Двуглавый. Книга первая (СИ) - Казьмин Михаил Иванович (книги без регистрации txt, fb2) 📗
Надо было бы быть дураком, чтобы оспаривать такую постановку вопроса, а уж тёзка-то не дурак ни разу, пусть и не хватает товарищу жизненного опыта и основанной на нём практичности. Поэтому спорить со мной дворянин Елисеев даже не пытался, хотя и правоту мою признал без большой радости. Ну да ничего, главное — признал.
Да, развивать тёзкины способности надо. Тут, правда, вставали вопросы, где и как это делать, причём если с вопросом «как» тёзка мог уже и сам разобраться, кое-какой опыт всё-таки наработал, то ответ на вопрос «где» зависел больше от господина Денневитца. После недолгого обсуждения мы с тёзкой, как это было в прошлый раз, когда искали подходы к Михайловскому институту, решили, что не следует дворянину Елисееву выступать в малопочтенной роли просителя, и лучше подождать, пока обстоятельства сложатся так, что или Карл Фёдорович сам попросит свидетеля применить свои способности на пользу следствия, или со стороны тёзки будет уместно предложить коллежскому асессору помощь и сделать его таким образом нашим должником. Да, в тот раз такая стратегия привела к похищению дворянина Елисеева, но от государственных мужей мы подобной подлянки как-то не ждали.
Пока же, однако, тем самым государственным мужам хватало других забот. Судя по вопросам, что задавали тёзке периодически забегавшие Денневитц и Воронков, дворцовая полиция усердно разматывала клубок вопросов с деятельностью той самой «экспедиции», пытаясь прояснить, что именно там затевалось, и какими-то большими успехами в этом деле похвастаться ещё не могла. То ли и в самом деле всё там знал один лишь беглый Александр Иванович, то ли его сообщникам пока удавалось всё на него валить и отговариваться своим незнанием, а у следствия не хватало улик как следует их прижать и разговорить, но что так, что этак дело старательно топталось на месте. Нас такое положение совсем не радовало, потому что начало очередного семестра тёзкиной учёбы в университете неумолимо приближалось, а никаких перспектив покинуть Троицкую башню так и не просматривалось. Самое поганое, повлиять на ход расследования мы никак не могли, а ведь хотелось… Но хотелки наши к делу не пришьёшь, вот и приходилось мириться с текущим положением. От безысходности я уже начал было прикидывать, что мы могли бы вспомнить или даже «вспомнить», чтобы дело сдвинулось с мёртвой точки, но тут сами сыщики со своей дотошностью и въедливостью дали нам за что уцепиться.
Обычно Денневитц и Воронков приходили порознь, а тут заявились вдвоём, да ещё какие-то очень уж довольные.
— Виктор Михайлович, тут у нас господин Вольцев в показаниях путается, — Денневитц вроде бы делился с тёзкой своей проблемой, но выглядел при этом довольным и предвкушающим нечто для себя приятное. — Я вот подумал, что вы сможете помочь нам в этой путанице разобраться.
— Да я бы с радостью, — тёзка выразил полную готовность. — Но как именно могу я помочь?
— Для начала внимательно прочтите, — он кивнул Воронкову и тот подал несколько листов бумаги. — Мы с Дмитрием Антоновичем отойдём пока…
Вольцевым, как выяснилось, оказался ассистент Шпаковского, которого я, было дело, заподозрил в противоестественных наклонностях. И да, путался в показаниях он знатно. В протоколе, точнее, копии протокола, что вручил тёзке Воронков, того Вольцева допрашивали на предмет выявления способностей господина Шпаковского, а заодно и пытались выяснить, где этот самый Шпаковский может прятаться, вот Сергей Петрович и принялся выписывать словесные вензеля, старательно уклоняясь от какой бы то ни было определённости в ответах. В целом ему это более-менее удавалось, но даже такой недоучившийся юрист, как дворянин Елисеев, парочку зацепок обнаружил.
Что ж, такую старательность стоило только приветствовать, но я задумался о другом. В чём вообще смысл такого захода Денневитца? Тёзку постепенно вовлекают в работу дворцовой полиции или просто проверяют его навыки по юридической части? Ну, второе, это вряд ли — кому выискивать в показаниях Вольцева нестыковки по чисто следственной части, и без дворянина Елисеева найдётся, значит, получается первое. А это тот самый шанс, пусть пока и без разговора о способностях по части необъяснимого, и шанс этот надо хватать обеими руками. Я обратил на всё это тёзкино внимание и настоятельно посоветовал товарищу показать себя господам сыщикам в лучшем виде, однако, подгонять тут тёзку никакой надобности не было, он уже и сам рвался в бой, даже сдерживал себя, когда сыщики вернулись, чтобы не казалось, будто он сам напрашивается им в помощники.
… — Итак, господин Вольцев, вы утверждаете, что Шпаковский не имел способностей к телепортированию, между тем как господин Елисеев показал, что именно Шпаковский учил его этому, при вашем, замечу, участии, — участие тёзки в допросе Карл Фёдорович решил устроить в виде очной ставки. — Потрудитесь дать пояснение!
— Покорнейше прошу простить, господин коллежский асессор, но я правду говорил! — затрепетал Вольцев. — Александр Иванович в самом деле не умел!
— Да неужели? — с ехидной улыбочкой поинтересовался Денневитц. — И как же тогда, позвольте узнать, он мог учить этому других? Уж просветите, господин Вольцев, не стесняйтесь!
— Александр Иванович говорил, что ежели знать, что делать надобно и иметь представление, как оно делается, самому уметь и надобности нет, научить и так можно, — бывшего шефа Сергей Петрович цитировал чуть ли не с восторженным придыханием. Но вообще слушать господина Вольцева было как-то странновато — не особо сочеталась его холёная и даже лощёная внешность с почти что простонародной манерой изложения…
— Это каким же образом? — недоверчиво спросил Денневитц.
— Да уж вот таким, — похоже, Вольцева распирало от гордости, что он состоял при столь выдающейся личности. — Александр Иванович, ежели ему чего требовалось, только посмотрит на человека и видит сразу, способен он на такое или же нет. Вот прямо как насквозь!
— А почему же тогда вы, господин Вольцев, раньше о том не показывали⁈ — в голосе дворцового сыщика чувствовалось сильное недовольство.
— Так, помилуйте, господин коллежский асессор, вы же и не спрашивали! — кажется, удивление Сергея Петровича было искренним. Или он старался, чтобы оно таким казалось.
— Я-то не спрашивал, — к недовольству в голосе Денневитца отчётливо добавились угрожающие нотки, — да только вот вы, господин Вольцев, как я погляжу, и рады? Не хотите, стало быть, облегчить свою участь полными и развёрнутыми показаниями, надеетесь лишь ответами на мои вопросы отделаться⁈ Зря вы так, честное слово, зря! Если о снисхождении в суде беспокоитесь, вы отвечать раньше должны, чем я спрошу!
Напоминание о судебных перспективах правильного поведения на следствии, похоже, подействовало — Вольцев глубоко вздохнул и заговорил:
— Касательно господина Елисеева ежели, про него Александр Иванович в институте у себя узнал, но искал такого способного давно уже. Говорил, должен быть такой человек, просто обязан, и он такого обязательно отыщет, рано или поздно, но лучше бы пораньше.
— А каким образом он узнал о господине Елисееве в институте? — спросил Воронков.
— Не могу знать, господин коллежский секретарь, — развёл Вольцев руками. Воронков что-то черкнул у себя в блокноте, не иначе, чтобы не забыть прояснить вопрос позже. Правильно сделал, нас с тёзкой этот вопрос тоже оч-чень интересовал. Пусть и грешили мы оба на Николашу Михальцова, но лучше же точно знать, кому тут тумаков, ой, простите, конечно же, благодарностей отвесить…
— Ну хорошо, господин Вольцев, — Денневитц с показным удовлетворением кивнул, — вот нашёл Шпаковский господина Елисеева. А не нашёл бы — как бы выходил из положения?
— Уж Александр-то Иванович вывернулся бы! — уверенно ответил Вольцев. — Уж как именно, и угадать не возьмусь, но вывернулся бы обязательно! Даже не сомневайтесь, господин коллежский асессор!
— Всегда, стало быть, выворачивался? — спросил сыщик.
— Всегда, господин коллежский асессор! — подтвердил Вольцев.
