Герой - Мазин Александр Владимирович (читать книги онлайн без txt) 📗

Йонах спешился, вынул саблю, кольнул корчащегося на земле нурмана в бороду. Хотел добить и рыжего, но Зван прохрипел:

– Нет, погоди…

– Почему? – удивился хузарин, пинком отбрасывая подальше меч рыжебородого и придерживая Звана, чтоб тот не упал.

– Он знает, где Шишка…

– Эка невидаль! – засмеялся Йонах. – Я тоже это знаю!

– Откуда?

– Сейчас и ты будешь знать, – хузарин тихонько свистнул, подзывая коня.

За конем волочился куль, перепачканный кровью и грязью, – боярин Шишка.

– Что тут случилось? – на шум из терема вышли Святослав с Духаревым и княжьи гридни.

– Эти, – Зван показал на побитых нурманов, – хотели с меня виру за своего взять.

– Вижу: взяли сполна, – заметил Духарев.

– Ага. Спаси Бог, Йонаш вовремя поспел.

– Этот твой гридь, воевода, везде поспел, – проворчал Святослав. – Это у тебя, хузарин, не Шишка ли за лошадиным хвостом волочится?

– Шишка, – подтвердил Йонах. – Хотел живым взять, да коника пожалел. Вишь, какой тяжелый кабан.

– Слышь, хузарин, а иди ко мне служить, – предложил Святослав. – Я тебе десяток дам. Отпустишь гридня, воевода?

– Не могу, – сказал Духарев. – Ты и так у меня сына забрал. А коли я парня отпущу, он мою дочку умыкнет.

Святослав засмеялся.

– Ну тогда ладно. – Он снял с толстой загорелой шеи золотую гривну. – Держи, Йонах Машегович!

– За что, княже? – удивился хузарин.

– За него вот, – Святослав кивнул на Шишку. – Неужто не слышал, как я обещал?

Йонах покачал головой, взял гривну, стянув шлем, нацепил на шею.

– Великая честь, княже! – сказал он, поклонившись. – Слишком большая цена за такого, как этот боярин.

– Это не боярина цена, а доблести, – поправил Святослав. – Поехали, воевода, в материн терем. Надо в этом городке порядок навести. Расплодилось тут… шишек. Коня мне!

Духарев последовал за князем не сразу.

– Дождись наших, – сказал он Йонаху. – Пусть похоронят Шишку и этих, – кивок на нурманов. – А этого рыжего…

– С рыжим мы разберемся, – быстро вставил Зван.

– Без тебя разберутся, – сказал Духарев. – Ты останешься тут. Я тебе лекаря пришлю. Йонах, скажешь здешним, что князь велел Звану за этим хозяйством присмотреть.

– А он велел? – удивился Йонах.

– Не велел, так велит. Сам тоже с ним останься. А то растащут Званово приданое, пока болеет. Да смотри, невесту у него не отбей!

– Это уж как получится! – засмеялся Йонах и пощупал гривну на шее.

– Хочешь в князеву дружину, Йонаш? – посвоему истолковал его жест Духарев.

– Не хочу. У тебя, батька, веселее. Да и отец велел тебе служить, а не князю. – И добавил после паузы: – А Данку я бы у тебя всё равно умыкать не стал. Потому что ты мне ее и так отдашь!

«Вот нахаленок!» – подумал Духарев. Сел на Калифа и поехал в терем покойной княгини. Сейчас ему лучше быть рядом со Святославом. Хватит на сегодня сюрпризов.

Князь Святослав задержался в Вышгороде. Здесь стояли дома доверенных бояр Ольги, тех, кто управлял ее личными землями, собирал оброки. Святославу следовало сразу показать, кто теперь хозяин. Смерть Шишки – наглядный урок для непонятливых.

В общем, Святослав всё делал правильно. Крепил власть. Переключал на себя ранее стекавшиеся к княгине финансовые потоки. Но свое намерение снести все церкви, заложенные и построенные матерью, а камни от них использовать как материал для сооружения языческих капищ, Святослав до конца не довел. Он был язычником, и для него Христос был лишь одним их множества богов. А богов у подвластных Киеву «языков» было действительно множество. У каждого покоренного племени – свои. Свои боги и свои князья, которых эти боги поддерживают. За Святославом стоял Перун. Перун был сильнее прочих, поэтому и великий князь киевский тоже был выше прочих князей. Но Перун не мог стать всеобщим богом. И потому Святослав не мог стать тем, кем был для своих подданных кесарь Византии, – правителем, чья власть священна для всех. Будь Святослав политиком, как его мать, он наверняка принял бы христианство. Но Святослав был воином, завоевателем, и христианские заповеди писались не для него. Хитроумный, как и положено полководцу, Святослав не был двуличным. Христианство он не принял, но искоренять христиан не стал. Да и не смог бы. Слишком много христиан было среди его людей. Дружинники, лучшие люди, собственные сыновья Ярополк и Олег. Попытка полностью изгнать христиан из киевских земель обернулась бы кровавой междоусобицей, гражданской войной. Такую войну позже развяжет сын Святослава Владимир. Соберет антихристианскую коалицию, укрепит ее наемниками-скандинавами и наедет на христианский Киев.

Святослав проливать кровь не хотел, потому пощадил часть возведенных матерью церквей. Но ромеев в Киеве потеснил изрядно.

Такая политика великого князя стала еще одним поводом для охлаждения отношений между Киевом и Константинополем.

Святослава это не беспокоило. Он не собирался заискивать перед Византией. Все поборы, которые ромеи слупят с киевских купцов, великий князь киевский намеревался вернуть сторицей. Данью или добычей, как получится.

А когда стало ясно, что отныне в подвластных Киеву землях никаких послаблений христианам более не будет, большая часть Ольгиных бояр, старост, тиунов, мытарей без всяких угрызений совести вернулась к старой вере. «Мягкая» программа «христианизации» Руси, проводимая терпеливой и мудрой Ольгой, была после ее смерти насильственно прекращена ее язычником-сыном. Вернее, не прекращена – приостановлена. Позже сын Святослава Ярополк попытается продолжить дело своей бабушки, и его единокровный брат Владимир воспользуется этим, чтобы поднять против него сторонников старой веры. И затем, подло убив своего брата, воссядет на киевском столе и осуществит то, что не стал делать отец: использует камни разрушенных христианских храмов для возведения языческих капищ. Однако вскоре Владимир сочтет христианство более выгодным, чем язычество. Как следует поторговавшись с константинопольским двором, он выторгует себе в обмен на крещение и военную помощь и льготы, и невесту императорской крови, а затем уж крестится и крестит подвластную ему Русь. И не «мягко», как это делала Ольга, а злой силой. Что, впрочем, естественно для этого князя, прославившегося среди своих современников не великими ратными подвигами, как его отец, а жестокими расправами с подвластными ему племенными князьями и вождями, а также «врожденной склонностью к блуду». Сейчас нельзя сказать с уверенностью, что было более сильным побудительным мотивом в стремлении Владимира получить в жены кесаревну Анну: политические выгоды, желание утереть нос сыну императора Священной Римской империи, которому в этом браке было отказано, или похотливое желание уложить в постель сестру ромейских императоров.