На боевом курсе (СИ) - Малыгин Владимир (книга регистрации .txt) 📗
Наш экипаж занял весь второй этаж, посторонних жильцов здесь не присутствовало, можно было чувствовать себя более или менее расслабленно. Это не я так сказал, это сразу же после заселения Семён обмолвился. Пришлось собрать всех в своей комнате / уместились с трудом/ и провести разъяснительную работу среди личного состава:
— Да мы на своей Родине не могли расслабиться, в своей собственной стране, где кругом вроде бы как тоже свои. Россияне, так сказать! А вы предлагаете расслабиться в чужом, а, значит, по определению враждебном нам королевстве… Уж от кого-кого, но от тебя, Семён, не ожидал подобной глупости услышать! Забудьте, что мы с ними вроде бы как союзники. Всем вести себя так, словно мы находимся на враждебной территории. Это понятно?
— Да я только про гостиницу эту сказал! Что мы весь этаж заняли! — возмутился казак. Ну, да, кому же понравится подобный выговор. Возмутился и сразу же поник. Потому как наткнулся на взгляд Игната. — Да понял я, понял. И расслабляться не думал, просто так сказал.
— Ну и ладно.
Одно плохо. Пришлось решать проблему с питанием. В гостинице подобного не предлагалось, кухни не было. Пришлось нам столоваться в городе. Но и интерес к нам за это время немного угас, а потом журналисты и вообще про нас забыли…
С Томасом мы задружились. Днём пропадали в производственных и сборочных цехах, в инженерном отделе, занимались самолётами, удалось даже пару раз подняться в небо на двухместном «Таблоиде». Самолёт как самолёт, ничего особенного. Единственное чему можно позавидовать, это удобному дюралевому капоту.
Всё, больше в Англии для меня ничего существенного не было. Ну, пива попил в местном пабе, ну, погулял по городу в сопровождении Томаса, посмотрел на дворцы и парки. Со стороны, само собой. У нас лучше. И даже пиво ничуть не хуже. На этом все развлечения закончились. Для меня. Гиннеса, кстати, не было. Редкость. Это нужно в Ирландию ехать. А тут эль.
Смолин каждый день пропадал на производстве, стрелки-наблюдатели наши погуляли первые пару дней, а потом за ворота не выходили по причине отсутствия денежных средств. Казаки как не порывались постоянно держаться рядом со мной, но из этих попыток у них ничего не вышло. Единственное, так в местный ближайший паб все вместе сходили, ну и на ужин одной группой выбирались. Там-то меня и просветили по поводу пива.
Великого князя и Второва я за эти дни так больше ни разу и не видел. Томас, правда, из газет порой сообщал мне о посещении ими королевских верфей или участии в королевском приёме, но и только. У них свои дела, у нас свои. Мне важнее было разобраться в конструкции тормозных щитков на новых самолётах Сопвича.
А через неделю мы вернулись в Данию, заправились под горловину баков и сразу же вылетели домой. На слякотную погоду внимания не обратил, сел вновь на ту же самую пустую по причине дождика дорогу. С неё же после заправки и взлетел. Даже дня не просидели на острове.
Думал, перехватят нас немецкие пилоты над морем, но на удивление никого в воздухе не встретили. И спокойно дошли до самого Ревеля. И только там узнал причину, по которой мы так спокойно вернулись.
Великий князь не зря слетал в Англию. Благодаря этому визиту на Балтику идут подводные лодки королевского флота. Кенигсберг будет полностью блокирован и с суши, и с моря. И караваны морских судов из Швеции пока не ходят. Кильский канал всё ещё закрыт.
Новости узнал у Дудорова. Ни Эссена, ни Колчака не видел. Да вообще никого не видел. В штабе, такое впечатление, кроме дежурного офицера никого не было. Все в море…
И Александр Михайлович после посадки сразу же уехал. Но поблагодарил перед отъездом всех нас за полёт. Ну и к этой благодарности краткую речь задвинул. Про наш подвиг, про удачную бомбардировку, про храбрость в воздушном бою. Герои, мол, мы. Богатыри русские. Ну и далее коротко в таком же духе. Причём всё это было сказано на полном серьёзе и без какого-либо пафоса. И прямым текстом сказал, что будет ходатайствовать о должном награждении каждого члена экипажа. И про Игната с Семёном не забудут. И уже собрался было уходить, как подхорунжий подал голос. Причём голос настолько отличный от его обычного, что даже я растерялся и забеспокоился. Как бы чего лишнего казак не ляпнул. Да и вид у него при этом стал какой-то такой… Этакий…
— Ваше сиятельство, разрешите обратиться с личной просьбой? Устав знаю и как рапорт полагается подавать тоже. Но тут дело такое, только вы и поможете…
И передал князю лист бумаги. Передал и вытянулся во фрунт, грудь колесом, глазами князя ест. Я сначала выдохнул с облегчением, а потом нахмурился. Ничего себе, простой казак к великому князю с личными просьбами обращается. И, что самое главное, прыгает при этом через головы своих начальников. Кому-то точно не поздоровится. И я даже знаю, кому именно. Нет, я понимаю, что за эти две недели мы вроде бы как многое пережили все вместе в самых разных ситуациях, но всё равно это явный перебор. Или нет? Как Александр Михайлович-то отреагирует?
А тот развернул листок, не обращая никакого внимания на переживания Игната, и тем более на мои нахмуренные брови /да он их даже и не увидел/, тут же его прочитал и задумался на секунду. Окинул внимательным взглядом обоих казаков:
— Уверены?
— Так точно, ваше сиятельство! — рявкнул за двоих Игнат. И Семён головой утвердительно махнул.
— Не пожалеете потом? Лампасы с папахами придётся снять. И про лошадей забыть.
— Не пожалеем, Ваше сиятельство!
— Не пожалеют они. Хорошо, я подумаю над вашим прошением, — Александр Михайлович развернулся ко мне. — А господин капитан не возражает?
И смотрит внимательно. Против чего не возражаю? Что меня сейчас в звании повысили? Шучу я так. Про себя, само собой разумеется. Похоже, наши казачки решили в мой экипаж проситься? Судя по только что услышанному. Да ради бога! Мне такие люди всегда пригодятся. И на земле, и в воздухе тем более. Особенно если вспомнить, как они из курсового «Максима» стреляли. Так что я только «За».
— Нет, не возражаю.
Александр Михайлович еле заметно кивнул головой, дал команду «Вольно», распустил наш строй, попрощался и зашагал широким размашистым шагом в сторону города. Ну или штаба. За ним заторопился Второв. Ну и казаки охраны следом. Грамотно распределились вокруг охраняемой персоны, приступили к несению службы.
А тут и автомобиль припылил. И, зараза, намеревался остановиться рядом с князем, обдать его клубами летящей вслед машине пыли. Бестолковый какой-то водитель. Неужели нельзя было стороной объехать? Или хотя бы ветер учесть? Хорошо хоть княжеская охрана грамотно сработала, остановила машину вовремя. Хотя-я, не совсем вовремя. Ветер-то им в лицо, а, значит, и вся поднятая пыль. Сейчас прилетит. Ну, что я говорил…
Из салона авто кто-то выскочил, абсолютно неузнаваемый в серых клубах. Видно было, что начал рапортовать. Александр Михайлович махнул рукой, обрывая доклад, отвернулся от летящей в лицо пыли, переждал и нырнул на заднее сиденье. За ним Второв. Старший казак охраны получил какое-то распоряжение, скомандовал своим и сразу же дружно и быстро зашагали вперёд.
Плюнул с досадой, даже показалось, что и у меня на зубах от такого вида пыль захрустела, проводил взглядом удаляющийся в сером облаке автомобиль, развернулся к народу.
— Сейчас всем отдыхать. До завтра. Если никаких вводных не последует. И вещи свои не забывайте. Олег Григорьевич, — притормозил инженера. — Вы с утра занимаетесь самолётом и моторами. После осмотра сразу мне доложите состояние техники и сроки подготовки к повторному вылету.
— Есть! — козырнул Смолин. — Могу сразу сказать, что с моторами придётся дня три-четыре повозиться.
— Так три или четыре? Завтра жду доклад после осмотра… Игнат?
— Слушаю, ваше благородие, — подскочил казак.
— Рассказывай…
Выслушал, помолчал, поглядывая коротко на застывшего по стойке смирно Игната.
— Ну, папахи-то никуда не денутся, так при вас и останутся…
