Круговерть бытия (СИ) - Дорнбург Александр (читаем книги онлайн бесплатно .txt, .fb2) 📗
А вот Швейцария, скинув французское иго в 1814 году, прочно стала себя позиционировать "нейтральной территорией", "оазисом мира и спокойствия" и увлеченно строила мировую банковскую империю.
Глава 25
В середине февраля 1829 года, полк наш пополнялся выздоровевшими ранеными и передовыми группками молодых казаков. Численность полка достигала уже 250 человек, и почти все казаки были вооружены, кроме холодного оружия, еще и купленными за счет полковой казны пистолетами и мушкетами.
Был хороший шанс, что к началу военных действий, наш полк достигнет численности 350 бойцов и перевооружение будет завершено. Мы точим клинки. И когда придет время рубить, защищаться нашим врагам будет поздно. Впрочем, с этим делом прекрасно справится и мой отец. Тем более, что ему этим заниматься по должности положено.
Закончился февраль. "Белый снег, серый лед. На растрескавшейся земле..." остался позади. Наступил март, в воздухе запахло весной. Безрадостной. Сквозь намокшую от влаги почву начала пробиваться зелень первой травки.
Скоро придет настоящая весна, а вместе с ней и новая кампания. Войска ждут, пока земля просохнет, в апреле боевые действия возобновятся. Но мы трудностей не боимся, люди закаленные, последние ночные заморозки нам не страшны. Пока турки расслабленны, прямо по грязи, собираемся их навестить.
Так что, пока не закипели кровавые схватки на полях Болгарии, я решил с небольшим отрядом в десяток бойцов смотаться к Шумле, протестировать свое новое оружие. Пистолеты на десять выстрелов, винтовка с глушителем, унитарные патроны на бездымном порохе - все это нуждалось в опробовании. Обкатке боем. Как говорится, план война покажет.
А хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай это сам. Сироп получается, когда виноград мнется. Алмаз создается, когда уголь сжимается. И если ты не родился с золотой ложкой во рту, то вынужден быть тем, кого мнут, пока сам не научишься мять других.
Да и для здоровья полезны физкультура и физические нагрузки. А смена обстановки давно известна как лучший отдых. Кроме вышеизложенного, добавлю, что и тяга к общению с представителями других народов у меня присутствует.
Я намеривался действовать в одиночку, десяток казаков должны были выполнять для меня роль прикрытия.
— Турки — стервятники, лишенные храбрости! — с обычной своей учтивостью, уверенно завил я своим спутникам. — Они погибнут от наших пуль и клинков. А мы возьмем с них богатую добычу.
Мне ответили одобрительными возгласами. У казаков война в крови. И кроме как с добычи, которую нам полевые жандармы всячески мешают брать, станичникам жить не с чего.
Я соорудил небольшой войлочный коврик для лежки, теплую одежду, черно-пятнистый костюм снайпера в "стелс"-стиле, сетку-лохматку и спешно выехал на юг. В качестве пламенегасителя мной будет использоваться голенище старого сапога, с проделанными по краям отверстиями. В запас беру целое ведро патронов. Их, как известно, мало не бывает.
Восемь дней я провел в засадах. Старался действовать в вечерних сумерках, на проезжих дорогах, чтобы иметь возможность в ночной темноте уйти. Памятуя о здешних зорких Чингачгуках, я рассчитывал, что даже если за одиночкой и отправят погоню, то не больше дюжины воинов, и я их выведу на своих казаков. И тогда мы дадим преследователям жару. Смешаем их с дерьмом. Хорошо проредим ряды османских клевретов.
У меня появилось какое-то "шестое чувство", и я порой, с хитростью шакала, чувствовал опасность заранее. Прижимая ухо к земле, я слышал даже самые слабые звуки, и по этим звукам еще издали с легкостью узнавал приближение людей и зверей.
Вот и сегодня я выдвинулся, занял свою позицию на влажном склоне небольшой возвышенности, замаскировался сетью, накидал пожухлой травы и веток и теперь степенно наблюдаю за продвижением неприятеля, ожидая подходящего момента, чтобы вступить в дело. Рядом с моей лежкой совершенно спокойно, важно разгуливали дикие голуби. Оборудование лежки - целая наука, тут ты чувствуешь себя больше не стрелком, а землекопом.
Гнетущее время тянется томительно однообразно. Влага и сырость все же пробирались за воротник моей рубашки. Ощущение тут такое, что собираешься принимать грязевые ванны, только постепенно, медленно и печально. И все члены тела одеревенели. Какая уж тут романтика...
С другой стороны, во всяком занятии есть свои минусы, но где же взять сплошные плюсы?
Вот и тусклое раннее весеннее солнце склоняется за горизонт. Пока не настал день весеннего равноденствия, ночное время суток еще превышает дневное. Ландшафт все больше принимал влажное, грязное и мрачное состояние. Окрестности приобрели какой-то гнетущий вид.
Пора! Я пошевелился в секрете, и, осторожно выставив дуло винтовки в нацепленным на него голенищем сапога, стал тщательно целится в припоздавших на дороге гололобых. Курок был взведен и винтовка была готова к стрельбе.
Небольшой отряд нехристей насчитывал пять человек. Верхом. Эти парни, похоже были из местной группировки "Тигры Балкан". Эти головорезы - непримиримые соперники "Ястребов Румелии". Они двигались прямо под мою винтовку, как овцы на бойню. По еще продолжающемуся зимнему сезону все османы кутались в бурки и были в папахах. Ружья у них тоже имеются. Стоит мертвая, ничем не нарушимая тишина.
Вышколенные кони почитателей пророка шли ровной, короткой рысью, которая позволяла всадникам без напряжения открыть ответный огонь в любое мгновение. С первого же взгляда эти парни показались мне довольно неприветливыми. Недружелюбными от природы. И ничего не понимающими в тонкостях этикета. Такое возникает впечатление, что я нахожусь на всемирной выставке идиотов. Есть, надо полагать, где-то здесь неподалеку питомник, общий для всей Солнечной системы, где их разводят.
- Козлы! - едва прошептал я, ни к кому не обращаясь.
Потому, что я испытывал непреодолимое желание перебить всю эту теплую компашку. Эти люди добрых слов не понимают. Зато с ними можно не церемониться. К тому же, однообразное лежание на мокрой и холодной земле, с риском подхватить себе ревматизм, радикулит или воспаление легких, кого угодно доведет до белого каления. И кроме того, как подсказывает опыт, в подобных обстоятельствах всякая деликатность неуместна.
Когда не подозревающий ничего головной турок подъезжал еще на несколько шагов, плавно нажимаю на спуск курка. Коротко и тихо прозвучал предательский выстрел, и конусообразный кусочек свинца, вытолкнутый раскаленными пороховыми газами, вращаясь, полетел к цели со скоростью 600 м/с.
Внушительный всадник, пронизанный пулей в сердце, как тяжелый куль свалился с испуганного коня. Точно громадной кувалдой его вышибли из седла. Главное преимущество для винтовки - ее смертельная точность. Работа солдата – убивать, и винтовка убивает достаточно надежно и быстро. Око за око, зуб за зуб, удар - за удар!
Остальные басурмане начали энергично вертеть головой в мою сторону. Джигиты подобрались, словно злобные псы перед дракой. И полный разрыв шаблона! Выстрел они почти не слышали, огня не видели, демаскирующего облака порохового дыма над моей позицией не поднималось. И никто не встал во весь рост, чтобы снова зарядить мушкет и протолкнуть шомполом пулю до конца.
Кроме того, привычная убийственная дистанция для мушкета - сто метров, а тут я использовал винтовку, с продвинутыми пулями и порохом. Хотя глушитель и съел значительную часть моего выигрыша, но добрых триста пятьдесят метров для турок было слишком много. Винтовки и штуцера здесь пока еще редкость. Их заряжать слишком медленно и долго, чтобы они считались за надежное оружие. Мушкеты намного быстрее – а значит, более эффективны. Но найти меня на дистанции сто метров для басурман было просто немыслимо.
В сторону моих унылых кустов пока даже никто не смотрел. Кусты еще пока скелетообразны, но уже покрыты зеленым пушком из молодых листочков. Какую-то защиту дают. Да и Бог войны этим вечером был явно на моей стороне.
