь половине села кровник. Руки в ноги, и за забор, в озеро, а там уже наши его оприходовали. Вот и думает теперь, в крепость ему хода нет, забьют, возлюбленная в плену. Что делать - непонятно. А мы думаем, почему мужик нам продовольствие не носит, уже обед - а всё нет никого! Голова-то, оказывается, помер!
- Эй! В крепости! Вы там как, созрели? - я опять начал переговоры.
- Да что тебе надо-то!? - теперь говорил другой голос, я так понял, сын того старейшины.
- Да ты все неси, я выберу, - подначил я голос за стеной, - где предыдущий "переговорщик"?
- Умер отец, - после недолгой заминки послышалось из-за стены.
- И что, прямо сам умер? - надо "провентилировать" обстановку.
Пауза перед ответом затянулась сильно, куда там Станиславскому.
- Сам, - наконец, отозвался голос, - старый уже был...
- Сам, значит... - сказал я уже потише, - Так что там с платой?
- Будет скоро, - обречённо промолвил голос.
Корелы из крепости начали разбирать завал в воротах, но аккуратно, чтобы мы не смогли влететь верхом в село. Из него показалась маленькая лошадка с телегой. На телеге - куча всякого барахла навалена. Судя по тому, что я знаю, это "заначку" деда вывели. Перун тебя задери! Вот что за дела! При разборе барахла пришло на ум только одно. Люди старые, бывает, мусов всякий домой тянут, нарушения у них в психике. Так вот такой же хлам и тут скопил этот маразматик. Какие-то железяки, медь, камни, ткани прогнившие, меха, потерявшие товарный вид. Поделили кучу - десятая часть ещё куда ни шло, там серебро да шкурки неплохие, остальное хлам. Надо теперь решение принимать, сомневаюсь, что у них ещё что-то стоящее есть. Но стоит уточнить, позвали пленного вояку. Тот подтвердил, что это заначка деда, и такое рассказал, что волосы зашевелились. Этот старый маразматик продовольствие нам даже не из своих погребов доставал, а с людей собрал, тут чуть не половина запасов всех жителей крепости! Всем лапшу на уши навешал, что, мол, с других селищ соберём на зиму. И это он делал, чтобы мусор этот нам не отдавать!? Да этому парнишке памятник надо ставить, за избавление корелов от маразма!
- Эй! В крепости! Слушай меня, я вот эти меха возьму, остальное барахло твоё забирай, нечего тут брать. И ещё, по слову отца твоего, девок возьму. Точнее, одну. Вот эту, - указал на кусачую мелкую, - считай, в расчёте будем. Только вот с клятвой решить надо. Выходи, документ подписывать станем...
Вот сейчас и решится, насколько сын достоин своего отца, в плохом смысле этого слова. Если тоже трус да Плюшкин, не выйдет, а если нормальный мужик, то появиться, за общество пострадает. Новый глава посёлка не подвёл, перебрался сквозь вновь установленную баррикаду, и осторожно направился ко мне. По кивкам наших пленных я понял, что это тот, кого мы ждём.
- Здорово, боец. Как звать? - последовало непереводимое корельское имя, - Будешь Игорем, я по вашему плохо имена запоминаю. Вот тут написано, что ты, перед богами и людьми. клянёшься...
Я прочитал документ. Там обычная такая клятва, по которой подписавший её обязуется людей корельских, что нам должны, не прижимать, злобы не таить, месть не замышлять. В том свидетели боги и предки, ну а если нарушишь данное слово - то пеняй на себя... Игорь кочевряжиться не стал, уколол ножом палец, поставил кровавый отпечаток. Я - печать и подпись, да под его удивлённым взглядом тряпочкой со спиртом ему палец протёр. Игорь выжидает теперь, мой ход.
- Все, ребята, сворачиваемся! Операция "Осада" окончена, - лагерь закипел.
Мужики первым делом сняли внешнее ограждение, сложили "колючку", потом - дальние посты свернулись, привезли пулемёты, сняли "сигналки". Лодка прибыла, начали её разбирать, под удивлённым взглядом Игоря. Ещё бы, она-то металлическая! Час на сборы, палатки собраны, все упаковано. Теперь пленные, настала их пора. По одному, под роспись об отсутствии претензий, освобождали людей, ставили их в строй под присмотром стрелков. Всех в кучку поставили - собрали и "концлагерь". Теперь мы готовы выдвигаться.
- Продукты занеси, испортятся, - я отдавал руководящие указания Игорю, тот стоял и кивал, - Сено мы вам собрали, да и дрова тоже, работы теперь меньше. Про те три села забудь пока. Твой отец их защищать не стал, хотя и обязан был, раз дань брал. Мыта же с них, пока они мне долги не отдадут, не вздумай брать, ты клятву в том давал. Вот тебе копия договора аренды, который мы с ними заключали, из-за него я пришёл. Мой то инструмент, я его в пользование дал. Потому и попали вы в этот переплёт, ну, в осаду, короче...
