Аргентинец поневоле (СИ) - Дорнбург Александр (читаем книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗
И что это за лес! Чистое золото. В будущем считалось, что английская обувь — самая лучшая. А что там английского? Аргентинскую кожу дубят аргентинским же деревом. Если кожу можно взять и другую, то дубильные вещества высшего класса — исключительно только аргентинские. Шьет в мастерской эту «английскую обувь» какой-нибудь выходец из Бангладеш или Пакистана, а английского здесь только ленивый хозяин, который ковыряется в носу и рассказывает лоховатым посетителям, как владельцы бережно сохраняют на своем предприятии традиции сотнями лет.
— Наша фирма уже существует 20 тысяч лет! — глубокомысленно поучает британский делец, нервно рукой почесывая укусы блох в районе паха.
— Батюшки! — изумляются внимающие ему идиоты, даже не вспоминая, что тогда не только никакой Англии не было, но даже сами Британские острова во время оледенения, были скрыты под толстым ледяным щитом, подобно Гренландии.
Так вот, про дубильные вещества, для кожи. Именно у этого кусочка приграничной с Парагваем территории, рядом с городом Посадос и растут деревья, дающие самые лучшие в мире вещества для обработки кожи. По содержанию таннидов, оказывающие специфическое воздействия на кожу, различают высокотаннидные дубящие растения, с содержанием веществ более 20%, среднетаннидные — 12–20%, и низкотаннидные -ниже 12%.
Углубляясь в предмет, можно заметить, что дубильные экстракты из древесины и коры дуба ( имеют содержание таннидов от 4 от 6%), каштана ( от 7–8%), ивы, лиственницы, ели ( от 8 до 20%) не позволяют получить хорошие кожи, поэтому такие вещества употребляются в основном как добавочный материал. А вот дерево квебрахо ( в переводе «сломай топор») одно из видов «железного дерева» в том регионе Аргентины дает абсолютно чемпионскую величину в 40%. При этом древесные опилки дают красивый красный окрас кожаным изделиям. И вот что интересно, почти такое же «квембрахо» растет и рядом в Парагвае, Боливии и Бразилии. Но дает только 20–25% таннидов.
Так же и Аргентинская мимоза из под Пасадоса. Везде она растет от Боливии до Бразилии, но 30% таннидов дает кора только с этого аргентинского пятачка. А там еще имеется куча ценных пород дерева. Несколько видов железного и святого. Добавлю, что и остальная Аргентина, хотя большей частью и покрыта степями, но в руслах рек степной ландшафт часто сменяется речным, где на берегах растет плакучая ива. Кора которой может использоваться в качестве дубильной добавки. То есть Аргентина имеет в этой сфере огромное конкурентное преимущество.
Что толку экспортировать свежие или просоленые кожи? В Северной Америке необозримые стада бизонов, их хоть из пулемета стреляй. А тут еще Африка и Латинская Америка добавляют свою долю, так что кожи почти ничего не стоят. А вот если эти кожи переделать в готовые изделия: сапоги, ремни, сумки. То дело пойдет на лад. Устройство швейной машинки «Зингер», которой долгое время успешно пользовалась моя мама, так как в советских семьях часто бытовало обоснованное мнение, что если хочешь носить хорошую вещь — сшей ее сам, я помню на зубок.
Думаю, что подобной конструкции, только чуть побольше, машинки для шитья обуви, я сделаю без проблем. Быстренько разовьем потогонные мастерские, как в 21 веке в Восточной Азии. И тогда мы завалим Европу нашей кожгалантерейной продукцией высшего качества, с которой никто не сможет конкурировать при всем своем желании. А сапоги будем покрывать несколькими слоями красивого черного лака, сделанного на основе битума. И еще будем продавать шубы из меха шиншиллы, за которые цены не сложить!
Глава 23
И все же главное богатство Аргентины — мясо. И его надо использовать эффективно. Зажрались, понимаешь! В деревенском простодушии скотину мучают, а потом туши массово гниют в степи. Доколе?
Правда, пока этому есть объективные обстоятельства. Сушить мясо на солнце, получая знаменитое чарки ( вяленое мясо, нарезанное тонкими ломтиками), можно только в северных, жарких областях Аргентины. Дальше на юг климат все же умеренный. А с солью беда.
Не с самой с солью, ее целые горы, а с перевозкой. Сейчас как раньше было в США на Миссисипи. То есть вверх на гребных каноэ, на которых ничего большого и тяжелого не увезешь, а вниз баржи и дощаники, прибывшие из Боливии и Парагвая, в Буэнос-Айресе разбирают на дрова. А мы переделаем эти баржи на коноводные механизмы, да придадим им дополнительно бурлацкие артели из лошадей и начнут у нас кораблики массово курсировать вверх и вниз по рекам и все нужное нам перевезут.
В том числе соль из провинции Сальта, что на северо-западе страны, у границы с Боливией. Ох, и жуткие там встречаются места, похожие на дно высохшего Аральского моря. Ветер развевает соляные горы и разносит пылевидный соляной рассол на многие километры. Никто поблизости от солончаков и соляных озер, по берегам которых изредка пробивались сквозь растрескавшуюся почву жалкие, чахлые растения, не живет.
В местах, где реки рассекают солончаковые почвы, употреблять их воду в пищу из-за горько-соленого вкуса невозможно. При заготовки соли на солончаках в первый день слезятся глаза, во второй трескаются кожа на руках, на третий день появляются язвы и можно ослепнуть. Так что индейцы заготавливают соль по принципу мигом туда и обратно.
А мы зашлем туда бригады рабочих, действующих вахтовыми методами. Будут они лопатами грести соль в кожаные мешки и на вьючных лошадях отвозить к воде. Реки там есть и ничего, что соленые. На лодках спустим груз к судоходным путям. Там построим склады для хранения соли и причалы для кораблей.
Увеличим число «солелен» в сотни раз. Откуда брать бочки? Так мимо Монтевидео в обычный год, когда нет блокады, идут в Тихий океан с сотню кораблей в месяц. У многих бочки ломаются и рассыхаются. Скупать все бракованные бочки скопом, а потом бочарами ремонтировать, собирая из сломанных целые. И изолируя клепки вулканизированным каучуком. И еще можно отливать большие оловянные чаны для засолки. А потом солонину экспортировать. Всучивая транзитным морякам. Для начала. Так как во всем остальном мире, кроме Аргентины, витамины даром никому не даются!
Но в основном надо полученную солонину потреблять в стране. Вкусить, так сказать, от местных блюд. Ведь когда жратвы у каждого будет много, притом дешевой, что не позволит беспокоиться о будущем, вот тогда детишек все и станут делать. А численность население начнет удваиваться каждые 20 лет.
В дальнейшем же, требуется создать громадные бронзовые мясорубки, на лошадиной тяге и мясо, срезанное с костей, перерабатывать в фарш. А потом этот фарш помещать под большие деревянные прессы, тоже на лошадиной тяге и получать мясной концентрат. Солить его как сало или сушить как рыбу. И уже этот мясной концентрат экспортировать в Европу. Вот тогда мы смело ворвемся в процветающую международную сеть ценообразования на продовольствие.
Срезанный животный жир пойдет на освещение, производство мыла. А так же напалма и динамита. «Глаза боятся — руки делают!» — как говорят у нас в России.
Рога и копыта пустить на пуговицы и прочие поделки. А лишнее перемалывать в муку. Вместе с костями, остающимися после разделки туш. На реках, где есть возможность, поставить водяные мельницы. В других местах — ветровые. Делая им крылья из бамбука. А где этого сделать невозможно — вращать мельничные жернова на конной тяге. И молоть, и молоть.
А костная мука это и сырье для производства клея. Для тех же сапог. И отличное удобрение для сельского хозяйства. А то кукуруза сильно тянет полезные вещества из почвы. Три — четыре года и участок надо ставить на несколько лет отдыха. В конце концов кости — источник фосфора. Можно костную муку добавлять в оружейную бронзу, когда отливают пушки.
Еще бы с молоком что-то сделать и будет совсем хорошо. Может из эмигрантов найдутся сыровары? Тогда отдать это дело на аутсорсинг. Ведь сыр тоже можно экспортировать в Европу.
А в провинции Жужуй, что рядом с Парагваем, надо обязательно наладить глубокую нефтепереработку. Для начала делать керосин, да клепать керосиновые лампы, чтобы обеспечить устойчивый сбыт продукции. А там нам все пригодится из продуктов переработки: битум, асфальт, смола, полуфабрикаты для примитивных пластмасс. Бензин для напалма. И главное, надо же из чего-то готовить относительно безопасный взрывчатый толуол? Там же, на нашем берегу реки Парагвай, пустить и металлургические заводики. Железной руды там много, а древесный уголь экспортировать из соседнего Парагвая.
