Ленинград-34 (СИ) - Кротов Сергей (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
'Нескромно, конечно, в Париже за номер мы с Шурой, в переводе на американскую валюту, платили два доллара, но и сравнивать ту дыру с этим новым дворцом-отелем нельзя. Странно, всё-таки, что чей-то выбор пал на такую шикарную гостиницу, по дороге я видел кучу более скромных... уж очень это всё похоже на проверку на вшивость. Хороший номер, добротный: широкая деревянная кровать, телефон, горячая, холодная и ледяная вода в кранах. По какой статье, интересно, проводит расходы Амторг на эту роскошь'?
Нью-Йорк, Пятое авеню 261,
Здание Амторга, позже тот же день.
Выходим на восьмом этаже из блистающего огнями, многократно отразившимися в зеркалах и от панелей из нержавеющей стали, лифта 'Отис' и попадаем в длинный широкий коридор с двумя рядами дверей с табличками на английском, заканчивающийся с одной стороны большим окном, выходящим на глухую кирпичную стену, а с другой солидной дубовой дверью. Лишь длинная зелёная ковровая дорожка на всю длину выдавала русские корни этого заведения, так как ни вид деловито спешащих по ней молодых женщин в строгих платьях ниже колен и вальяжно прогуливающихся пожилых джентельменов в дорогих костюмах с непременной ермолкой на голове, ни их речь на английском и идише, этому не способствовали. Наш путь лежал к дубовой двери с медной табличкой, указывающей что за ней кабинет Ивана Васильевича Боева, директора Амторга. Гольдман открывает её, а я, наступив на развязавшийся шнурок ботинка, чуть не падаю и риседаю чтобы привести в порядок обувь.
-А где твой Торквемада?- слышу из-за двери родную речь. Сёма делает быстрый шаг внутрь приёмной и шикает на говорящего, а я, закончив со шнурками, непроизвольно оглядываюсь назад и ловлю на себе любопытные взгляды, остановившихся на секунду, сотрудников.
'Торквемада, говоришь? Великий инквизитор. Так это что, они считают меня ревизором. Хм... А почему нет? Спаситель Кирова, дважды орденоносец, шишка в НКВД. Не вижу повода не думать'...
Медленно поднимаюсь и захожу в приёмную.
-Товарищ Чаганов,- секретарь директора не сумел ещё справиться с красным цветом своих ушей.- прошу заходите, Иван Васильевич ждёт вас.
За массивным лакированным письменным столом, явно перегруженным разного рода безделушками (статуэтками, фигурками) и письменными принадлежностями (одних только пресс-папье разных фасонов три штуки) и недогруженным бумагами (не видно ни одной, за исключением иллюстрированного журнала на английском языке), сидит в большом кожаном кресле лысеющий, с крупной бородавкой под левым глазом, мужчина лет сорока пяти и напряжённо вглядывается в текст под фотографией блондинки, чей образ усиленно эксплуатируют, увиденные нами по дороге американские женщины, шевеля при этом губами как малограмотный. К письменному столу примыкает стол для заседаний, стулья, в общем, всё как у людей его положения, а справа, сквозь два больших окна, можно видеть нескончаемую реку автомобилей, текущую по Пятой авеню.
-Здравствуйте, товарищ Боев,- Решаюсь оторвать директора от работы с буквами. Я- Алексей Чаганов.
-Алексей!- Охотно отрывается от своего трудного занятия Боев и легко выбирается из кресла, демонстрируя свой недюжинный рост и мускулатуру, которую не может скрыть элегантный тёмно-синий костюм-тройка.- Очень рад познакомиться. Как добрался, как устроился?
-Всё хорошо, спасибо.
-Не на-а-до меня благодарить,- моя ладонь тонет в кулачище молотобойца.- ты знаешь, как мы здесь на чужбине тоскуем по родине, как рады любому человеку оттуда.
-Нет, ну конечно, времени особо нет для тоски- работы много.- Не колеблясь опровергает себя Иван Васильевич нахмурившись, неопределённо махнув в сторону журнала с блондинкой.
'Смешной... даже и не заморачивается с правдоподобием, под рубаху-парня косит. А глаза внимательно так тебя прощупывают'.
-Как здоровье товарища Кирова? Хорошо?- Снова улыбается Боев, блеснув фиксой жёлтого металла.- В 19-ом под Царицыном вот этими самыми глазами видал его и товарища Сталина. Я сам служил пулемётчиком на бронепоезде, проливал кровь на колчаковских фронтах. Такие дела...
-Совсем тебя заговорил?- Спохватывается директор.- Что это мы стоим? В ногах правды нет. Чайку или чего покрепче?
-Чай в самый раз.
-Андрей!- закричал Боев трубным голосом сквозь закрытую обитую дерматином дверь.
На удивление он был услышан и через секунду стриженая под полубокс голова секретаря просунулась в дверь.
-Иван Василич,- обиженно протянула она.- кнопка же есть для вызова.
-Тьфу ты,- чертыхнулся Боев весело.- всегда забываю. Чаю нам, быстро. Ну что, давай, Алексей, рассказывай. Какие планы? Надолго к нам?
Под свежезаваренный чай из маленького никелированного электрического самовара и бутерброды с лососем составляем подробный план моих поездок по городам и фирмам САСШ на ближайший месяц: такой я отпустил себе срок на всё про всё в Америке.
'Да нормальный он оказывается мужик, не уверен как там в финансовых вопросах, но, по крайней мере, в организационных- знает дело туго. Сразу же позвонил представителям Амторга в Филадельфии и Скенектеди: в Вестингаузе и Дженерал Электрик. Два электрических гиганта, два непримиримых конкурента после смерти их создателей и научных оппонентов Вестингауза и Эдисона, поумерили свою вражду, особенно на фоне начавшейся депрессии, поделив сферы влияния. За мощными генераторами для зонной плавки кремния я еду к первым, а за высоковольтными лампами для РЛС- ко вторым. Остались Сильвания и Радиокорпорэйшн из Чикаго и если с RCA никаких проблем нет: большие электронно-лучевые трубки я уже мысленно пакую в багаж, то с Сильванией- облом- никаких связей-зацепок: специальные высокочастотные лампы и некоторые пассивные компоненты можно купить только там. Что ж будем посмотреть'...
-Иван Васильевич,- в кабинет врывается, открывая дверь большим животом, украшенным золотой цепочкой от часов, солидный мужчина.- двадцать тысяч кэш! Я это не подпишу!
-Ты что, Яков,- взвивается со своего стула Боев и делает страшные глаза.- не видишь? Люди у меня! Пораспустились вы тут все у меня! Да я вас... Ладно, иди работай. Я к тебе сам позже зайду.
Яков, опасливо глянув на меня и, видимо, поняв свою ошибку, молча пятится назад тяжело дыша и не сводя своих на выкате глаз со сжатых кулаков начальника.
'И финансовые вопросы, вроде, также не пущены на самотёк'.
-И последний вопрос,- возвращаюсь к своим делам.- Иван Василич, не привык я к буржуйской обстановке. Прошу поселить меня в гостиницу поскромнее.
-Андрей!- Снова содрогнулись стены кабинета.
Дерматиновая дверь нешироко открылась, а секретарь остался стоять на пороге.
-Правильно Ильич нас предупреждал о мелкобуржуазной стихии,- голос Боева обрёл трагические нотки.- недостаточно мы ещё боремся с её разъедающим влиянием. Немедля переведи товарища Чаганова из Астории в нашу, как её, на хер... что-то?
-Хилстоун.- Флегматично поправил секретарь. 'Типа был не в курсе, эксцесс исполнителя... а я, между прочим, названия своей гостиницы не называл. Артист погорелого театра'.
-Во-во,- отходчиво подтверждает директор.- ну, Алексей, бывай. Тебе устраиваться надо. Если какие вопросы, то прямо ко мне.
-Спасибо, Иван Васильевич.- Я совершенно искренен в своей благодарности.
-Машину мою возьми,- уже Андрею другим строгим тоном.- после свободен.
До лифта с секретарём идём по совершенно пустому коридору.
-Вы не думайте, товарищ Чаганов,- с обидой в голосе грузит мне он, заглядывая в глаза.- никакой я не буржуй. Исполняю то, что приказывают.
'Тут я, пожалуй, промолчу. Так недоверчиво усмехнусь'...
-Не верите?- Показалось, что даже короткие волосы Андрея встали ёжиком.- Недавно, когда товарищ Туполев с Юлией Николаевной приезжал, то Боев их сам лично размещал в Астории в люксе.
'О как... переметнулся, начал сливать компромат на шефа. Не дать, не взять Андрей Курбский'.
