Пистоль и шпага (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
— Господин капитан? — спросили по-русски. — Вы здесь?
— Да, — ответил я, садясь на топчане. — Вы кто?
— Капитан Фигнер, офицер Главного штаба Русской армии. Прибыл вас освободить. Видел давеча, как везли. Помогите мне!
Вскочив с нар, я выбежал в коридор, где помог капитану затащить в камеру убитого часового. В том, что тот мертв, сомнений не возникло: из груди солдата торчала рукоять кинжала. Следом за трупом мы перенесли ружье и слетевший с головы француза кивер, оставив в коридоре лампу. В камере Фигнер вытащил кинжал из груди солдата, вытер клинок о его мундир и спрятал в ножны на поясе. Затем снял с себя шинель.
— Накиньте! — протянул мне. — Сойдете за француза. Кивер можете оставить свой — в темноте герб не разглядеть. А коли и увидят, не поймут. В армии Бонапарта кого только нет. Двунадесять языков… Следуйте за мной! — добавил, когда я справился с шинелью.
И мы пошли. Миновав подвальный коридор, поднялись по лестнице на первый этаж. Там оказались в большой квадратной комнате, тускло освещенной лампами. Знакомое место: здесь меня вели на допрос, потом — в камеру. Я, наконец, рассмотрел своего спасителя. Тот самый круглолицый офицер с бакенбардами, который пристально смотрел на меня московской улице. Внезапно Фигнер преградил мне путь и встал, заслоняя от входа. После чего заговорил по-французски:
— Как вам Жорж сегодняшнее представление? По-моему, Жозефина была не в ударе?
— Чего вы хотите от провинциальных актрис, Шарль? — подыграл я, сообразив. — Лучшие остались в Париже. В Россию ехали неудачники. Этим варварам и такие сгодятся.
— Не скажите, Жорж! — возразил Фигнер. — В некоторых сценах Жозефина была неплоха.
Отвечать я не стал. Шаги, возникшие за спиной капитана при нашем разговоре, затихли в отдалении.
— Ушли, — шепнул Фигнер. — Офицеры, могли узнать вас. Идем!
Через минуту мы оказались снаружи, выйдя через дверь, которую охраняли двое часовых. При виде офицеров (на плечах одолженной мне шинели красовались эполеты) они взяли на караул. В ставке Даву дисциплина еще сохранялась. Фигнер подвел меня к коновязи.
— Выбирайте! — предложил вполголоса. — Советую этого чалого мерина, — он указал на одну из лошадок. — Не выглядит заморенным, как другие. Я на своей поскачу. Привык к ней.
Кивнув, я отвязал повод мерина от железного кольца, вделанного в стену. Привычно проверил подпругу — затянута. Французы — варвары! Как можно оставлять лошадь на ночь оседланной! Пахом за такое убил бы. Вскочив в седло, я направил мерина следом за капитаном. Мы спокойно пересекли площадь и подъехали к воротам, похоже, Боровицким — не знаток я Кремля. Здесь нас окликнул караул:
— Mot de passe!
— Austerlitz, — сказал Фигнер.
— Marengo, — отозвался часовой. Второй оттащил в сторону деревянную рогатку. — Куда это вы на ночь, господин офицер?
— Приказ маршала! — важно сказал Фигнер. Его лошадка скользнула в образовавший проход, я заскочил следом. Копыта лошадей процокали под аркой башни по мощеной булыжником мостовой, и мы оказались за стенами. Здесь Фигнер направил лошадь по известному лишь ему одному пути. Я дал шенкеля мерину и нагнал его.
— Откуда вам известен пароль, господин капитан? — спросил, пустив мерина рядом.
— Подслушал! — хмыкнул он. — Французы орут его громко, а голос ночью разносится далеко. На редкость беспечная нация. Я в Москве неделю живу, свел знакомство накоротке с некоторыми французскими офицерами. Хоть бы кто поинтересовался бумагами! Вот и в Кремль спокойно пустили.
— Как узнали, где меня содержат?
— Проследил. Болтался в здании монастыря, изображая из себя посыльного, и заметил, как вас повели в подвал. Остальное просто: спустился вниз, увидел возле одной из дверей часового, и понял, что вы там.
— Примите мою искреннюю благодарность. Я ваш должник.
— Как, кстати, вас зовут? — спросил Фигнер. — Меня — Александр Самойлович Фигнер. А вы?
— Младший офицер отдельного егерского батальона при командующем Второй армией капитан Платон Сергеевич Руцкий.
— Как вас угораздило попасть в плен?
— Ехал в армию из Петербурга и заплутал. А тут разъезд французских драгун. Вылетели неожиданно, даже пистолет из кобуры достать не успел.
— Допрашивали?
— Лично Даву.
— Что ответили?
— А что я знаю? — пожал я плечами. — В Петербург меня отозвали из-под Бородино. Сражение еще продолжалось. Где сейчас находится наша армия, и какими силами располагает, понятия не имею.
— Узнаете, — пообещал Фигнер. — Я выведу вас из Москвы и покажу дорогу в Тарутино. Там армия стоит. Сам же вернусь.
— Хотите убить Наполеона? — спросил я, вспомнив биографию знаменитого партизана.
— Как вы догадались? — удивился он и тут же продолжил горячо: — Мечтаю, Павел Сергеевич! Ненавижу узурпатора всей душой. Сколько беды Отчизне принес!
— Вряд ли выйдет подобраться — охраняют его крепко. Да и зачем? Его ждет если не смерть, то ссылка. Зарвался узурпатор. Едем вместе, Александр Самойлович! Волей случая я подслушал разговор штабных генералов. В ближайшие дни французы пойдут на Малый Ярославец. Надо сообщить это светлейшему.
— Уверены?
Фигнер остановил коня и повернулся ко мне.
— Ручаюсь.
— С чего это генералы откровенничали при пленном? — засомневался он.
— Меня должны были расстрелять на рассвете, — нашелся я.
— За что?
— Был дерзок с Даву. Тот спросил, собирается ли государь заключать мир с узурпатором? Ответил, что хрен им по всей морде, а не мир.
— Так и сказали? — засмеялся Фигнер. — Отважный вы человек, Платон Сергеевич!
— В Бородинском сражении на Семеновских флешах дрался. В рукопашную с французами сходился не раз. Меня штыком в бок ударили и, кабы не часы, в которые штык угодил, там бы и лег. Буду я их бояться!
— Не зря я вас вытащил, — сказал Фигнер. — Такие офицеры армии нужны. Только не поеду я вами, Платон Сергеевич. Сами светлейшему все скажете. Выведу вас на дорогу, поскачете по ней и к утру выйдете на наши аванпосты. Французов не опасайтесь — они ночами в лагере сидят.
Из города мы выбрались достаточно быстро. Фигнер отлично ориентировался в сплетении московских улочек и переулков, хотя вел нас, как я понял, окольными путями. Пару раз мы нарвались на патрули, но мой спутник легко заболтал их, и расставались мы с французами чуть ли не друзьями. Умеет же человек! Наконец, дома кончились — окраина.
— Вам — туда! — показал Фигнер. — За лужком дорога. Скачите прямо — и будете у наших. Извините, что пришлось чуть ли огородами пробираться, но на въездах в город у французов заставы, ночью они никого не впускают и не выпускают.
Помню: сам через такую заставу проезжал после пленения. Серьезно там.
— Возьмите! — я стал расстегивать пуговицы шинели.
— Оставьте! — покачал он головой. — Ночами холодно, а я через полчаса в тепле буду. Себе другую найду.
На том и расстались. Скоро я уже одиноко рысил по разбитой грунтовой дороге. Светила луна, глухо били в сухой грунт копыта мерина, мимо пролетали темные кусты, которые сменяла мрачная стена леса. Я ехал и размышлял о случившемся. Надо же! В течение суток и плен попал, и сбежать умудрился. И кто меня освободил? Сам Фигнер, легендарный партизан Отечественной войны. Как в кино [61]. Хотя жизнь иногда такой кунштюк выкинет, что ни одному сценаристу не придумать. Это ж надо было попасться Фигнеру на глаза! Повезло. Кто-то за меня крепко молится…
— Как сбежал?! — Даву уставился на Маре. — Когда?
— Час или два назад, — выдавил полковник. — Караул пришел менять часового у дверей камеры, а того нет. Заглянули внутрь — лежит убитый. Зарезали.
— У русского было оружие?
— Нет, ваша светлость, я его хорошо обыскал. Да и как бы он из камеры выбрался? Часовой получил приказ открывать дверь только в присутствии офицера. У РуцкИ имелся сообщник. Это подтверждают показания часовых у дверей монастыря. Они видели, как из здания выходили два офицера. Русские сели на лошадей и ускакали. Караул в воротах Кремля подтвердил это. Пленник и его сообщник выехали в город, где и растворились.
