Ревизор: возвращение в СССР 29 (СИ) - Винтеркей Серж (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
— Подождите, а вы кто?
— Я бухгалтер, — посмотрела она на меня с таким видом, мол, не надо меня к этому приплетать.
— Понятно… Сэкономил… А скупой платит дважды…
Эх, Ганин, Ганин. Запретили воровать, так он помимо директорской ставки на себя ещё ставок навешал или мёртвых душ наоформлял. О чём думал? Что мы его отмажем в случае чего?
— Так. Марьяна Платоновна, вы же знаете, куда пострадавших отвезли? Давайте звоните туда. Живы они или нет?
Марьяна кивнула и понеслась в кабинет директора. Минут через двадцать она дозвонилась до Склифа. Оба наших дебила, как их называла Марьяна, были живы и находились в реанимации в тяжёлом состоянии.
— Будем надеяться, что они очухаются, — сказал я, записывая на всякий случай их фамилии себе. — Макар Иванович, на всякий случай, подчистите тут всё, что не относится к плановой работе типографии. Марьяна Платоновна, проконтролируйте, пожалуйста. Это в наших общих интересах.
— Работу остановить по Конан Дойлу? — спросила она.
— Ну, а куда деваться? — с недоумением посмотрел я на неё. — Проверки той же трудинспекции нам не избежать. Это, по-любому, несчастный случай. Так что, убирайте всё с глаз долой и быстро!
— Поняла, — подскочила Марьяна и поспешила прочь из кабинета.
— Макар Иванович, возьмите себя в руки и займитесь документацией по охране труда. Чтобы все журналы были оформлены, все подписи стояли. Чтобы спирта этого, забыл, как его?
— Изопропиловый, — бесцветным голосом ответил Ганин.
— Да, он самый, чтобы его нигде тут у вас в открытом доступе не было.
Он кивнул.
Больше я тут ничего не мог сделать. Это Ганину надо было со скорой договариваться, типа, мы вас вызвали, но люди не наши, за забором у нас нашли. Чтобы этих алкашей оприходовали как неизвестных с улицы, а не работников с предприятия. А теперь что делать? Ганин все же тупой…
Надо по-любому Сатчану звонить. При Ганине звонить не стал, нечего ему уши греть. Попрощался с ним и уехал. Остановился у ближайшего телефона-автомата.
— У нас ЧП в типографии, — сказал я ему. — Два дурака техническим спиртом решили похмелиться. В Склифе сейчас в реанимации.
— Блин! — воскликнул он. — Вот, непруха! А что там с нашим детективом?
— Марьяна вывозит. А что дальше-то? Ведь проверка будет серьёзная по такому случаю. Как информация о несчастном случае на производстве по инстанциям проходит?
— Так… А где они, в Склифе, говоришь?
— Да.
— Есть фамилии? Пойду, посоветуюсь, что тут можно сделать?
Я продиктовал ему данные пострадавших, и мы попрощались.
Взглянул на часы, уже в Институт археологии ехать надо.
Москва. Лубянка.
Вернувшись с заседания Политбюро в прекрасном настроении, Андропов вызвал к себе зампреда Вавилова.
— Сведения по Авиано, Николай Алексеевич, Политбюро решило использовать против американцев, когда они сделают первые шаги в Италии. Чтобы защитить нашего агента в Вашингтоне. И к тому времени нам уже необходим детальный план, как именно мы будем реагировать. Поставлена задача разрушить планы США по размещению ядерного оружия в Италии. План реализуем как часть нашей информационной борьбы против Запада. Как придет время, необходимо организовать вокруг авиабазы как можно больше шуму. Продумать каналы подачи информации. Задействовать всех наших союзников в Италии, все лояльные к социализму силы. Показать всему миру, что американцы плевать хотели на все международные правила и нормы, не считаются ни с парламентами, ни с правительствами даже стран НАТО, не говоря уже обо всех остальных.
— Сделаем, — улыбнулся Вавилов, заметив, в каком прекрасном расположении духа находится начальник.
— И агентов, что добыли информацию по Авиано, надо обязательно отметить, — добавил Юрий Владимирович. — Молодцы!
Ай да я, ай да сукин сын, — думал генерал Вавилов, возвращаясь к себе. — Хорошо, что не отмахнулся и проверил эту информацию через резидентуру в США. А как всё было, на первый взгляд, очевидно! «Скворца» в Больцано прощупывал военный атташе Франции, и тут же в Риме офицеры Франции с такой горячей информацией… Ну, стопроцентная же дезинформация!
Вернувшись к себе, Вавилов немедленно вызвал к себе полковника Воронина.
— В общем так, Павел Евгеньевич, — с важным видом сказал он. — На самом верху принято решение использовать нашу информацию по авиабазе Авиано в операции по дискредитации США в глазах мировой общественности.
Полковник аж заёрзал на стуле от радостного возбуждения, услышав такое.
— В нашу задачу входит организация через агентов влияния на борьбу с этим решением итальянского общества, информирование прессы, провоцирование протестов около базы. Нужен шум. Как можно больше шума. Основной упор будем делать на закулисные интриги США в решении о передаче авиабазы под управление американцев в обход правительства и парламента.
— Это мы умеем, — улыбнулся довольный полковник.
— И ещё, Андропов очень высоко оценил нашу работу. Готовь представление на своих людей, я тебя тоже не обижу. И… Надо нам активнее использовать «Скворца»…
— Согласен, Николай Алексеевич, — охотно кивнул Воронин.
Поздняков Алексей Сергеевич оказался плюс-минус ровесником Ивана. Мы познакомились. Он с интересом разглядывал меня, а я его. Никогда бы не подумал, что высокий подтянутый с аккуратной стрижкой мужчина в хорошем костюме по фигуре и импортных металлических очках может оказаться археологом и экспертом-нумизматом. И кабинет — чистенький, прямо-таки вылизанный, ни одной лишней бумажки на столе. А ожидал увидеть заросшего густой бородой деда в тяжелых очках, грузного, закопавшегося во множестве старых книг, обложенного стопками исписанной бумаги…
— Нужен ваш профессиональный взгляд, — достал я кошелёк, где в обычной салфетке у меня лежали царские золотые два рубля.
Положив перед ним монету, почувствовал, как сердце начало биться чаще… К чему бы это? Отголосок ЧП в типографии?
Алексей Сергеевич взял в руки монету, вооружился лупой и подошёл к окну. Рассматривал он её не со стороны орла или решки, а со стороны тонкой грани… Потом еще магнит зачем-то поднес и хмыкнул.
— Ну, это подделка, — положил он монету передо мной. — Причём даже не прошлого века, а совсем современная.
