Ратибор. Забытые боги - Корчевский Юрий Григорьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Обычно сенатор вставал поздно, поскольку имел привычку ложиться ночью. Кутежи, встречи в термах с себе равными…
Илья прибыл к дому почти к полудню, подошёл к знакомой двери. Перед ней на камне выложено мозаикой – сальва! Что-то вроде аналога – добро пожаловать! Только добро ли ждёт его в этом доме?
Он постучал деревянной колотушкой в дверь, которую почти сразу же открыл привратник. С тех пор как Илья вынужденно покинул этот дом, прошло несколько лет, но привратник остался прежний и Илью сразу же узнал.
– Ты?
– Неужели я так изменился? Хозяин дома?
– Встал недавно.
– У меня к нему разговор.
– Он никого не ждёт и меня не предупреждал.
– Так доложи, я подожду.
Привратник захлопнул дверь перед самым носом Ильи, и ему пришлось потоптаться на улице с четверть часа в ожидании аудиенции. Для сенатора он мелкая сошка, бывший слуга, и, наверное, думает, что Илья снова пришёл проситься на службу. То-то будет удивлён, когда узнает действительную цель визита!
Дверь открылась, и привратник кивнул головой:
– Заходи. Только недолго, у сенатора назначена важная встреча.
Он проводил Илью в триклиний.
Сенатор возлежал на лежанке и лениво бросал в рот виноградины. За прошедшее время он ещё больше обрюзг, потолстел и полысел.
– Ты? – делано удивился Сервилий. – А говорили – тебя убили в Колизее…
– Только ранили. Как видишь, я выжил.
– Позови Юлия, – приказал сенатор привратнику.
Когда вошёл телохранитель, он кивнул ему на Илью:
– Обыщи!
У Юлия при виде Ильи удивлённо вскинулись брови. Но Илью он всё же обыскал, хотя чего там обыскивать? Тонкая туника не могла бы скрыть оружия, будь оно у Ильи.
– Он пустой, хозяин.
– Ступай. Так что у тебя за дело ко мне?
– Знакомо тебе имя «Мордехай»?
Сенатор изменился в лице. Даже если бы он стал сейчас отрицать знакомство, Илья уже понял – они знакомы.
Кровь прилила к лицу сенатора, и он отвёл глаза:
– Когда-то слышал. Что тебе до него?
– Убили его.
– Ай-яй-яй! Какое несчастье!
– Я пришёл к тебе от имени его родственников. Не желаешь ли ознакомиться? – И Илья положил на стол перед сенатором свёрнутый лист папируса.
Сенатор состроил брезгливую гримасу, как будто увидел перед собой дохлую жабу. Двумя пальцами он взял папирус, развернул его, но, как только начал читать, удивлённо вскинул брови и отшвырнул лист в сторону.
– Эта расписка не имеет силы, тут нет подписей и печати.
– Верно. Но это всего лишь копия. Сама расписка в надёжном месте. Её ведь не нашёл наёмный убийца.
Сенатор так побагровел, что Илья даже испугался – не хватит ли его апоплексический удар?
– Ты обвиняешь меня в убийстве? Да как ты смеешь? Я сенатор! Да я тебя в порошок сотру!
– И в мыслях не было! Всего лишь в неуплате денег – срок-то уже прошёл. Родственники настаивают, что расписку надо передать квестору или сразу претору. Я убедил их подождать ещё несколько дней.
К распискам в суде относились серьёзно. На бумагах строились финансовые отношения, и не принимать их во внимание было просто невозможно, рухнут все деловые отношения. Учёт и порядок делопроизводства был у чиновников на высоте.
Сенатор замер в раздумьях. В убийстве обвинить его никто не может. Он лишь заказчик – если это он, конечно. И разговор с наёмным убийцей происходил без свидетелей. Но на деньгах, на расписке этой прижать можно. Сумма очень велика, и отдать сейчас, сразу не получится. Да ещё должна быть пеня за просрочку, срок возврата минул две недели назад.
– Что ты хочешь? Денег?
– Не я, родственники. Они просто жаждут услышать звон монет. На них должен пролиться золотой дождь.
В своё время сенатор был удачлив, владел зерновозами, продавал армии Рима крупные партии зерна и вина. Но, видимо, где-то прогорел. Илья даже в мыслях предположить не мог, что Сервилий – крупный заёмщик.
– Тогда какой у тебя интерес?
– Я могу отсрочить выплату, скажем, на год, и штраф платить не придётся.
Глаза сенатора забегали. Предложение было заманчивое, а он находился в стеснённых обстоятельствах. Привык жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывал – и вдруг оказался на мели. А всё из-за прихода к власти этой выскочки Гая Вибия Требониана Галла. Он заключил договора на поставку армии провизии с приближёнными людьми, и сенатор оказался отодвинут от кормушки.
Илья всё это быстро просчитал. К сожалению, все эти кормушки и схемы появились ещё раньше, чем сама империя, и дожили до наших дней.
– Что ты хочешь получить взамен?
– Наконец прозвучали конкретные слова. Хочу знать, кто из христианских священников указал на Мордехая и подсказал казнь Корнелия в присутствии клира. Ведь идея понятна – запугать.
– Если скажу, получу назад расписку?
– За дурака меня держишь?
Илья уселся на лежанку, поскольку он до сих пор стоял, а сенатор не предложил сесть. Конечно, он выше по положению в обществе, но сейчас разговор идёт на равных.
– Ты мне сейчас солжёшь, а расписка-то – тю-тю… Дай доказательство измены – весомое, убедительное.
– Тому порукой моё честное и благородное слово, – напыжился сенатор.
– Слова оставь для плебса, – парировал Илья.
– Ты торгуешься, как карфагенянин.
– Я с севера, если ты не забыл.
– Да-да, припоминаю… – Сенатор надолго замолк.
– Если строишь планы против меня, забудь, – нарушил Илья тишину. – Настоящая расписка хорошо спрятана и не у меня дома. К тому же, если со мной произойдёт несчастный случай, расписке будет дан ход. Тогда с тобой никто не будет иметь никаких дел, и ты это прекрасно понимаешь. Солгавши раз, кто тебе поверит?
Сенатору слова Ильи не понравились, его передёрнуло. Явился бывший охранник, фактически – никто, даже имя его сенатор забыл, а ведёт себя, как хозяин положения. Ничего, получит он расписку – проучит наглеца. Есть у него люди, умеющие держать кинжал.
– Мне есть над чем подумать.
– Сколько времени надо?
– Приди через три дня.
– Как скажешь…
Илья вышел. По улицам шёл нарочито медленно, периодически оглядывался.
Предосторожность оказалась нелишней. В полусотне шагов за ним следовал мужчина, молодой, по виду – слуга. Он напустил на себя безразличный вид. Ну-ну, сейчас проучим…
Илья свернул в тихую узкую улицу и встал сразу за углом.
Послышался топот ног, и из-за забора – каменного, высокого – показался его преследователь. Как-то отреагировать на Илью он не успел, и тот врезал ему кулаком под дых. Мужчина согнулся и засипел.
– Следишь? Хочешь остаться живым – не ходи за мной, я сегодня не в настроении. Видимо, звёзды не так легли. Могу шею свернуть, как цыплёнку. Ты меня понял?
– По… понял…
– Тогда живи.
Илья снова вернулся на оживлённую улицу. Сейчас он шёл быстро, дважды резко разворачивался, но слежки за собой не обнаружил. Мудрит сенатор, хотел узнать, где живёт Илья. А может быть, решил, что Илья направится к родственникам Мордехая? Для сенатора это упрощает дело, тогда Илью можно исключить из переговоров. Ведь сенатор искренне полагал, что весь сыр-бор разгорелся из-за денег. В его понятии золото или серебро было единственным, что двигало людьми и государствами, и пример подавала империя. Когда она хотела обезопасить свои границы от притязания соседей, не всегда действовала силой, зачастую подкупом. Вожди племен ежегодно получали изрядную толику золотых или серебряных монет и не беспокоили набегами. Империи такие подачки обходились дешевле, чем содержание войска у границ. А деньги в империи считать умели.
По вечерам Кастор и Илья беседовали, делились информацией, анализировали её. Илья пока ничего сказать не мог, а вот дьякон кое-что раздобыл. Он встречался с глазу на глаз со знакомыми священнослужителями. Один сказал нечто незначительное, другой, а в целом складывалась картина – как мозаика из кусочков. И ситуация вырисовывалась нерадостная.
Получалось – во многом злоумышлял антипапа Новациан, а скорее – три епископа, примкнувшие к нему. Новациан провозгласил себя папой сам, а не был избран синклитом священником на соборе. А власти хотелось. Сейчас в общине безвластие. После гибели Корнелия должны состояться новые выборы, и Новациан развил кипучую деятельность, не брезгуя подкупом и сговором с римлянами. Антипапа рьяно стоял на том, что все согрешившие должны быть отлучены от Церкви. Каноническая же Церковь считала, что грешник должен отмолить грехи, испросить прощения у Господа.