Котенок. Книга 1 (СИ) - Федин Андрей (читать книги полностью txt, fb2) 📗
Я завершил песню, вернул на стойку микрофон. Бодро приплясывал и хлопал в ладоши (пока музыканты ВИА доигрывали финал композиции) — показывал пример не спускавшим с меня глаз школьницам. Восстанавливал дыхание. Слушал музыку. Всё ещё улыбался. Но уже не чувствовал былого задора. Да и прежней прыти тоже не ощущал. Отметил, что во время пения всё меньше разглядывал лица девчонок. И почти не замечал чужого пристального внимания. Будто стоял не на сцене, а сидел в своей инвалидной коляске; и развлекал не заполненный школьниками зал, а десяток родственников. Понял, что пение на этом концерте из развлечения превратилось в работу: новизна этого дела поблекла, появились намёки на усталость. Будто бы невзначай я посмотрел на часы. Убедился: работать сегодня предстояло ещё долго — все предыдущие песни были только разминкой.
Смолкли звуки «Олимпиады-80» — стали громче голоса школьников. Десятки пар глаз посматривали в сторону сцены (и почти все — на меня). Школьники дожидались начала следующей композиции, делились друг с другом впечатлениями о сегодняшнем концерте, спешно обменивались «срочной» информацией (пока на танцзал из динамиков вновь не обрушился мой голос и музыка). Я отошёл от края сцены — поглядывал на Рокотова. Тот шептался с Чагой, переглядывался с Бурым и Веником (проверял, готовы ли парни к дальнейшей работе). Участники ВИА не выглядели усталыми — они казались бодрыми, улыбались. Рокот посмотрел на меня — жестом поинтересовался, всё ли у меня хорошо. Я показал ему, что «всё окей». Сергей кивнул и приготовился начать отсчёт. Но тут же опустил руку. Потому что на сцену взобралась Изабелла Корж. Дружинник, дежуривший около ступеней, ведущих на сцену, не среагировал на её действия.
Девятиклассница подошла к Рокоту, прошептала ему на ухо короткую фразу и заглянула Сергею в глаза. Школьницы в зале загудели — требовали, чтобы концерт продолжился, чтобы Белла не отвлекала музыкантов, чтобы отстала от Рокотова. Лидер ВИА стрельнул в меня взглядом и помотал головой. Его шёпот я не расслышал. Но понял, что Изабелла на своё требование получила решительный отказ. Корж плаксиво скривила губы и снова приблизила лицо к голове Сергея. Я увидел, как Рокотов нахмурил брови. Голоса в зале становились всё громче. Следивший за порядком дружинник вышел из «спячки» — мужчина шагнул к ступеням, готовился грудью преградить разгневанным школьникам путь на сцену. Я заметил, как Бурый и Веник переглянулись — оба пожали плечами. И без того сутулый Чага ещё больше склонил голову, словно пытался приблизить её к (не ко времени начавшим спор) Рокоту и Изабелле Корж.
Я поправил очки — в тот самый момент, когда дочь директорши Дворца культуры в ответ на уговоры Сергея Рокотова всплеснула руками и капризно топнула ногой. «…Я тоже хочу танцевать!» — воскликнула она. Несильно толкнула лидера вокально-инструментального ансамбля в плечо. Рокот едва заметно покачнулся, вздохнул. И снова взглянул в мою сторону — не по-доброму, исподлобья (будто посчитал именно меня виновником истерики его избалованной юной подружки). Нехотя бросил Белле короткий ответ, кивнул — девчонка громко взвизгнула, сжала кулаки, радостно подпрыгнула. Корж стрельнула счастливым взглядом в… меня, похлопала в ладоши и поцеловала Сергея в щёку. Рокотов тяжело вздохнул, словно только что поставил свою подпись в договоре на ипотечный кредит. Показал музыкантом скрещенные руки («отбой») и поманил меня рукой, словно для «серьёзного» разговора.
Я подошёл к Рокоту — тот обошёлся без долгих вступлений.
— «Котёнка» своего слабаешь? — спросил Сергей.
В его шёпоте мне послышались нотки безысходности.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — добавила к его вопросу Белла.
Девчонка заглянула мне в лицо, подняла руки в умоляющем жесте — Рокот плотно сжал губы.
Я посмотрел в зал на следивших за нашим общением школьниц. Буквально кожей почувствовал, как нарастало негодование дожидавшихся следующего танцы девиц. Пожал плечами.
— Ладно, — ответил я.
Корж повторила свой акробатический трюк с прыжком и хлопаньем в ладоши. Вот только в этот раз она поцеловала в щёку не Рокота — меня. Чем вновь спровоцировала недовольный гул зала.
— Не дави на струны, — прошептал Рокотов.
Он передал мне гитару — будто не по своей воле вручил родного ребёнка незнакомому человеку. Снова скомандовал музыкантам «отбой». Ни Бурый, ни Веник не встали со своих мест. Чага с готовностью избавился от музыкального инструмента (прислонил гитару к стулу) и вынул из кармана пачку с сигаретами — дождался одобрительного кивка лидера коллектива и поспешил на перекур. Зал притих — школьники наблюдали за неожиданным поворотом событий на сцене. Даже дружинник запрокинул голову и наблюдал за тем, как я набросил на себя ремешок гитары и поправил соскользнувшие к кончику носа очки. Рокотов поочерёдно подошёл к «клавишнику» и к «ударнику» — пояснил Курочкину и Любимову (Бурому и Венику) причину «вынужденного перерыва». Я отладил настройку гитары, вытер о ткань брюк вспотевшие вдруг ладони. Изабелла Корж опередила меня: подошла к микрофону.
— Девочки! — прокричала она (её слова обрушились на зал, будто «глас с небес»). — Приготовьтесь! Сейчас будет наша новая песня! Она называется «Котёнок»! Ищите себе кавалеров! Будем танцевать!
Изабелла рванула к Рокотову, схватила своего ухажёра за руку и потащила к ведущим в танцевальный зал ступеням. Сергей не сопротивлялся — покорно следовал за подругой, как тот бычок, которого вели на заклание. Дружинник освободил им путь — снова отошёл «в тень». Я пристроил на животе электрогитару. Наблюдал за тем, как сошедшая со сцены пара проложила себе путь через толпу школьниц, будто ледокол, преодолевший скованную льдами поверхность моря, и вышла на «чистую воду». Снова отметил, что совершенно не волнуюсь — даже несмотря на колкие выкрики из зала и на неприлично затянувшуюся паузу в танцах. Вновь мысленно повторил прилипшее сегодня к моему языку выражение: «Вдарим рок в этой дыре!» Поправил положение микрофона, извлёк из струн первые ноты. Выкриков из зала стало меньше. Я мазнул взглядом по смотревшим на меня из полумрака женским лицам.
Сыграл короткое вступление — гитара звучала чисто, без брака. Музыка невидимым туманом заполнила зал, заглушила все прочие звуки. Я улыбнулся, чуть приблизил лицо к микрофону.
Пропел:
— Я тебе кричу, ты не слышишь…
—…Я весь для тебя…
Замолчал, лишь касался струн и смотрел на лица стоявших около сцены школьниц.
—…Котёнок!.. — вместо меня пропели десятки женских голосов.
Пение девчонок походило на шум морского прибоя. Она звучало не так громко, как усиленная динамиками музыка. Но накатывало на сцену подобно волнам при шторме. Мне чудилось, что от него поднимался ветер и вибрировали доски пола под моими ногами. Я снова подумал о том, что концерт со сцены воспринимался совсем иначе, чем из глубин танцевального зала. Сейчас я не чувствовал себя частью огромной и будто наэлектризованной человеческой толпы — ощущал себя тем, кто напитывал эту толпу эмоциями… и её укротителем. Я улыбнулся: всем старшеклассницам, что смотрели на меня из полумрака зала — поблагодарил их за отклик. Вновь приблизил лицо к микрофону. И продолжил припев — звуки моего голоса снова потеснили музыку, заполнили зал.
Я пел (по-прежнему терпеливо вытягивал каждую ноту). Касался пальцами гитарных струн. Уже не играл соло — Веник и Бурый вносили свой вклад в звучание музыкальной композиции. Чага снова курил за пределами зала. Рокот и Белла танцевали. Я скользил глазами по головам школьников и учащихся ПТУ. На первом концерте в новом учебном году случился аншлаг, как и предсказывал Сергей Рокотов. В зале почти не осталось свободного пространства. Пары танцевали, едва ли не расталкивая друг друга плечами. «Это будет рай для пацанов», — предсказывал Рокот. Уже к двадцать одному часу парни (во время каждого «медляка») едва ли не в полном составе покидали свои посты около стен. А многие на те посты и не возвращались — разбавляли своим присутствием девичьи компании.
