Змеелов в СССР (СИ) - Дорнбург Александр (книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗
В рамках такой программы двуличные американцы со змеиным коварством щедро раздавали обещания о поддержке и помощи и немцам, и полякам, и всем подряд. Недаром же гитлеровская Германия за пять последних лет получила столько же американских инвестиций, накачивая военные мускулы, сколько сами США набирали целых сорок лет.
Вот обрадованные поляки, в качестве детонатора, и провоцировали военный кризис в меру своих сил и возможностей. На ровном месте.
Всячески раздражая Гитлера. Кроме того, рейхсфюрера с его теорией арийского господства изрядно злило, что польские поработители на полученных ими после Первой мировой войны немецких землях, обращаются с немцами как с людьми второго сорта. Получилось в теории одно, а на практике совершенно противоположное. Славяне — господа над немцами. Что было явным нонсенсом.
В августе, когда германо-польские переговоры зашли в тупик, Гитлер сделал ход конем. По голове. Был у него козырь в рукаве. Фюрер решил перевернуть поднос, то есть не с поляками нападать на русских, а с русскими на поляков. В середине августа в Москву отправилась немецкая делегация. Вести переговоры о торговле и о кредитах. А на полях встречи провентилировать решение «польского вопроса».
А надобно сказать, что поляки в Европе не очень котировались. Главные европейские лидеры называли их то жуликами, то гиенами. Кто-то даже откровенно говорил, что Польша — вошь в волосах человечества.
Какое-то рациональное звено в этих утверждениях присутствовало, так как именно польские ученые утверждали, что мыло — вредно. По концепции правоверному поляку дозволяется мыть с мылом всего три участка тела: подмышки, жопу между булками и ступни. Остальное не желательно. Так как можно смыть «польскую идентичность». Или же «польский дух».
То есть поляки имели только одну ценность, как вошь или как паразита их можно было всегда натравливать на русских.
Это была их главная историческая миссия, в противном случае европейцы уже бы давно всех этих поляков уничтожили и забыли. Как братских Польше балтийских славян. И хотя формально Антанта обещала Польше свою защиту, на самом деле просвещенные европейцы воевать за славянских варваров не рвались. И Гитлер это прекрасно знал.
Сталин же понимал, что нынешняя конфигурация границ СССР убийственна. Кроме того, необходимо было вернуть порабощенное братское белорусское и украинское население из под польского ига. То есть предложение Гитлера нашли в Москве самый горячий прием. Особенно, если решить вопрос еще так же с Прибалтикой, Финляндией и Румынией. Странами агрессивного военного блока Малой Антанты.
Так что 19 августа в Москве, хорошо знакомой с европейской и американской подлостью, было заключено с Германией торговое и кредитное соглашение, мы получали кредит в 200 миллионов марок на два года, а уже 23 августа — подписан «Пакт о ненападении». Известный так же как Пакт Молотова- Риббентропа. С секретными протоколами. Гитлер обещал все, не собираясь выполнять ничего. Так фюрер понимал дипломатию.
Надобно сказать, что в Германии этот Пакт прогремел как гром среди ясного неба. Так как пока военные предполагали войну с Польшей только в теории, и вдруг, совершенно неожиданно, с бухты-барахты подготовка к войне вступила в решающую фазу. Планы, с учетом того, что советские войска выступят в «польской компании» как союзники, надо было подготовить, просчитать и утвердить за считанные дни. Пять суток на все и про все.
Не обошлось без дурацких накладок. Так в ночь на 31 августа, когда царила полная летняя тишина и неподвижность, диверсанты спецподразделения «Брандербург-800» напали на пограничный польский пост, нейтрализовали трусливых часовых, заперли польских безоружных пограничников в казарме и открыли дорогу наступающим частям немецкой армии.
Оказалось рано. Еще ничего не было готово. В тут же ночь польские диверсанты напали на немецкую радиостанцию в Глайнвице. В первом случае жертв не было, то во втором были убитые и раненые.
Опять же в первом случае немцы сказали, что пошутили и ушли, мол, «гутен таг, комрады», а во втором начался скандал. Поляки заявили, что нападение на радиостанцию в Глайнвице — провокация и инсценировка. Хотя польские паны сами хотели спровоцировать войну, надеясь на новые территориальные приобретения.
Но не хотели, чтобы в упадочной Антанте сказали, что они начали первыми. В любом случае, при этой провокации стороны действовали под чужим флагом. Так что, правды уже не добиться.
Но Германия воспользовалась провокацией в Глайнвице как «казусом белли». То есть поводом к войне. К огромной радости поляков, которые могли бы смягчить этот инцидент, а не раздувать пламя новой мировой бойни. Но кто искренне хочет отведать трындулей — будет залупаться.
Короче, в ночь на 1 сентября бойцы спецотряда Брандербург-800, закаленные профессионалы, на том же посту начали по новой. В этой игре было жизненно важно первым открыть быстрый, но убийственно точный огонь. Так как немцев ( вместе с австрийцами) было всего в 2,5 раза больше чем поляков. А с учетом огромной численности англичан и французов силы оказались неравны. Здесь за считанные дни решались вопросы жизни и смерти.
И снова польские солдаты оказались к этому нападению совершенно не готовы. Решив, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Но на этот раз уже на польскую территорию вступила Германская армия…
Поляки, эти ландскнехты мирового капитализма, вели себя так, как будто у них главная задача — выиграть информационную войну. А не реальную. Германские части со всей дури беспрепятственно продвигались на Варшаву, а местные газеты были полны сообщениями как храбро поляки бьют немцев на чужой территории. Союзники еще не вступили в войну, а газеты уже пестрили статьями о том, как Антанта бомбардировками вдалбливает Германию в каменный век.
Простой народ, развесив уши верил такой белиберде, хотя более информированный по долгу службы плебей-президент Польши Мосницкий с небритой рожей уже 1 сентября бежал из Варшавы. Усрался, бедный!
Когда-то Мосницкий работал скотником в свинарнике и каждый день получал нахлобучки за пьянство и прогулы и неожиданно был назначен президентом этого недогосударства, похожего на цирк «шопито». Говорят, это назначение состоялось за оригинальный цвет его трусиков.
Между тем Антанта тоже не стала сидеть сложа руки. Чехословакию сдали, но Гитлер не остановился. Приходилось озабоченно чесать репу.
Уже 1 сентября Британия объявила мобилизацию. 2 сентября как до жирафа дошло и до французов. Они, хотя и тормознули, но тоже объявили мобилизацию, чтобы иметь все карты на руках.
А краковская газетенка «Темп дня» в этот день разродилось идиотской передовицей «Польские летчики бомбят Берлин и Гданьск». Энтузиазму толпы, что как бараны собрались в этот день в Варшаве, перед зданием британского посольства, нет границ.
Еще бы! Голозадые и сопливые польские болваны испытывали необычайный прилив восторга, как в далеком детстве, когда на поле сражения с соседскими пацанами врывался старший брательник, неминуемо обеспечивающий быструю и убедительную победу.
3 сентября, когда мобилизация шла полным ходом, Великобритания попросила немцев в злобной ультимативной форме отыграть все назад. Вывести войска из Польши и извиниться. Причем время на все дали два часа. Даже при всем желании немецкие «зольдатен» не могли этого успеть. То есть этот полный ненависти ультиматум был выдвинут просто для проформы, на самом деле англичане сами мечтали напасть на Германию.
Когда в 11−00 истекло время британского ультиматума, то в 11–15 безумный лорд Чемберлен уже объявил войну Германии. От имени Великобритании, Индии, Австралии, Канады и Новой Зеландии. И прочей мелочи. И тут же немцы резво ответили. Подлодкой был торпедирован огромный пассажирский лайнер «Атения». 117 пассажиров погибли, 1301 — были спасены. Вот так: «Лордам по мордам!» Макнули сэров головой в унитаз!
Тормознутые французы и тут всех насмешили. Эти галльские клоуны объявили свой ультиматум только в 12−00. То есть просто для галочки, так как формально они в любом случае должны были выступить на стороне союзных англичан. При этом, продравшись через бюрократические рогатки министерских «шнурков», неспособных решить любой серьезный вопрос, президент Франции Деладье, этот политический импотент, объявил войну немцам уже ближе к ночи. В 20–30.
