XVII. Грязь, кровь и вино! (СИ) - Башибузук Александр (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt, .fb2) 📗

Угадать, кто передо мной, было совершенно не трудно. Мария Медичи, ныне опальная королева-мать.

— Вы хорошо изучили бумаги, барон?

— Всю ночь не спал, читал. Не зря мы их так ждали и заплатили за них столь огромную сумму. Они того стоят! Даже нескольких писем вполне хватит, чтобы отправить его в изгнание, а то и вовсе на плаху. Считайте, Ваше величество, что мы уже победили!

— Не торопитесь, де Пьемон, с Ришелье шутки плохи, он не прощает ошибок. Мы должны быть полностью во всем уверены, чтобы сыграть свою партию. Иначе, это не он, а вы отправитесь на плаху. И не только вы, а все, кто сейчас с нами.

— Но Ваше величество, — барон, кажется, был сильно удивлен, — здесь же вся его секретная переписка с германскими протестантами! Мне кажется, одного этого уже достаточно… а помимо переписки, в бумагах имеются его долговые расписки на крупные суммы денег из казны, которые ушли неизвестно куда. И еще много всего интересного!

— Бумаги слишком хороши, — задумчиво сказала королева. — Откуда они вообще взялись у вас?

— А разве Его высочество не сказал вам? К нему через посредников обратился один человек, представившийся заклятым врагом Армана Жана дю Плесси, и пообещал предоставить документы, способные погубить кардинала. В качестве доказательства он передал одно из писем, самое невинное, по сути, но даже оно содержало в себе многое. Полный же набор должны были привезти в Париж с преданным человеком, если Месье согласился бы заплатить требуемую сумму денег.

— И вы не знаете, кто был тот человек, этот «заклятый враг», — констатировала королева.

— Он захотел остаться инкогнито. Мы не могли рисковать потерять такой шанс и согласились. В конце концов, какая разница, кто он? Главное, что он на нашей стороне. У Ришелье полно врагов.

— Допустим… А вы уверены в подлинности документов? — кажется, королева потихоньку проникалась уверенностью де Пьемона.

— Насколько я могу судить, они подлинны. За них было пролито много крови…

— Да, я слышала кое-что об этой истории. Говорят, вы похитили некоего шевалье прямо из зала суда, а потом с ним на пару зарубили пару десяток человек?

— Этот шевалье — тот самый верный человек, доставивший бумаги в Париж. Но он попал в скверную историю перед нашей встречей и оказался схвачен. У меня не было выбора, пришлось действовать решительно. А после мы должны были забрать бумаги, но попали в засаду. Нас было четверо, но Бертье и Виаль погибли почти сразу, а врагов было не более десяти.

— И все же, двое против десяти — это подвиг! Кстати, что вы думаете делать с этим вашим шевалье?

— С де Брасом? — удивился барон. — А что я должен с ним делать?

— Подумайте сами, — королева-мать говорила спокойным и размеренным тоном, но от ее слов мурашки бежали по коже, — он слишком много знает и может сильно навредить нашим планам. Если вдруг этот самый де Брас попадет в руки к кардиналу, то, поверьте, из него выбью все признания. У Ришелье служат весьма умелые палачи.

— Предлагаете запереть его на время? У меня в замке есть отличная тюрьма.

— Из любой тюрьмы можно бежать, а шевалье уже доказал свою изрядную ловкость.

— Что же с ним делать? — де Пьемон решительно не понимал намеков королевы или же делал вид, что не понимает.

— Хороший удар кинжалом способен решить подобную проблему, Фельтон недавно это доказал*, — внезапно высказался де Нуаро. Я хорошо видел его профиль на фоне приоткрытого окна. Губы Нуаро были сжаты, глаза хмуро смотрели на мир. — Я лично берусь выполнить это поручение.

*Речь идет о Джоне Фельтоне, заколовшем герцога Бекингема 23 августа 1628 года.

Вот ведь мерзавец, этот, и правда, убьет и никаких угрызений совести испытывать не будет. Кажется, пора покидать этот гостеприимный замок, пока меня не прирезали в собственной постели.

Мария Медичи одобрительно кивнула на слова Нуаро, но барон поморщился.

— Убить де Браса? Он же на нашей стороне. К чему это?

— Я вам уже объяснила резоны. Конечно, вы тут хозяин, но если вы хотя бы немного цените мои советы и пожелания, то поступите соответственно.

Я хорошо понимал де Пьемона. С одной стороны, жизнь какого-то никому не известного и ненужного шевалье, с другой — расположение самой королевы-матери, которая, пусть и находилась в опале, но с помощью бумаг вскоре должна была вернуть свое влияние, и даже упрочить его. И отказывать ей было бы глупо и недальновидно.

— Ваше слово для меня закон, Ваше величество, — мрачно сказал барон, и я понял, что судьба моя решена.

Шеврез дернула меня за рукав и знаками показала, что я слышал достаточно. Тем же маршрутом мы вернулись в комнату. Перпонше где-то шлялся, в комнате было пусто.

— Зачем вы спасаете меня, Мари? И откуда вы знали, что она предложит убить меня?

— Вы мне понравились, шевалье. Такой ответ вас устроит? И еще, мне кажется, в вас есть какая-то тайна, и я планирую ее разгадать. А касательно планов Ее величества, тут все просто: она всегда избавляется от лишних свидетелей. Правда, я ставила на яд, но кинжал — это нынче модно. Бегите, Франсуа! Я дам вам адрес в Париже, там живет верный мне человек, вы можете спрятаться у него на время. Деньги у вас есть, отдохнете, подлечите раны, а потом я свяжусь с вами, поглядим, чем кончится эта история с бумагами…

Я в сомнении смотрел на нее, решая, как поступить. Вернуться в Париж, где меня ищет каждая собака? Лучше уехать подальше, в Испанию или Австрию! Острая шпага и крепкие кулаки много где могут пригодиться.

— Я прошу вас, шевалье, сделайте, как я говорю. Поверьте, я желаю вам исключительно добра! — Мари почувствовала мои сомнения и легко провела рукой по моей щеке.

Что же, пусть будет так.

— Хорошо, я поеду в Париж. Но если меня схватят и казнят на Гревской площади, это будет на вашей совести.

— Надеюсь, этого не произойдет, мой милый друг. Сейчас я напишу вам адрес…

Она подошла к столику, на котором находились письменные принадлежности, быстро начертала на обрывке бумаги несколько слов и отдала листок мне в руки.

— Улица По-де-Фер, угловой дом. Там с недавнего времени снимает комнаты один юноша, лишь недавно приехавший в Париж. Прежде мы были весьма дружны с его матерью. В память об этой дружбе он приютит вас.

— Хорошо, я обращусь к нему, но почему бы мне самому не найти себе жилье? Поверьте, я с этим справлюсь. Зачем мне обременять своим присутствием этого юношу?

— Так мне будет проще отыскать вас. Это всего на пару недель, не дольше. Скажите ему, что Мари Мишон передает ему привет. Он знает меня под этим именем.

— Пусть будет, как вы решили. Как зовут вашего юношу?

Герцогиня де Шеврез улыбнулась.

— Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, но он предпочитает носить фамилию матери, так что зовите его д'Артаньян.

Эпилог

В дорожной пыли весело чирикая купались воробьи, но едва заслышав топот копыт птичья братия вспорхнула и расселась на придорожных деревьях.

Топот становился все ближе, а потом практически разом к перекрестку проселочных дорог выехали два дворянина в сопровождении слуг.

Не доезжая нескольких метров друг до друга, они тоже одновременно остановились. Последовал недолгая пауза, после которой кавалеры спешились и подошли друг к другу. По выражениям на их лицах было видно, что они уже встречались, впрочем, особого доверия друг к другу не просматривалось.

— Ваша милость... — блондин снял шляпу и скупо поприветствовал второго. — Если провидению угодно нас время от времени сводить, считаю должным представиться. Шевалье Антуан де Бриенн! А этот увалень на лошади, мой слуга Саншо Мендоса...

— Мы виделись, ваша милость? — несколько фальшиво удивился брюнет, но тоже исполнил поклон. — Хотя, неважно. Я шевалье де Брас, а это мой слуга Перпонше.

— Виделись и не раз, — шевалье де Бриенн едва заметно улыбнулся. — Мы въехали в Париж в один день, потом я стал случайным свидетелем вашей дуэли у монастыря Кармелиток, затем мы сидели в одно время, но в разных камерах в Бастилии, дальше я мимолетно и опять случайно видел, как вы спешно покидали дворец Правосудия...