Император (СИ) - Старый Денис (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
Кайзерлинг понимал, что выполнить поручение императора он будет не в состоянии. Даже не нужно было идти и выспрашивать аудиенции у императрицы, чтобы понять, какой будет ответ. Герман Карл внимательно читал австрийскую газету. В Австрии печатные издания вовсю распылялись о недостаточности участия России в войне. Не только газетчики, но и большинство обывателей, кричали, что русским войскам необходимо выйти из Константинополя и выполнить свой союзнический долг, направив все возможные войска на разгром Фридриха Прусского. Потеря Австрией Богемии сильно довлела над формирующимся национальным самосознанием австрийцев.
Как опытный дипломат барон видел отношение к себе, и даже то, как некоторые люди, ранее выказывавшие всяческое благоволение, отворачивали, при самой безобидной просьбе русского посла.
В таких условиях пытаться подвигать русскую повестку, было бы равносильно политическому самоубийству. Нужно подходить к решению проблемы тонко, играя в долгую. Однако, Кайзерлинг не имел возможности ни подкупа австрийских чиновников, ни элементарных денег, чтобы устроить прием или продемонстрировать какой-нибудь жест, совершить поступок, например, закупить оружие для формируемого австрийского полка. Деньги… обещаны, но где они⁉ Не могли деньги дойти столь быстро, да и предыдущий опыт дипломата подсказывал, что далеко не факт, что серебро будет. Воруют еще до пересечения границы подвод с серебром.
Вместе с тем, бездействовать Кайзерлинг не мог. После прочитанных русских газет, Герман Карл боялся даже представить, какие гонения на немцев могут начаться, и нужно каждую минуту доказывать, что он верноподданный своего императора Петра Третьего. Поэтому, используя всевозможные рычаги, собственные средства, Кайзерлингу удалось добиться встречи с канцлером и министром иностранных дел Габсбургской монархии Антоном Корфицем фон Ульфельдтом.
— Господин посланник, я сам хотел с вами встретиться, — неприветливо начал разговор канцлер Австрии.
— Господин канцлер, нашим странам, действительно, нужно чаще разговаривать, мы ведь стоим на одной стороне в бесчестно развязанной Фридрихом войне, — дипломатично ответил Кайзерлинг.
Мимо опытного дипломата не прошло без внимания обстоятельство, как именно его встретили, какой тон для разговора избрал австрийский канцлер. В принципе, можно было на этом завершать переговоры, но задача русского посла, которого при Венском дворе понизили до посланника, состоит в том, чтобы донести позицию Русской империи до канцлера, если это не получается сделать в отношении императрицы Марии-Терезии. Россию должны услышать, пусть и с некоторым попранием личного достоинства барона. Будет еще ситуация, когда Кайзерлинг станет диктовать условия канцлеру, с высока взирая на вынужденного слушать Ульфельдта. Герман Карл верил в это, верил в счастливую звезду своего императора, ибо не верить, означало сдаться.
— Ну, говорите, вы же здесь для этого! — не скрывая своего раздражения, сказал канцлер.
— Признаться, я в некотором недоумении. Венский двор и общество относятся к моей империи с чуть меньшей озлобленностью, чем к Пруссии. В то же время русская армия громит прославленного прусского генерала Левальда и занимает Восточную Пруссию, тем самым лишая Фридриха и мобилизационного ресурса, и продуктовой базы. Австрия же не радуется из-за того, что извечный враг Габсбургов, Османская империя, практически перестала существовать, — Кайзерлинг выдавил из себя улыбку.
Даже для опытного дипломата улыбаться в условиях, когда тебе откровенно грубят и внутри все кипит от негодования, крайне тяжело. Но барон должен разъяснить позицию державы, которую он представляет. Однако важно и выслушать противоположную сторону, потому Герман Карл внимательно слушал то, что говорил ему Унфельдт.
— Моя страна также имеет свои интересы на юге от своих владений. Россия же, не поставив в известность своего союзника, занимает Константинополь, поднимает на бунт народы Балканского полуострова. Ваша империя тратит свои ресурсы, направляя солдат, которые, вместо того, чтобы выполнить союзнический долг, участвуют в авантюрном захвате Константинополя и проливов. В то время, когда общий враг стоит у порога столицы моей страны! Ваш молодой и спесивый командующий Румянцев ответил на письмо генерал-фельдмаршала Дауна. И знаете, что в этом ответе? — канцлер зло прищурился. — Ваш Румянцев напрямую связывает помощь Австрии и признание венским двором спорных завоеваний России. Знаете, как это звучит на латыни? Ультиматум. Нам, союзникам!
Кайзерлинг замялся. Действительно, в том ключе, в котором подаются события австрийцами, сложно проводить политику Петра Третьего.
— Как Австрия видит решение в сложившейся ситуации? — спросил Кайзерлинг.
— Австрия ждет от своего союзника диалог о статусе Константинополя. Кроме того, Румянцев должен незамедлительно выдвинуться не менее, чем усиленным корпусом в Силезию, пробиться к границе с Богемией и ударить с севера по прусским войскам. Удар должен быть скоординирован с австрийскими командующими, — невозмутимо и напористо говорил канцлер.
Кайзерлинг откровенно поперхнулся. Такого рода требования звучали чуть ли ни как объявление войны именно что России, потому что подобное просто невыполнимо, и они закрывают возможности дипломатии. Барону фон Кайзерлингу понадобилось некоторое время, чтобы прийти хоть в какое состояние, которое позволит не использовать бранные слова.
— Вы же понимаете, что это невыполнимые требования? Османская империя напала на Россию, и в ходе защиты моей империи получилось взять Константинополь. Было бы нелепым считать, что в таких условиях Россия должна отринуть все свои завоевания и направить войска в Богемию, предоставляя шанс прусскому королю ударить по Кенигсбергу. Мой император готов встретиться со своей венценосной сестрой Марией Терезией и обсудить сложившуюся ситуацию, — выдержанно, поговаривая каждое слово, заявил Кайзерлинг.
— Подобная встреча была бы возможна, если русские войска незамедлительно начнут активные боевые действия в Силезии и в направлении Берлина, — жестко отвечал канцлер.
— Боюсь, господин канцлер, что позиция Габсбургского дома по отношению к Российской империи и является тем самым ультиматумом, — сказал Кайзерлинг, внутренне свирепея от того, что канцлер демонстративно уничижительным жестом отвернул голову.
— Я вас более не задерживаю, господин русский посланник, — Кайзерлинг еще никогда не слышал, чтобы слово русский произносили в столь пренебрежительной манере.
— Честь имею, — сказал Кайзерлинг, щелкнул каблуками и выше из кабинета австрийского канцлера с высоко поднятой головой.
Как только русский посол вышел, канцлер Ульфельдтодт начал писать записку императрице, в которой описывал свое видение проблемы с русскими завоеваниями. Он был уверен, что давить на русских в современной ситуации катастрофично для империи. Несмотря на то, что он только что именно тем и занимался. Да, под Веной и в направлении Праги уже сформированы две армии, которые обязательно отобьют столицу Богемии и войдут в Силезию. Вместе с тем, если русские продолжат свое стояние в Восточной Пруссии, то австрийцам придется заплатить во многом большую цену в настоящей войне. И вот тогда продавливать свою политическую повестку ему, канцлеру, станет тяжело, либо невозможно.
*………*………*
Константинополь
5 июля 1752 года
Это была не череда переходов, а нескончаемый бег, как будто сзади постоянно настигала погоня. Наверное, быстрее, чем я, со своим сопровождением, добраться до Воронежа в этом времени никто бы не смог. Все почтовые станции имели добротных коней, которые, как только казаки подъезжали, сразу же запрягались в карету. Мне оставалось только перейти из одного экипажа в другой и снова в путь.
Под Воронежем уже дожидались небольшие галеры, числом в десять или чуть больше. Я так быстро взобрался на борт одной из них, что даже не успел сосчитать количество кораблей. Эти галеры, как только я ступил на палубу, сразу же рванули к Дону и дальше. То ли гребцов подобрали выносливых, может там была ротация, но, не останавливаясь, мы плыли по Дону столь быстро, насколько было возможным, чтобы вписываться в изгибы реки. А на выходе из Дона ждал быстроходный фрегат, значительно разгруженный от всякого рода воинственного железа. Однако, о безопасности так же не было забыто и по пути следования вдоль Крыма, к фрегату присоединились два линейных корабля, которые стали немного, но притормаживать ход нашего судна.
