Попытка возврата - Конюшевский Владислав Николаевич (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Похоже, фрицы думали, хоть кого-то из разведчиков захватить живыми, вот и протянули момент. А когда поняли, что дело швах, – стало уже поздно. Когда мы соединились, то выяснилось, что немцев на высотках было восемь человек. А девятый торчал возле машины, стоящей за холмами. Его-то Бакулин и снял первым. Когда он дотопал до нашего авангарда, то за минуту объяснил мужикам ситуацию. После чего, отойдя за деревце, разведчики спрыгнули в очень кстати подвернувшуюся промоину, которая была хорошо замаскирована какими-то колючими сухими кустами. А потом рванули во весь дух, рассчитывая, что фрицы их хоть на несколько секунд потеряют из вида. Так и получилось. Мужики, выскочив из промоины, двинули вверх, а старшина побежал дальше, думая обойти холм с тыла. Здесь и увидел одиночного немца и замаскированную машину. Особо не раздумывая, дал в него очередью. Тут все и завертелось. Вообще фрицы, похоже, ждали гостей несколько правее, там, где узкой полоской тянулись деревья. А когда засекли нас в распадке, было уже поздно перегруппировываться – могли себя демаскировать. Ну и, конечно, мой фокус с пращой, который заставил пулемет заткнуться. Этот пулемет, не оборви я его работу, всех бы положил на раз. Да и еще пару сильно покоцанных осколками трупов можно записать на мой счет. А Петелин – вообще супер. У немцев, что были справа, присутствовал свой снайпер – так он его вторым выстрелом снял. И все равно мы потеряли двоих. Бориса Ривкина и Серегу Амбарцумяна. Бориса достал снайпер, а Серого снял пулеметчик, когда он гранату собирался кинуть. И Бакулина в руку зацепило. Правда, очень утешало то, что рации у немчуры не было. Так что у нас есть фора и машина. Забрав своих убитых, пулемет и двух дохлых фрицев, загрузились в грузовик. Жмуриков немецких я решил забрать просто так – пусть потом те, кто придет, гадают – что с ними случилось и куда они делись.
– Ну что, командир, на север, подальше отсюда? – спросил свежеперевязанный Игорь.
– Да нет. От нас этого и ждут. А теперь мы на транспорте, так что двинем на юго-запад, где высаживались. Такого нахальства немцы не предполагают. А у нас будет ночь и завтрашнее утро. Если за это время никого не найдем, будем уходить на северо-запад, в сторону Скворцово. Может, там повезет.
Отъехав километров на десять от места боя, остановились и похоронили наших ребят. Потом я и старшина, как сидящие в кабине, напялили на себя комбезы немецких жмуриков, которых позже скинули в большой овраг, проходящий метрах в ста от дороги.
А уже под утро наконец повезло. В серой предрассветной мгле увидели легковушку, сворачивающую с большой дороги на наш проселок. Без затей ее подрезал, выскочил из кабины, ругаясь по-немецки, и подбежал к водительской дверце. Шофер, похоже, обалдел от такого нахальства – мало того, что я нарушил ПДД, еще и ругаюсь, поэтому даже не брыкался, когда рывком вытряхнул его на дорогу. А в салоне «Опеля» было лепо… Рядом с водилой сидел оберштурмфюрер. Старший лейтенант по-нашему. А на заднем сиденье, в жопу пьяные, полулежали гауптман и толстый мужик в летной форме, звания которого было не разглядеть. Эсэсман тоже трезвостью не отличался. Вообще, из нутра машины разило, как из винной бочки. Бакулин со своей стороны выдернул обера, даже раненая рука ему не помешала, а я, свернув головенку шоферу и открыв заднюю дверцу, в два замаха погрузил алкашей в нездоровый сон. Игорь то же самое проделал со своим. Потом закинули живых в кузов, а водилу в легковушку, за руль которой уселся Кубенко. Он единственный, кроме меня, мог управлять машиной, и наша мелкая колонна, уже не особо разбирая дороги, взяла курс строго на север. Когда совсем рассвело, нашли во чистом поле замечательный овраг. Дорог рядом не было, поэтому, подыскав подходящий съезд, загнали в него машины и, по возможности закидав их чахлыми кустами, остановились на дневку.
После обеда, когда языки очухались и протрезвели, начал потрошить пленных. Эсэсман оказался из какого-то охранного подразделения – замом ротного. Мелкий гауптман – танкистом, аж из Африки. А вот толстый мужик-майор был начальником штаба того самого летного полка, который очень хорошо смог замаскироваться. Вот и повезло наконец, а то я начал уже сомневаться. Привык, понимаешь, что у меня здесь все с полпинка получается, расслабился и поэтому вчерашний и позавчерашний облом все-таки сильно выбил из колеи.
Проскочив в допросе пленных по верхам, начал заниматься ими всерьез. Первым был эсэсовец. Колол его жестко. Очень жестко. Аж самого воротило. С одной стороны, ну что такого особенного может знать обычный ротный или, в данном случае, его зам? Даже если и принадлежит к элитным войскам. А с другой стороны, мне надо было произвести впечатление на летного майора. Уж он-то многое знает. Или видел. Или слышал, поэтому сильно портить его шкурку было не с руки. Оставался еще танкист – но он какой-то совсем мутный. Говорит, что из Африки в отпуск к брату-летчику сюда приехал. Тоже мне, нашел Гавайи, отпускник хренов. В общем, когда я только начал потрошить оберштурмбанфюрера, он еще огрызался и пытался гордо молчать. Ну, и ругался, само собой. Только через десять минут эсэсман уже визжал и кололся. Как я и предполагал, знал он немного, но и это было неплохо. Во всяком случае, о подходе к немцам тяжелого артдивизиона и почти целой пехотной дивизии из резерва нашим было неизвестно. А потом еще немного надавил на черного, и он кончился. Задергался весь, пустил пену изо рта и сдох. Зато майор впечатлился, по самое не могу. Он сидел далеко и не мог слышать нашего разговора, но все прекрасно видел. Поэтому, когда занялся им, он был готов к безоговорочному сотрудничеству. Выдал все, что знал. И место расположения секретного аэродрома в том числе. Подтвердил о приходе резервов. От себя даже добавил, что по слухам, на помощь к Манштейну с севера резво идет танковая дивизия. Назвал известные ему места узлов обороны. Ну да я и сам знал, что немцы уцепились за шверпункты на линии Симферополь—Джанкой—Перекоп. Майор также сдал место и время удара, при выходе из окружения 46-й дивизии, которая еще трепыхалась в районе Старого Крыма. Он об этом знал, потому что их полк должен был поддерживать этот прорыв. А самое главное, оказывается, фон Левински скрытно заполучил себе аж два танковых полка, и теперь немцы желают показать нам мать Кузьмы, ударив с севера и с юга танковыми клиньями. Причем основной состав этих полков не беспонтовые Pz.II, а вполне грозные тройки и четверки. Вот, оказывается, что они тут помимо аэродрома прятали… Ай, как нехорошо получается. И времени – всего четыре дня осталось. Убрав трусоватого майора в сторонку, собрал остальных разведчиков и на карте показал, что именно выпытал у языков. Это я на всякий случай. Мало ли что по пути приключится. А так – данные знают все. Выезжать решили в ночь, поэтому, опять оставив наблюдателя, народ завалился отдыхать. Радиста озадачил – сразу после побудки надо готовить станцию. Перед отъездом всю полученную информацию зашлю Колычеву. Прямо сейчас было стремно – пеленгаторы не дремлют, а бегать по ровной, как стол, степи больше не хотелось. Да и ребятам поспать не мешает. А так – после выхода в эфир тут же по машинам и ходу! Несколько минут посмотрел на раскладывающего свои причиндалы радиста и занялся гауптманом.
Он еще десять дней назад геройствовал в Африке – англичан плевками гонял, а сюда, как уже говорил, приехал в отпуск. Тут у него брат-летчик. Только вот братана на прошлой неделе подранили конкретно и его эвакуировали в тыл. Так что танкист обломался. Зато командование полка, где его брат служил, встретило африканского героя хорошо. Устроило ему экскурсию по здешним злачным места. Вот и докатались…
А потом фриц неожиданно перешел на русский. Он говорил с небольшим прикольным акцентом, но вполне понятно. Как наши прибалты, когда они еще из Союза вовсю соки давили и были братьями навек. Ого, какой вражина образованный попался! Мне встречались немцы, которые по-русски могли через пень-колоду общаться, но такого продвинутого вижу в первый раз. То, что он не с Восточного фронта, было заметно еще до того, как я в его документы вник. Уж очень круглые глаза были у фашистика. Хотя, как позже выяснилось, в партии он не состоял. Ему – потомку королевского рода – членство в партии, как выяснилось в процессе разговора, было в падлу.
