Стрелок-2 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич (читаем книги онлайн .TXT) 📗
— Я вправду красивая? — одними глазами спросила у него девушка.
— Я же тебе обещал, — так же безмолвно ответил он ей.
— Стешка, какая ты…, — смог, наконец, выдохнуть ученик гальванёра и прервал их невербальное общение.
— Какая? — лукаво усмехнулась потенциальная невеста.
— Такая-такая-такая…, — не мог подобрать от волнения слов мальчишка.
— Варежку закрой, кишки простудишь, — добродушно усмехнувшись, остудил его пыл Будищев. — В лавку-то за булками сходил?
— Конечно!
— Тогда пойдемте чай пить. Степанида отощала, поди, на казенных харчах.
Стеша услышав про еду, тут же побежала накрывать на стол, Семён увязался за ней, а Анна и Дмитрий остались наедине.
— Вы настоящий добрый волшебник, — серьезно глядя на него, сказала портниха.
— Я знаю, — усмехнулся тот в ответ. — Только мадам Ряполовой не говорите, а то у неё на это счет другое мнение.
— Вы всё шутите, а ведь за что бы не взялись, всё вам удается, всё получается.
— Поверь мне, Аннушка, далеко не всё.
— Где вы нашли этого парикмахера?
— Бруно? В театре.
— И уговорили прийти постричь бедную девушку в больницу?
— Ох, знали бы вы, сколько этот старый еврей с меня содрал!
— Еврей? А мне показалось он итальянец или что-то вроде этого.
— Мне тоже так казалось, пока он не стал торговаться.
— Но ведь оно того стоило?
— Судя по реакции Стеши — да.
— А ведь девочка серьезно в вас влюблена, — неожиданно заявила Анна и пытливо взглянула Дмитрию в глаза. — Вы понимаете это?
— Бывает, — пожал тот плечами. — Они с Сёмкой в таком возрасте, что не любить кого-нибудь просто не могут. Ничего страшного, пройдет.
— Вы думаете?
— Знаю. Лет семь назад я сам был таким. Блин, как же давно это было!
— Боже, как вы ещё молоды.
— Не прибедняйся, Аннушка. Ты у нас ещё хоть куда! — не удержался от комплимента Дмитрий, но госпожа Виртанен привычно проигнорировала лесть и, как ни в чём ни бывало, продолжила:
— Кстати, интересно, как на новый наряд и прическу Стеши отреагирует Аким Степанович?
— Спросит, сколько это стоило и, узнав, что нисколько, успокоится. Да, раз уж зашел разговор о Степановиче, у меня будет одна просьба.
— Конечно.
— Отвезешь Стешу домой? Я дам вам денег на извозчика.
— Хорошо. Но почему вы сами не отвезете.
— Ну, во-первых, ему будет приятнее увидеть с дочерью вас, а не меня.
— Пожалуй, что так, — улыбнулась портниха. — А во-вторых?
— Во-вторых, сегодня вечером я занят.
— Клиенты?
— Родственники.
— У вас есть родственники?
— Ага. Дальние.
Приглашение от «дальних родственников» Будищев получил вчера. Привез его самый настоящий ливрейный лакей — представительный мужчина с густыми бакенбардами и безукоризненно выбритым подбородком. Удостоверившись, что перед ним находится адресат, он протянул пакет из плотной бумаги, запечатанный сургучом с каким-то странным оттиском. — На геральдическом щите крыло и лапа птицы. [53] Дмитрий тут же про себя окрестил это изображение «пернатым окорочком».
— Ответ, для их сиятельства будет? — осведомился посланец.
— Сейчас посмотрим, — пожал плечами получатель депеши и сломал печать.
Послание гласило, что его завтра вечером ждут в доме Блудовых для серьезного разговора. То есть, про беседу не было ни слова, но из письма было понятно, что зовут не на рюмку кофе.
— Передайте Антонине Дмитриевне, что я буду.
— Мы Вадиму Дмитриевичу служим-с, — с чувством отвечал лакей. — Впрочем, как изволите-с. Передадим.
Не дождавшись чаевых, слуга ещё раз поклонился, и отправился восвояси. Вид у него при этом был, как у дипкурьера, с риском для жизни доставившего правительственную ноту враждебному государству и теперь благородно не требующего награды за свой подвиг.
— Здравствуйте, — просто сказал Будищев, когда уже знакомый ему слуга, проводил его в апартаменты графа Блудова.
Вадим Дмитриевич встретил его сидя за большим столом из полированного дерева. Надо сказать, что ростом хозяин кабинета не вышел, назвать дородным его тоже было достаточно затруднительно, а потому выглядел он на фоне столь внушительной мебели несколько комично. Антонина Дмитриевна, сидела чуть поодаль в углу, в кресле качалке и её ноги были укрыты пледом. Заметив вошедшего, она улыбнулась и поздоровалась в ответ:
— Как хорошо, что вы пришли, Дмитрий.
— Присаживайтесь, молодой человек, — бесцветным голосом проговорил граф, и кивнул на один из стоящих вдоль стены стульев.
— Ничего, Ваше Сиятельство, я пешком постою, — попробовал проявить скромность отставной унтер, но не преуспел в этом намерении, поскольку Блудову в этих словах небезосновательно послышалась издёвка.
— Не юродствуйте, — поморщился Вадим Дмитриевич, однако настаивать не стал. — Впрочем, как будет угодно. Я пригласил вас, чтобы обсудить сложившееся положение и попытаться прийти к взаимовыгодному соглашению.
— Я вас слушаю.
— Обстоятельства сложились таким образом, что вы стали в последнее время очень известны в определенных кругах. Причем, я бы даже сказал — скандально известны!
— Это плохо? — с самым невинным видом спросил Дмитрий.
— Как сказать, — задумался на минуту граф. — Касайся эта «дурная слава» только вашей особы, мне не было бы до этого никакого дела. Однако, ситуация такова, что всякое упоминание о вас, роняет тень на доброе имя графов Блудовых. А меня это, по понятным причинам, беспокоит.
— Негодую вместе с вами, Ваше Сиятельство!
— Вы издеваетесь?!
— Нет.
— Тогда зачем вы делаете это?
— Простите великодушно, но что я делаю не так? Чем я не угодил вашей графской милости? Может быть тем, что не умер в младенчестве от какой-нибудь болезни? Или не погиб на войне? Или не сдох под забором, чтобы не тревожить вас? Я всего лишь пытаюсь выжить. Обо мне не кому было позаботиться все эти годы, а потому я стараюсь помочь себе сам.
— В определенном смысле, ваши старания заслуживают похвалы. Но зачем вы постоянно афишируете ваше происхождение?
— Ничего я не афиширую! Наоборот, с тех самых пор, как я появился в этом лучшем из миров, мне все только и делают, что тычут в лицо этим самым происхождением. Ах, посмотрите, какой забавный байстрюк у Блудова!
— Но вы, кажется, не слишком тяготились этими слухами?
— А что мне оставалось делать? Возможно, только благодаря им, меня не запороли до смерти в армии!
— А было за что? — неожиданно вмешалась Антонина Дмитриевна.
— Я вам так скажу, — после секундной паузы ответил Дмитрий. — Если офицер захочет испортить жизнь солдату, ему никто не помешает это сделать.
— Ну, хорошо, — попытался вернуть разговор в прежнее русло граф. — Но отчего вы это делаете теперь?
— Не знаю о чём вы, но я ни разу не называл себя сыном или ещё какой-нибудь родней вам или кому-либо ещё. Во всех документах я записан, как крестьянин Ярославской губернии. Впрочем, это ненадолго.
— Что, простите?
Я открыл мастерскую. Так что совсем скоро стану питерским мещанином, а там, глядишь, и в купцы выйду.
— Прекрасная перспектива!
— Всё лучше, чем чиновником.
— Как вы смеете?! — вспыхнул Вадим Дмитриевич.
— Немедля прекратите, — поспешила потушить ещё толком не начавшийся скандал графиня. — Дмитрий, вы неверно нас поняли. Мы хотели бы помочь вам.
— Простите, Антонина Дмитриевна, но с чего вы взяли, что мне нужна ваша помощь? У меня и так всё хорошо!
— Разве?
— Точно!
— А почему же в таком случае, вы угодили в тюрьму?
— Вы и про это знаете, — усмехнулся Будищев. — Ну, вообще-то, не в тюрьму, а в участок.
— А всё-таки?
— Так случилось. Мастер на заводе Барановских избил мальчишку-ученика. Я вступился, но немного перестарался. Но всё обошлось.
— Великолепно! Не хватало, чтобы говорили, будто среди Блудовых есть каторжане, — не удержался Вадим Дмитриевич.
