АН -7 (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (прочитать книгу .TXT) 📗

Но смертность — это одно, а заболеваемость — совсем другое. И если смертность относительно невелика, то болеет больше половины племени. Не исключено, что и три четверти переболеют. Из этих трёх шаманов один, кстати, тоже переболел, заразившись в первой волне, и хвала богам, что вычухался, потому как факт его выздоровления — самый наглядный довод против версии о специально привезённых белыми злых духах, которые истребляют сибонеев, чтобы белые завладели их землёй. Не то, чтобы она была так уж распространена и популярна среди красножопых, но опасения такие были. Хреново то, что вождь племени слёг, и не похоже, чтобы он пошёл на поправку, один из его братьев вообще при смерти, трое старейшин уже окочурились, и надо вдобавок определяться, кого из их элитной молодёжи в новые вожди баллотировать и поддерживать. Не ко времени, млять, всё это! Хотя, с другой стороны, раз уж этого было не избежать, так лучше сейчас, пока мы тут, и генерал-гауляйтеру не нужно ломать над этой проблемой башку одному. Тут ведь, как я уже сказал, политика замешана, и как раз заболеваемость текущая "наших" дикарей политические проблемы и вызывает. Ведь если половина племени на ногах не стоит, то это что значит? Правильно, что это племя вдруг в одночасье стало вдвое слабее. Чего их считать, этих болящих, если они не могут ни охотиться, ни воевать?

Я ведь уже упоминал, и не раз, что наша Тарквинея размещена на территории, где в нашем реале располагалась американская военно-морская база Гуантанамо. Только та база внешнюю южную часть одноимённой лагуны занимала, зато с обеих сторон, и её основная часть размещалась западнее лагуны. Мы же свою колонию на восточном берегу разместили, облюбовав имевшийся там скалистый холм под крепость-акрополь, а заодно и под антенну будущей радиостанции дальней связи. Ещё одним немаловажным для выбора места соображением стала близость предгорий, а значит, и бурных речных потоков, для нас полезных и как источники чистой питьевой воды для акведука, и как движущая сила водяных колёс промышленного оборудования и мини-ГЭС. Для тех, кто совсем не в ладах с географией — восток Кубы, южное побережье, большая лагуна где-то посередине между Сантьяго-де Куба и восточным краем острова — это и есть лагуна Гуантанамо, а на ейном восточном берегу — наша Тарквинея. Помимо холма под акрополь, части берега под порт и пространства между ними под сам город, местное племя выделило нам под хозяйство солидный кусок территории к востоку от лагуны с учётом и её внутренней северной части и полосу вдоль её северного берега. Весь полис находится внутри территории племени, которая охватывает почти всю большую долину кроме её узкой западной части, занятой западными соседями. Граница с северными соседями проходит по горной цепи, так что реальный контакт с ними возможен только на тропах, ведущих через перевалы. Такова же и большая часть границы с восточными соседями, вот этими самыми Детьми Игуаны, за исключением морского побережья на юге, где она проходит через прибрежную полосу. На соседской стороне эта полоса узкая, потому как горы параллельно берегу идут, а долины очень небольшие, и широкая долина Гуантанамо выглядит на их фоне соблазнительно. Ну, строго говоря, основной территориальный спор у них не с "нашим" племенем, а с его северными соседями, для них — северо-западными, с которыми они делят пополам уже на северном побережье острова долину побольше, но и она не идёт ни в какое сравнение с долиной Гуантанамо. И тут вдруг хозяев этой шикарной долины поражают злые духи, и половина народу у них уже окочурилась или при смерти — ну, если в "стандартные" три раза истину преувеличить, да краски в описании страданий болящих во столько же раз сгустить, как это за подобными слухами и водится, то оно как раз примерно так по этим слухам выглядеть и будет. Ну и у кого бы тут при таком радостном известии не взыграло ретивое? Деды на ту долину только облизывались, отцы только облизывались, а вот им наконец-то выпал реальный шанс! Ну куда этим слабакам столько хорошей земли? Разве это справедливо? Наверное, уже бы и вторглись, не дожидаясь, пока это сделают соседи с запада, аналогичные мечты которых вычислить нетрудно, а в таком ведь деле кто первым посмел, того и тапки, да только вот наша Тарквинея нарисовалась — хрен сотрёшь, и как она реагировать будет на передел земли — хрен её знает. Вот и заявился тот главнюк Детей Игуаны клинья к нам подбить — типа, нехрен вам дружить с такими слабаками, как эти, с нами вот лучше дружите, а мы вам гарантируем, что ваши интересы не пострадают.

Стоим, курим, обсуждаем эти расклады, и тут младший жрец к нам подходит и передаёт нам, что вождь поговорить с нами хочет. Вот этот болящий, которому едва ли суждено вычухаться, но к нам у него какое-то дело имеется. Ну, отказывать в таком деле никак не можно, это было бы совсем уж не комильфо, так что хоть и ворчим себе под нос, но следуем за жрецом. Для вождя, конечно, отдельное помещение отведено — не в общей же галерее его держать, хоть и не король и вообще не монарх, но всё-таки формальный сюзерен как-никак, если средневековой феодальной логике следовать. Ну, это фигурально выражаясь, конечно, потому как хоть мы и на их земле, но вообще-то это мы "крышуем" их, а не они нас — суть ведь договора в том, что мы с нашим флотом берём его племя под нашу защиту от всевозможных морских хулиганов. Вождь дышит с трудом, и видно по нему, что недолго ему уже мучиться осталось. Пара наших жрецов возле него хлопочет, трое его родственников, рядом шаман что-то в трубку набивает, на табак явно не похожее, просит у нашего жреца уголёк из жаровни, раскуривает трубку, стараясь не затягиваться, нам знак подаёт, чтобы держались чуть поодаль и не нанюхались. Вождь что-то бормочет, к нему наклоняется родственник помоложе, слушает, затем оборачивается к нам и просит принести нарисованную землю. Мы переглядываемся и не сразу въезжаем, что это он так назвал карту. Посылаю одного из бодигардов к генерал-гауляйтеру, а шаман мундштук трубки к губам болящего подносит. Наш жрец, глядя на это дело, головой качает — знает, похоже, чего это за хрень, а я вот не знаю и знать не хочу, потому как тоже догадываюсь, что наркота какая-то, эдакий сильный стимулятор, но с такими побочными эффектами, что без крайней нужды ну его на хрен. Вождь тоже колеблется несколько секунд, но затем кивает, принимает мундштук в рот и затягивается. Резких изменений, вроде, и не видно, но оно ж и с известными нам видами наркоты, говорят, не сразу сей секунд цепляет — на всё нужно время…

К тому моменту, как принесли карту, вождь успел сделать несколько глубоких затяжек и, кажется, таки взбодрился. По крайней мере, вынул болящий мундштук изо рта уже собственной рукой, да шаману кивнул — типа, забери трубку, достаточно уже. Шаман забрал, разогнал дым рукой, отошёл, затем по его знаку помощник разогнал дым получше опахалом из пальмовых листьев, и только после этого он кивнул нам и указал место рядом с вождём — типа, можно подходить. Подходим, присаживаемся на принесённые младшим храмовым жрецом табуреты, на такой же присаживается и молодой родственник вождя, а карту разворачиваем и кладём вождю на колени. Болящему хватает сил водить по карте пальцем и указывать пункты на ней, но говорит он слабо и малоразборчиво — не только мы, знающие на языке сибонеев лишь отдельные слова и наиболее обиходные фразы, но и переводчик разбирает не всё, то и дело переспрашивая у молодого. Тот поясняет, даже на карте и сам показывает, хоть и видит её впервые — но молодец, разобрался в ней сходу.

— Дети Игуана хотеть взять наш земля. Мы наш земля Дети Игуана отдавать нет. Пусть люди Большой Солёный Вода взять весь наш земля до граница с Дети Игуана себе и Дети Игуана на остальной наш земля пускать нет, — молодой хмурится, поясняя нашему переводчику предложение своего старщего родственника, от которого он не в восторге, но поясняет и показывает на карте пункты, о которых говорит вождь.

Что ж, в смекалке болящему хрен откажешь. Судя по указанным нам на карте узловым пунктам, плодородной низменности нам предлагается ещё примерно столько же, сколько мы уже имеем, что достаточно щедро, но в нагрузку к ней — предгорья даже чуть большей площади, составляющие всю границу "нашего" племени с раскатавшими губу на его земли Детьми Игуаны. Приняв предложение умирающего вождя, мы вдвое расширяем территорию нашей сельскохозяйственной хоры, но при этом полностью берём на себя все проблемы с территориальными притязаниями жадного восточного соседа. Рискуя войной с Детьми Игуаны, кстати, учитывая их настырность. Не хотелось бы, откровенно говоря, другие у нас планы на способ колонизации Кубы и вообще Антилии, но в перспективе нам и эти предгорья нужны, потому как и место под горные плантации ништяков, не любящих жаркую низину, и бурные горные потоки, дающие халявную энергию. А вождь, хоть и не знает об этих наших соображениях и имеет в виду в качестве пряника для нас наиболее ценную по его мнению плодородную низину, намекает вполне прозрачно, что его племя в бедственном положении и удержать этих земель не в состоянии, так что выбор очевиден — или их берём мы, или восточный сосед, и определяться с этим надо сейчас…