Еще один баловень судьбы (СИ) - Васильев Николай Федорович (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Обосновавшись вновь в здании посольства на улице Кьятамоне, Антон отправился в университет, расположенный в полукилометре к северу от королевского дворца, восточнее улицы Толедо. Здания университета занимали, оказывается, целый квартал. Остановив наугад молодого человека, похожего на студента, Антон узнал, что в университете существуют пять факультетов: богословский, юридический, математики, медицины и естественных наук, а сам университет основан еще в 13 веке! Поразмыслив, он направился к зданию естественно-научного факультета, и по подсказке служителя на входе поднялся в кабинет декана, Антонио Филомарино, имеющего титул герцога делла Торре. У декана, как и положено, был секретарь, который сходил к шефу доложить о необычном посетителе и, выйдя, попросил зайти.
Не успел Антон закрыть за собой дверь, как декан (абсолютно не аристократической внешности, невысокий, лысоватый и похожий на актера Нагиева) живо направился к нему с протянутой для пожатия рукой и спросил (по-итальянски, разумеется):
— Вы, в самом деле, из посольства Франции? Как я счастлив пожать руку революционеру!
И стал энергично трясти Антонову длань.
— А Вы, в самом деле, герцог? — спросил малость ошарашенный "революционер".
— По праву рождения, но не по убеждениям, — заверил герцог. — А убежден я в том, что подлинными аристократами могут называться лишь люди, развивающие те или иные науки. Прочие члены общества являются их помощниками или противниками или пролетариями, то есть обеспечивающими деторождение. А нынешние аристократы просто паразитируют на достижениях научного сообщества и общества в целом.
— Пожалуй, я с Вами соглашусь… — раздумчиво сказал попаданец. — Но беда в том, что ученые люди, как правило, не желают браться за рули власти (у них есть более интересные занятия) и именно аристократов (то есть властителей) из них не получится. Эту функцию они обязательно передоверят трущимся возле них активистам, а те, дорвавшись до власти, обязательно будут гнуть выи гордецам науки — и получится в итоге та же ситуация, в которой мы находимся сейчас.
— Ужасно! — вырвалось из груди профессора. — Но Вы рассудили очень убедительно. Где Вы получили образование?
— В Гарвардском университете. Это в Бостоне, в Союзе штатов Америки.
— Великолепно там обучают студентов. Или Вы имеете ученую степень?
— Только степень магистра, синьор профессор. Но я бы хотел перейти к цели своего визита к Вам…
— Внимательно Вас слушаю.
— Правительству Франции необходимо знать состояние умов в Неаполитанском королевстве, а также потенциал демократических сил. От этого зависит принятие решения по миру или войне с Неаполитанскими Бурбонами. Потому я прошу Вас ввести меня в круг своих единомышленников. Конфиденциальность наших будущих бесед я гарантирую…
Глава шестьдесят четвертая. Дебаты с демократами Неаполя
В середине дня к палаццо герцога делла Торре съехалось довольно много экипажей с интеллигентными господами средних лет и редкими дамами; часть гостей пришла пешком. Все гости были препровождены в обширную столовую, где был сервирован натуральный обед, хоть и без изысков и с немногочисленными винными бутылками. Антонио Филомарино, непривычно упакованный в одежду светского человека, поблагодарил собравшихся за оказанную ему честь и предложил предаться чревоугодию. Гости сдержанно посмеялись его шутке и пошли на поводу слюно- и соковыделений. Вскоре вино все же ударило им в головы, и по всему периметру стола зазвучали шуточки, подначки и смешочки, потом пошли и спичи.
Антон, севший поодаль от хозяина дома, исподтишка вглядывался в лица демократов и пытался их классифицировать. Первыми он оценил нескольких витийствующих господ и поставил плюсик только одному, в чьих речах присутствовала самоирония. Затем занялся дамами числом четыре, которые ограничивались репликами, улыбками и взглядами, с лихвой заменявшими им красноречие: они ораторов вдохновляли, вышучивали или пригвождали. При этом одна из дам (титястая, в возрасте до 30) предпочитала вдохновлять, другая (худощавая, желчная, лет под 50) обычно пригвождала, третья (эффектная, глазастая, улыбчивая при возрасте между 30 и 40) ограничивалась вышучиванием, а вот четвертой (лет за сорок, но еще гибкой и темпераментной) Антон восхитился! Эта фемина каждому воздавала должное: спотыкающегося, но искреннего вдохновляла, самолюбующегося вышучивала, а напористого пригвождала. Антон все чаще посматривал в сторону этой умнички и вдруг поймался в фокус ее взгляда: острого, аналитического, но все же с толикой чисто женского любопытства.
Он отвернул от нее голову и попытался разгадывать других гостей, но тут хозяин предложил завершить обед и перейти в гостиную "для приватного разговора". Антон перехватил его на полдороге и спросил:
— Как звать вон ту даму?
И кивнул в спину удаляющейся пленительно гибкой фемины.
— Тоже заинтересовались ею? — одобрительно хохотнул Филомарино. — Это Элеонора Пименталь де Фонсека, наша звезда: математик, физик, естествоиспытатель, но больше известна как писательница. Была в чести у Фердинанда и получала королевские награды, пока писала о благе просвященной монархии. Но сейчас она вдохновилась примером французской революции и король уже готов ее арестовать.
Наконец, все присутствующие распределились по гостиной (дамы все сидели, причем поодаль одна от другой и возле каждой скучковалось по нескольку мужчин) и Антонио сказал звучным голосом:
— Поводом к сегодняшнему собранию послужил визит ко мне вот этого господина (он указал на стоящего рядом с ним Антона). Перед вами, синьоре е синьори, представитель посольства Франции Антуан де Фонтенэ. Прошу любить и жаловать!
Собравшиеся разразились аплодисментами, но достаточно деликатными.
— Синьор де Фонтенэ, — обратился хозяин к гостю, — расскажите нам о сегодняшней ситуации во Франции и о намерениях Директории в отношении Неаполитанского королевства…
Минут через пятнадцать Антон завершил свое сообщение и предложил задавать вопросы. Они посыпались со всех сторон и тогда он прервал всех и указал на де Фонсеку:
— Пусть меня начнет терзать эта белла донна…
Раздался смех, но Элеонора Пименталь шутить была не расположена:
— Если я правильно Вас поняла, мсье Фонтенэ, Франция не будет сейчас оказывать помощь нам, демократам Неаполя?
— Вопрос о помощи будет решен на основании заключения нашего посольства о наличии или отсутствии в Неаполитанском государстве революционной ситуации. А что это за ситуация? Это когда угнетенное большинство общества не хочет больше жить по-старому и выражает это через массовые демонстрации и акции неповиновения. При этом руководящие дворянские верхи не способны управлять по-старому и пытаются привлечь к управлению представителей буржуазии и университетских преподавателей. Есть у вас такие народные выступления и сманивание третьего сословия во власть?
— Наш народ настолько угнетен и заморочен священниками, что не осмеливается на бунты, хотя обнищал до крайней степени, — горячо ответила де Фонсека. — А король и особенно королева погрязли в дворянской кичливости и не желают слышать о привлечении к власти образованных людей.
— Приходится признать: революционной ситуации в Неаполитанском королевстве нет, — с сожалением констатировал Антон. — Хотя народные массы эксплуатируются больше, чем где бы то ни было.
— Но разве в Милане и его окрестностях была другая обстановка? — стал возражать мужчина из кружка де Фонсеки. — Однако пришла ваша армия и там вмиг образовалась Транспаданская республика, причем по образцу и подобию республики Французской!
— На чужих штыках республики можно организовать повсюду, даже в Папской области, — сказал с усмешкой Антон. — Однако стоит чужой армии уйти из этой республики, как она начнет рассыпаться. Даже в Милане, где полно буржуазии и силен класс ремесленников, которым ваши невежественные лаццарони в подметки не годятся.
