Миттельшпиль (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич (книги без сокращений txt) 📗
Ввиду сложившихся обстоятельств отряд разделился. Броненосная бригада в составе линкоров и броненосцев береговой обороны, в сопровождении пары легких крейсеров и эсминцев возвращалась назад, по пути намереваясь зайти с визитом в Копенгаген. А остальные крейсера, включая линейные, отправились строго на север, в сторону открытого моря-океана, готовые к крейсерским операциям против любого вероятного противника (австрийские силы в колонии Рио-де-Оро таковым рассматривались, но в последнюю очередь, из-за незначительности расположенного там флота — всего два броненосных и два легких крейсера, да несколько миноносцев).
«Желаем счастливого плавания» — просигналил флажками матрос на площадке флагманского линкора «Ингерманланд» уходящим в поход крейсерам и после завершения сообщения, не удержавшись, помахал от себя, просто рукой.
Две громадины линейных крейсеров, в сопровождении одного тяжелого и двух бронепалубных соратников, неторопливо удалялись от маневрирующей эскадры курсом на север. Вдали, почти у самого горизонта наблюдатели русских кораблей заметили дымы, о чем немедленно и доложили вахтенным офицерам.
Стоящий на мостике линейного крейсера «Адмирал Нахимов» его командир, капитан первого ранга Бухвостов, сразу после сообщения о дыме поднял свой бинокль и, осмотрев горизонт, заметил.
— А ведь это, господа, боевой корабль. Угольный. Дымит сильно, так обычные трампы не дымят. Похоже, англичане нас все-таки обнаружили.
— А почему вы, Николай Михайлович, считаете, что это англичане? — удивился старший офицер крейсера капитан второго ранга Владимир Племянников.
— Сами подумайте, Владимир Алексеевич, кому здесь еще быть. Германцам? Они обычно сюда не ходят, кроме как во время учений. Норвежцы? Вряд ли… Хотя, признаю, могут и они свой крейсер «Фрейя» прислать. Если устранили неисправности машины.
— Вот как раз про «Фрейю» я бы и не думал, — усмехнулся Племянников. — Читал отчет нашего морского агента (атташе). По всему получается, что проще полностью машины поменять чем сие недоразумение в порядок привести. Подложили англичане норвегам свинью, да еще за их же деньги.
— А вы лучше вспомните, как сие недоразумение в английском флоте называлось. — улыбнулся командир.
— Подождите-ка, дайте вспомнить, — задумался Владимир. — Якорь чрез семь клюзов! Пандора же!
— Так и есть, — не удержался от улыбки Бухвостов. — Сие есть тонкий английский юмор, господа!
Пока шел этот разговор, на флагманском крейсере «Адмирал Лазарев» наконец приняли решение, которое и передали семафором на остальные крейсера. Командующий походом контр-адмирал Небогатов решил продолжить движение той же скоростью и тем же курсом, однако держать котлы в разогретом состоянии, чтобы можно было в любой момент дать полный ход. С наступлением же сумерек предполагалось сначала сменить курс в сторону норвежских берегов, а потом уйти от английских наблюдателей, выключив огни и придерживаясь ночного регламента (т. е. имея только один фонарь направленного света на корме, на который должны ориентироваться задние мателоты).
Через пару часов преследователи наконец приблизились к крейсерам. Это оказалась тройка броненосных крейсеров типа «Кресси». Усиленно дымя, они догоняли русский отряд, стараясь зайти сбоку, очевидно, чтобы внимательно осмотреть тщательно пересчитать корабли. Несмотря на отсутствие признаков подготовки к бою, Бухвостов приказал зарядить орудия главного калибра и противоминные стодвадцатимиллиметровки с правого борта «в виду неприятеля». Англичане маячили справа по курсу, старательно держа эскадренную скорость в те же четырнадцать узлов, как и русские крейсера. Отставать они явно не собирались и постоянно отправляли радиограммы, видимо сообщая об обнаруженной эскадре.
Поняв, что англичане теперь не отстанут, даже несмотря на риск поломки машин или израсходования угольных ям, Небогатов приказал перейти эскадре на экономичный десятиузловой ход, не отменяя, надо заметить, своего прежнего указания. И поэтому, едва начало темнеть, эскадра сменила курс. А в наступившей полной темноте — оторвалась от сверкавших, словно елки, всеми ходовыми огнями англичан.
Теперь крейсерам предстояло проскочить в Атлантику…
Британская империя. Сэндригем. Июль 1909 г.
Эдуард снова болел бронхитом. Этот недуг не оставлял его уже много лет и король почти свыкся с ним, как с неизбежным злом. И даже старался не обращать на обострение своей болезни никакого внимания. Даже когда состояние Эдуарда VII ухудшалось — он крепился, работал в саду поместья в Сэндрингеме. «Какой смысл жить, если нельзя трудиться!» — заметил он однажды своему врачу.
Поэтому и сейчас он ждал приглашенных им гостей, чтобы обсудить ситуацию в мире. Ждал, сидя в кресле и куря сигару, которая, по его уверениям помогала ему при кашле.
Неспешно приближаясь к замку, оба приглашенных Его Величеством важных лица вели неторопливую беседу. Со стороны казалось, что идет обычный светский разговор о погоде, или еще чем-то, принятом в высшем обществе, а вовсе не о судьбах мира. Между тем от этого разговора зависело дальнейшее развитие событий.
— Таким образом, можно констатировать, германцы резко увеличили закупку селитры. При этом они ссылаются на возросшие заказы как русских, так и австрийцев.
— Вы полагаете, что это правда? — скептически спросил Асквит. Премьер-министр знал о некоторых навязчивых идеях Первого Лорда Адмиралтейства и подозревал, что он невольно подгоняет имеющиеся сведения под них.
— Какая-то часть правды тут присутствует, но не вся. Русские действительно ведут все закупки сырья для пороховой промышленности через немцев. И они действительно хотят получить побольше до начала войны. Вот только есть большие сомнения в том, что немцы действуют только в интересах русских, — ответил Фишер.
— Полагаете, они все же планируют напасть на русских вместе с австрийцами? — заинтересовался Асквит.
— Полагаю, сэр Герберт, что они попытаются воспользоваться тем, что всеобщее внимание привлечено к разгорающейся войне между австрийцами и русскими. И снова разбить французов, как в семьдесят первом, — хмуро ответил Джон. — Мобилизацию они не отменили, а вот куда пойдут эшелоны с войсками, пока неясно. С началом германской мобилизации я попросил сэра Ричарда[4] высылать мне копии донесений разведки по состоянию их армии. И из них следует, что основное движение поездов с войсками наблюдается в западных районах…
— Да, мне Холдейн нечто подобное докладывал, — признался Асквит. — Но пока это не более чем отдельные, не слишком достоверные новости. Я бы не решился вынести такое на заседание парламента.
— Знаете, — усмехнулся Фишер, — я иногда завидую странам, у которых нет парламента.
— Признаюсь вам по секрету, — вернул ему улыбку Асквит, — я тоже…
— Парламент — парламентом, — задумчиво произнес Фишер. — Но флот я бы мобилизовал. И Первый морской лорд со мной согласен.
— Да, я знаю. И дал ему свое согласие, — признался Асквит. — Полагаю, в виду сложной обстановке в мире это будет не лишним.
— Думаю, вы совершенно правы, сэр Герберт, — ответил Фишер. — В обстановке неопределенности мы должны быть готовы к любой ситуации. И даже к необходимости превентивного удара…
Оба они остановились перед входом в замок, у которого их ждал придворный лакей.
— Ну что, господа, будем делать? — как только гости поздоровались, спросил Эдуард. — Германия, объявив нейтралитет, мобилизует армию и сосредотачивает войска против французов. Мне только что принесли личное послание мсье Фальера. Французский президент очень опасается внезапного нападения тевтонов и хочет объявить мобилизацию…
— Полагаю, Ваше Величество, необходимо передать Лихновскому через Грея[5], что в случае, если Германия откажется от враждебных намерений и действий против Франции, мы остаемся нейтральными и гарантируем нейтралитет Франции, — ответил Асквит.
— Неплохо придумано, — заметил король. — Но никак не решает вопроса русско-австрийской войны. Одни австрийцы против русских не выстоят. А Германия уже объявила о нейтралитете, причем из-за глупой выходки австрийцев.
