Сэнгоку Дзидай (СИ) - Вязовский Алексей (прочитать книгу txt) 📗
Разумеется, первым делом я поспешил отдать визит вежливости номинальному правителю Японии. Пока ехал к замку, окруженный свитой, меня тепло приветствовал горожане Эдо. Все улицы были забиты японцами, которые встав на колени, кланялись нашему кортежу. Приятно, черт побери! И видно ведь, что не формальные поклоны — народу я действительно, по душе. Детвора машет флажками, люди подкидывают вверх соломенные шляпы… Вот я и в крепости. Вокруг огромное количество самураев. Вижу множество знакомых. Улыбается глава наших лучников — Касахара Мотосуги, подмигивает лучший фехтовальщик клана, тайсе — Танэда Цурумаки. Отдельно стоят главы семей — Самаза Арима, мои гвардейцы — Хотта и Хосокава Абе. Ого, а гвардия то уже одета единообразно. Коричневые кимоно с зелеными полосами-«разговорами». На плечах погоны со звездочками, о которых я рассказывал моим военачальникам, пока мы ждали прибытия дайме Сатакэ. Не вижу старика Хосимы, зато в наличии наш франт, Масаюки Хаяси. Опять выбеленное лицо, черные зубы. Оно и понятно — как же этому щёголю пропустить аудиенцию у Императора. Наверняка по знатности он может претендовать на персональную встречу. Опять приветствия, поклоны.
Наконец, я в парадном зале Эдо. Помещение изменилось до неузнаваемости. Фарфоровые вазы с икебанами из цветов, шелковые ширмы с росписью и даже помпезный трон из черного дерева, украшенный золотом и серебром. На троне сидит полноватый, круглолицый молодой мужчина в церемониальных одеждах. В правой руке держит меч, в левой бронзовое зеркальце, на груди — ожерелье из драгоценных камней. В центре колье — огромный бриллиант. Такие ожерелья в будущем актрисы на церемонии вручения Оскара будут носить. Впрочем, кажется все три предмета — являются наследными регалиями императорского дома и передаются от отца к сыну еще со времен седой древности. Церемониймейстер объявляет мое имя и титул (оказывается, я — владетель Восточных земель клана Сатоми).
Надо соблюсти ритуал. Падаю ниц, замираю, прижав лоб к татами. Император первый приветствует меня, просит удалиться присутствующих аристократов. Го-Нара хочет приватной беседы? Что ж, я его понимаю. Сначала приглядываемся друг к другу. Лицо Императора мне нравится. Внимательные глаза, высокий лоб с залысинами. А вот дальше начинаются чудеса.
Император снимает свою официальную черную шапочку, отставляет в сторону зеркало и меч, снимает драгоценности с груди и напоследок стягивает парадное кимоно с огромными рукавами (под ним оказывается, тонкий, белый халат).
— Удивлен? — на «ты» и без церемоний обращается ко мне Го-нара, меня пальцем за собой.
Удивлен — это еще мягко сказано. Чтобы глава государства, пусть и номинальный, вот так легко в присутствии незнакомого человека, подданного, устраивал стриптиз?!
Идем в соседнюю комнату — кабинет Нориката Огигаяцу, который я приватизировал под свои рабочие апартаменты после захвата Эдо. Пока меня не было столяры успели по моим чертежам сделать нормальный письменный стол на ножках, стулья со спинками и подлокотниками, выдвижные ящики под документы. Го-нара ничуть не смущаясь — садиться во главе стола, я пристраиваюсь рядом. На лакированной столешнице лежит пачка рисовой бумаги, кисточка фудэ, брусок черной туши и конечно, сама тушница судзури — прямоугольный камень с выемкой внутри. В выемке налито немного воды для разведения туши.
А Император то уже тут освоился по полной. Вон, каллиграфией занимается. Я внимательно посмотрел на Го-нару. Японец ответил мне таким же сосредоточенным взглядом. Немного поиграли в гляделки. Первым не выдержал Император.
— Я рад видеть вас Ёшихиро-сан — по-простому начал он.
— Взаимно, Первейший — я изобразил поклон, сидя на стуле.
Вообще, у Императора много званий — и сейдзё («его праздничное высочество»), и но-мико («сын Солнца»), и микадо («хозяин» и «божество» одновременно). Часто используются китайские титулы бандзё («мириада колесниц»), гё («повелитель четырёх морей») и тенси («сын Неба»). Но я решил воспользоваться эпитетом Первейший, дабы сразу дать понять: Сатоми Ёшихиро властную вертикаль понимает правильно, готов занять пост нумер 2 в местной иерархии.
Постепенно разговорились. Сначала, как водится о вещах несущественных — я, на правах хозяина, поинтересовался, как добрался Го-нара, здоров ли… Тот в свою очередь расспросил меня о приключениях в горах, родственниках и жизни клана за последние месяцы. Выдал ему сокращенную версию и тут же перевел разговор на новости, которые случились в мое отсутствие. Император не побрезговал ролью докладчика и грамотно ввел меня в курс дел.
Политическая ситуация в Японии накалилась до невозможности. Юг охвачен войной между кланом Симадзу и кланами Мори/Тесокабэ. До боевых столкновений еще не дошло, но в провинциях Кюсю и Хонсю вовсю идет мобилизация. Дайме «ставят под ружье» подданных — всех кого можно. Самураев, наемников-ронинов и даже (тут Го-нара специально выделил это голосом) — крестьян! Какой позор. В центре острова Хонсю — беспорядки. Мелкие дайме под шумок сцепились друг с другом, устраивают внезапные атаки на соседей, а столица охвачена бунтом. Чернь громит дворцы Регентов, те в ответ ввели войска. Молодой Сёгун вслед за Императором морем сбежал во владения Имагава. Последний сейчас «на коне» — именно благодаря его интриги был разгромлен и убит самураями клана Асина перспективный военачальник Ода Набунага. В провинциях Ода началась схватка за власть между генералами Набунаги — Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. Вроде бы побеждает последний.
Вообщем, история Японии явно двинулось по другому пути и я оказался тем человеком, который раздавил в прошлом несколько килограмм бабочек из-за чего все пошло наперекосяк. Никакого сожаления — впереди еще пара контейнеров мотыльков маячит.
Север Хонсю также в пожаре войн. Обезглавленный клан Сатакэ сражается на два фронта — с Уэсуги Кэнсионом и его вассалами Яманоути на западе и домом Асина на севере. Дайме Асина, во владении которого была всего одна провинция, зато какая — Фукусима! (да, та самая, где в последствии будет построена печально известная атомная станция), решил под шумок прихватить бесхозные земли Сатакэ. Ёсиацу Сатаке не оставил потомков по мужской линии и формально главной клана должна стать моя жена. Надо этот вопрос внимательно изучить и постараться поддержать союзников. Делаю себе пометку в уме и продолжаю вникать в ситуацию.
А обстановка вокруг моих провинций тоже тяжелая. Ходзе закончили мобилизацию и пятидесятитысячная армия выступила к Мусаси. Мои же генералам (и тут я отдал должно осведомленности Императора) удалось поставить под знамена около тридцати тысяч самураев. Что конечно значительно больше того числа, с которым я начинал кампанию, но почти в два раза меньше чем у Дракона Идзу. Ход с пушками и проволочными ежами уже не пройдет — надо срочно выдумать что-то новенькое.
— Ёшихиро-сан, давай откровенно и без церемоний — тем временем как к равному обратился ко мне Го-нара — Еще три месяца назад я был декоративной фигурой в японском обществе. Все почитают, но никто не слушает.
— У английских гайдзинов иногда говорят про монархов — кивнул я — Царствует, но не управляет [60].
— Откуда… Впрочем и так ясно — хрустнул пальцами Император — Ты много общался с иезуитами. Отсюда все твои знания. В принципе я не против христианства. Но хочу услышать честный ответ на вопрос.
— А вопрос звучит так — наклонился ко мне Го-нара — Это иезуиты тебе подсказали Клятву Пяти обещаний?
— Нет! В Европе, откуда приплыли южные варвары действительно феодальная раздробленность, войны провинций закончились несколько столетий назад и у власти стоят монаршие дома. Сильная королевская власть повсеместно — неизбежное явление. Так будет и в Японии. Я считаю, что лучше владычество над японским народом будет у того, кому сами Боги завещали хризантемовый трон, чем какой-нибудь выскочка из крестьян [61].
