На пути Орды - Горюнов Андрей (читать книги полностью .txt) 📗
На полном ходу весь татарский отряд вошел в этот сетчатый коридор.
Вольера из сети начала быстро сужаться: отряду татар пришлось растянуться. Сетчатый коридор теперь стал шириною не больше метра. Лошади вынуждены были выстроиться цепочкой, одна за другой: морда – в круп, морда – в круп. Бешеный бег лошадей перешел в галоп: мужики, поднявшие сетчатую вольеру-коридор и закрепившие веревки, теперь щелкали в воздухе бичами, пугали коней резкими истошными криками…
Отряд несся растянувшись, не в силах остановиться, не в силах свернуть…
Возникшие справа и слева от вольеры стрелки, ждавшие этого момента, вскинули арбалеты… Щелкнула первая спускаемая тетива. Началась бойня.
Отстреливаться на скаку было абсолютно невозможно. Татарам надо было выпускать стрелы вбок, повернувшись в седле…
«Вольера» же была слишком узка, шириной не более метра. Стоило всаднику повернуться вбок, чтобы выстрелить, как перед носом у него начинала мельтешить сеть, образующая стену вольеры. Сеть на полном скаку сливалась в однообразный серый фон, ячейки сети, проносясь мимо всадника, тут же выбивали из его рук стрелу, – ее и к луку-то приложить не удавалось…
Те из татар, кто, бросив бесполезный лук, схватился за рукоять сабли, чтобы, разрубив сеть, вырваться из бешено несущейся кавалькады смерти, тут же получали две-три арбалетные стрелы – в шею, в лицо, под мышку.
Защитникам Берестихи хватило минуты, чтобы покончить с отрядом Шалыка…
Лошади с убитыми всадниками закончили свой бег в огороженном со всех сторон хозяйственном дворе при княжеском тереме, именно сюда привел их в конце концов сетчатый коридор.
На крышах амбаров и дровяных сараев, примыкающих к двору, стояли самые лучшие стрелки Берестихи, которые должны были сверху, кинжальным огнем, – выстрел справа, выстрел слева, – добить из арбалетов и луков уцелевших и раненых ордынцев.
Однако таких не оказалось.
По приказу Аверьянова из седла вынули только тело предводителя отряда.
Мертвого Шалыка отбросили в сторону.
– За него, за начальничка, еще поторгуемся, может быть, – пояснил Аверьянов. – Для них-то он живой пока… Трупа его мы не отдадим, а мертвые его воины будут молчать.
Забрав у убитых оружие, мужики закрепили их в седлах, прихватив ноги мертвых всадников веревками к стременам, – чтоб, даже съехав с седла, тело волочилось за конем. Закрепили быстро, работая одновременно в двадцать пар рук.
– Готово, Коля!
– Выпускай лошадей!
Кони, с лежащими на их спинах навзничь трупами, покинули Берестиху.
Как-то было непривычно видеть убитых всадников, лишенных оружия и вооружения – ни щитов, ни сабель, ни ножа у пояса…. За седлом не приторочен лук, нет и обычного колчана со стрелами…
Отряд мертвецов возглавлял красивый конь с ярко украшенной сбруей, с богатым, инкрустированным седлом.
Седло было пусто.
Через секунду-другую после того, как отряд мертвецов покинул село, в воротах Берестихи появилась медлительная Петровна со скамеечкой в руках и села лузгать семечки…
– Где мой брат? – Встревоженный Балык повернулся к Чунгулаю. – Что с ним случилось?
– Я видел точно то же, что и ты… – равнодушно ответил ему Чунгулай. – Если отец твой, великий Берке, спросит меня, то я отвечу ему: «Лучезарный! Твой сын Шалык – герой!»
– Я ничего не понимаю! – Балык разволновался окончательно.
– Мне тоже кое-что неясно, – кивнул Чунгулай. – Я поведал вам обоим, что в крепости – колдун. Он творит невиданное колдовство. И мне неясно, почему уши смелого Шалыка оказались глухи к моему предостережению. А теперь мне неясен ответ и на еще один вопрос: что рассказать твоему отцу про тебя? Что ты задаешь много ненужных вопросов, в то время, когда давно пора принимать решения?
– Я спасу брата! – сообразил Балык. – Я покрою себя неувядаемой славой!
– Я очень надеюсь на тебя… – одобряюще кивнул Чунгулай.
Балык поднял руку с саблей, призывая отряд свой собраться для атаки…
Во мраке подземного хода, ведущего в Берестиху, над головами идущих на ощупь по нему появилось тусклое световое пятно, и одновременно с этим голос Жбана произнес:
– Гляди, здесь лопата!
– Подсади-ка меня, – попросил Шило.
Забравшись на закорки Жбану, Шило осторожно сунул голову в дыру на потолке подземного хода.
– Это темница. Оглобля раскопал. И смылся.
Он спрыгнул с плеч Жбана.
– Нехорошо…
– Да брось ты, – отмахнулся Жбан. – Оглобля трус, Оглобля – гад! Но не предатель!
Балык махнул рукой, и отряд всадников сорвался с места в карьер, устремляясь за ним…
– Работаем штатный вариант номер три! – крикнул Коля Аверьянов мужикам, «обслуживавшим» ворота.
– Штатный три! – подтвердили мужики…
Жбан, Шило и спасенные девушки вылезли, отряхиваясь, из подпола в княжьей горнице…
– Тихо-то как…
– Нехорошо получилось, – татары, поди, атакуют, а нас – нет!
– Что же делать, если заблудились в заколдованном-то месте!
– От этого не легче, – мотнул головой Шило. – Вот как мы сделаем. Дай-ка сюда!
Шило достал из мешочка с дарами тот самый изумительный персидский перстень, стоивший больше тысячи невольников и невольниц.
– Я его сразу – Коле, – во, дескать! Ахнет! Глядишь, и сойдет…
– А девиц-то куда? Тоже Коле?
– Шутишь! Давайте, девочки, пока что тут вот, в княжьих хоромах, на чердаке спрячьтесь, а бой уляжется, – мы сюда сразу за вами…
Жбан протянул девушкам мешочек с украшениями:
– Пока примерите да налюбуетесь, – вот время пролетит незаметно…
Отряд Балыка проскакал ворота точно так же, как и предыдущий отряд, – на бешеной рыси. Пропустив его, ворота захлопнулись сразу, едва не прищемив хвост коня последнего всадника.
Снова отряд пронесся по прямой между двумя бревнами, снова в самый последний момент перед лошадью предводителя, – на сей раз Балыка, – восстала вольера из сети.
Но теперь эта вольера вела отряд прямо к княжеским «хоромам», как раз к тому месту, где ночью землекопами была вырыта, а затем ими же и замаскирована огромная волчья яма 6 ??6 метров. Над самой ямой сеточная вольера кончалась тупиком.
Увидев тупик – сеть, перекрывающую дальнейшее движение, лошади передних всадников стали тормозить и пытаться завернуть. Некоторые, резко тормозя, присели на задние ноги, некоторые попытались встать на дыбы… Сзади на них налетели замыкающие отряд воины. В вольере образовалась «каша» из коней и всадников. В этот момент мужики на стенах Берестихи бросили веревки, и сеть упала на скученный отряд… Одновременно с этим маскировочное прикрытие волчьей ямы не выдержало веса собранного в «авоську» на 36 квадратных метрах отряда…
Огромная, шевелящаяся «авоська», набитая конницей, замерла на миг, а затем провалилась под землю…
Спрыгнувшие со стен мужики быстро натянули на яму массивный щит, связанный как плот, из бревен среднего размера, – закрывая ее. Тяжелый щит исключал возможность выхода ордынцев из ловушки даже в случае разрезания татарами там, в яме, сетей.
Еще пять секунд, и нейтрализация отряда Балыка была полностью завершена…
Ворота Берестихи снова приветливо распахнулись…
– Вы, мужики, не расслабляйтесь… Скоро они там из-под сетей выберутся, – в яме-то… Как станут крышку приподнимать, так вы ее резко вверх, – помогите ребятам… И пока они рук опустить не успели, крышку-то поднимая, – из арбалетов, – всех, – ясно? Лошадей осторожно потом поднять, из сетей выпутать, на конюшню и накормить, а ребят, трупы то есть, – назад, в эту же яму… Сеть чинить не надо, – оставьте в яме, сетка еще есть… А время дорого. Как поняли?
– Все ясно, Коля: лошадей на конюшню, трупы – в яму. Не перепутаем, не бойся!
Увидев в раскрывшихся воротах Берестихи Петровну со скамеечкой в руках, Чунгулай удовлетворенно хмыкнул.
