Ветер с востока - Михайловский Александр Борисович (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
– Очень хорошо, товарищ Хмелев, – сказал Верховный, сделав в рабочем блокноте несколько пометок. – В общих чертах я вас понял. Пожалуйста, представьте мне все то же самое, только в письменном виде и более подробно, с обоснованием необходимых для исполнения вашего плана сил и средств. Особое внимание уделите потребному количеству радаров. Будем решать вопрос увеличения их выпуска на уровне ГКО. Сколько времени вам надо для составления такого доклада?
– Трое суток, товарищ Сталин, – немного подумав, ответил полковник Хмелев.
– Передадите бумаги через товарища Голованова, – кивнул Верховный. – Но, товарищ Хмелев, истребительная авиация и силы ПВО – это, так сказать, щит нашей Красной армии, оружие сугубо оборонительное. Теперь, что вы можете сказать о советской бомбардировочной и штурмовой авиации?
После некоторой паузы полковник Хмелев ответил:
– Товарищ Сталин, успешные действия фронтовой ударной авиации невозможны без предварительной разведки целей и своевременной постановки задачи. Как и что можно бомбить, если неизвестна дислокация частей противника?
Опять же вернемся к немцам. У них воздушная разведка поставлена на должный уровень, и если самолет-разведчик обнаружил что-то стоящее бомбежки, то «юнкерсы» и «хейнкели» появляются над целью через считаные минуты.
Наши же части, оказавшись без воздушного прикрытия, несут большие потери, что возвращает нас к тому, о чем мы с вами говорили только что. Когда немецкие бомбовозы были выбиты в ходе проведения нами операции «Длинная рука» то немецкий фронт рухнул при первом же серьезном натиске.
Кстати, товарищ Сталин, воздушная разведка в прифронтовой зоне может вестись не только в интересах бомбардировочной и штурмовой авиации, но для корректировки огня артиллерии. С этой целью было бы неплохо озаботить авиаконструктора Сухого проектированием советского аналога немецкого самолета-разведчика ФВ-189, иначе именуемого еще «рамой» или «совой» В нашем прошлом такая копия под названием Су-12 появилась в советских ВВС уже после войны, когда надобность в нем уже отпала. Желательно сделать так, чтобы из-за разных бюрократических проволочек процесс проектирования и испытания опять не затянулся бы до конца войны, как было с его же штурмовиком Су-6, который так и не стал конкурентом Ил-2.
Что же касается разведки во вражеских тылах на глубину до тысячи километров, то лучше всего для этого подходит переделанное под моторы воздушного охлаждения М-82 туполевское «изделие 103» будущий бомбардировщик Ту-2Р.
Полковник Хмелев сделал паузу, собираясь с мыслями.
– Товарищ Сталин, я должен особо обратить ваше внимание на то, что разработка многих типов нужных фронту самолетов неоправданно затянулась, или была прекращена из-за того, что авиаконструкторы неоправданно делали ставку на хотя и перспективные, но еще находящиеся в стадии разработки авиадвигатели. Ненадежная работа безредукторного мотора М-88 убила истребитель Поликарпова И-180, который должен был стать наследником знаменитого «ишака» По той же причине, из-за ненадежной работы двигателя М-71, который так и не смогли запустить в серию, не были завершены разработки истребителя И-185 и штурмовика Су-6. На Ту-2 двигатель М-120ТК после долгих мучений пришлось заменить на М-82ФН, из-за чего этот очень нужный нашим ВВС самолет попал на фронт только к концу войны. То же самое коснулось и дальнего бомбардировщика ТБ-7, он же Пе-8.
Первоначально на нем устанавливались самые разные двигатели водяного охлаждения, в основном АМ-35А. При установке на эту машину двигателя М-82, дальность полета с бомбовой нагрузкой в две тонны увеличилась с трех с половиной до почти шести тысяч километров, а максимальная высота полета с девяти до одиннадцати тысяч метров.
– Вы предлагаете переоборудовать все наши самолеты на эти радиальные двигатели воздушного охлаждения, спроектированные товарищем Шевцовым? – спросил Сталин. – А что мы тогда будем делать с моторами, сделанными в КБ товарищей Микулина и Климова?
– Выпуск двигателей КБ Микулина АМ-35А можно полностью прекратить, – ответил Хмелев, – поскольку с серийного производства снят их основной потребитель – истребитель МиГ-3. Вместо них на тех же предприятиях можно выпускать совместимые с ними на восемьдесят процентов двигатели АМ-38Ф, необходимые для производства штурмовиков Ил-2, о выпуске которых, как я знаю, докладывают вам ежедневно. Кроме того, товарищ Микулин доводит сейчас двигатель АМ-42, который в нашем прошлом применяли на штурмовике Ил-10.
Что же касается климовских двигателей М-105, то их устанавливают на пикирующие бомбардировщики Пе-2 и истребители КБ Яковлева, где они никоим образом не конкурируют с двигателями М-82.
Сталин постучал карандашом по столу.
– То есть, товарищ Хмелев, вы предлагаете заранее прекратить работы по проектам, оказавшимся неудачными в вашем времени, и сосредоточиться на тех направлениях, которые у вас оказались наиболее перспективными? Например, на реактивной авиации.
Хмелев задумался.
– Можно сказать и так, товарищ Сталин. Насколько я понимаю, существует физический предел для верхней границы мощности надежной работы поршневых авиационных двигателей, что воздушного, что водяного охлаждения, который составляет в номинальном режиме 1500–1700 лошадиных сил. В основном это связано с проблемами охлаждения поршневых моторов. Возможностей мотора М-82 хватило нашей военной авиации до самого конца поршневой эры, а потом он долго и непорочно служил самолетам «Аэрофлота»
– А американцы, – неожиданно спросил Голованов, – у них, как я слышал, есть авиационные двигатели мощнее двух тысяч лошадиных сил?
– Действительно, – хмыкнул Хмелев, – только американской фирме Pratt & Whitney на своем двигателе R-2800 удалось потеснить этот барьер до 2100 лошадиных сил за счет применения сверхтонкой фрезерованной рубашки охлаждения цилиндров, вместо обычной в таких случаях литой или штампованной…
– Мы можем сделать так же? – прервал Хмелева Сталин.
– Можем, – ответил полковник, – но из-за резко увеличившейся трудоемкости производства будем выпускать один двигатель вместо четырех.
– Один вместо четырех – это никуда не годится, – покачал головой делавший в блокноте какие-то пометки вождь. – Не будем изобретать велосипед. Если двигатель М-82 так хорошо показал себя в вашем прошлом, значит, так тому и быть. А работа на будущее… Кто у нас сейчас лучший специалист по реактивным моторам? Если я не ошибаюсь, кажется, это товарищ Люлька?
– Так точно, товарищ Сталин, – кивнул Хмелев, – именно Архип Люлька. Хотел бы добавить вот еще что – сейчас в академии имени Жуковского есть молодой кандидат наук Николай Кузнецов. В нашем прошлом он оказался очень талантливым и успешным конструктором именно турбореактивных и турбовинтовых двигателей.
– Хорошо, – сказал Верховный и написал в своем блокноте, подчеркнув два раза: «Арх. Люлька + ак. Жуков. Ник. Кузнецов = реакт. двиг.» потом перелистал заполненные пометками страницы, поднял голову и обвел взглядом присутствующих. – Ну, товарищи, есть мнение, что на этом у нас всё. Товарищ Хмелев, ваш доклад по системе управления фронтовой авиацией я жду, – Сталин бросил взгляд на часы, – не позднее чем утром шестнадцатого числа. На этом все свободны.
Полковник Хмелев вдруг вскинул голову:
– Товарищ Сталин, позвольте пять минут времени для обсуждения еще одного имеющего государственную важность вопроса.
– Пять минут? – Верховный усмехнулся в усы и чуть заметно пожал плечами. – Пять минут у нас с вами, пожалуй, еще есть…
– Товарищ Сталин, – начал Хмелев, – в сегодняшнем разговоре мы совершенно не затронули АДД – авиацию дальнего действия, которой в настоящий момент командует генерал-майор Голованов. Я понимаю, что ведущий тяжелую войну СССР не имеет возможности, подобно американцам, тысячами строить тяжелые бомбардировщики Пе-8, что совсем не отменяет необходимости воздействия по глубоким тылам противника. Ведь после всех изменений, произошедших в истории за последние два месяца, англоамериканских бомбежек немецкой промышленности может и не случиться…
