Командир - Поселягин Владимир Геннадьевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Может, все-таки расскажешь, что произошло? — обратился я к идущему рядом капитану. Рассказ Рамиля много времени не занял.
Оказывается, когда начали просыпаться, то меня не смогли разбудить, испробовали все способы, даже водой поливали. Я пощупал гимнастерку — действительно влажная. Потом вызвали врачей, они тоже все испробовали, додумались даже иглами колоть в нервные точки, но ничего не получалось.
— …я рядом стоял, и тут меня такая злость взяла. Пнул тебя и заорал: «Рота, подъем!» — сразу оказался на полу, и перед глазами клинок мелькает, — рассказывал на ходу Рамиль.
Прибавив скорость, мы быстро догнали наших бойцов и, обогнав их, заняли свои места впереди. Все машины везли раненых, и теперь даже полковник был вынужден идти пешком, уж не говоря о нас.
Шагая рядом с Говорухиным, я выяснил интересный момент, оказывается, все бойцы в арьергарде были из недавно присоединившихся, как и мы. Мельком осмотрев бойцов, своих я не заметил.
— Идем дальше, надо догнать основную группу, — сказал Рамиль, и мы в сопровождении трех бойцов быстрым шагом направились в сторону встающего солнца, вслед за группой врачей.
Полк уходил от немцев уже третий день, и полковник постоянно оставлял заслоны. Как только я заметил в одной из таких групп своих, то, зайдя к Говорухину, попросил, чтобы командующим поставили меня вместо незнакомого лейтенанта железнодорожных войск.
— Не могу, получил приказ из особого отдела — тебя не трогать.
— Блин, да плевал я на их приказ. Там мои, понимаешь?
— Иди к ним сам, я отпустить тебя не могу. Без приказа не могу.
— Ладно, будет приказ.
Рамиля я нашел сидящим под деревом и что-то записывающим в планшет. Подойдя, объяснил свою просьбу.
— Саш, ты как ребенок, чес слово. Сам подумай, кто отпустит носителя ценной информации?! Сам ведь знаешь, что арьергард — это смертники. Что сказал пленный, которого разведка притащила? Он сказал, что по нашему следу пустили моторизованный батальон, после того как мы уничтожили прошлых преследователей. Так что сам понимаешь, что их ждет.
— Понимаю, но бросать не буду. У меня еще осталась честь командира, и своих я не оставлю.
— Саш, ты пойми, — поморщился Рамиль, — если ты останешься, то я разверну весь полк, чтобы тебя вернуть, ты сам понимаешь, что будет?
— Рамиль, ты же знаешь, что я везучий и из любой задницы вылезаю, так что давай бумажку. Я напишу, что добровольно остался с арьергардом и ты пытался меня остановить.
Капитан покачал головой и открыл планшет, я опустился рядом с ним на сухую выгоревшую траву.
— Рамиль, понимаешь, тут какое дело… — Я задумался под взглядом Рамиля, смекая, как попроще сказать ту новость, что мучает меня с тех пор, как меня пытались разбудить: — …знаешь, мне кажется, скоро я вернусь в свое тело. Обратно в будущее.
— Не понял, как это вернешься?!
— Да чувство у меня, что недолго мне осталось ходить в этом теле. Вернусь я. Но не это главное… Ты представляешь, что будет, если вернется Швед и сможет воспользоваться моей памятью?
— Да, будет, как ты говоришь, «кисло».
— Вот и я об этом, так что у меня единственный шанс не дать воспользоваться Шведу такой возможностью — это погибнуть в бою. И не смотри на меня так, я это уже три дня обдумываю, другого предложения не будет. Мне кажется… нет, я просто уверен, что в случае смерти этого тела мое сознание вернется обратно, так что сам понимаешь.
— Но почему? Ведь мы смогли бы…
— Нет, не смогли бы! Если он воспользуется памятью, то сможет водить вас за нос, я его хорошо знаю, опытный зверюга, и такой шанс непременно использует. Вычислить вы его вряд ли сможете.
Рамиль яростно зачесал затылок, обдумывая мои слова, потом достал блокнот и стал записывать все мои предположения. После чего сказал:
— Одного я тебя не отпущу. С тобой пойдет лейтенант Райкин, он проконтролирует. Сам я не могу. Почему? Думаю, ты понимаешь. — Он кивнул на портфель, с которым не расставался.
Услышав фамилию, я только вздохнул, уже не удивляясь.
— Знаешь, Рамиль, меня не это пугает… — Вздохнув, я привалился спиной к стволу дерева.
— Что?
— …как бы тебе объяснить… Понимаешь, характер Шведа… мы как бы слились… в общем, я боюсь, что когда вернусь, он останется со мной. То есть я все так же смогу убивать не моргнув глазом, это меня и беспокоит, — выложил я наконец. Меня это реально беспокоило.
— Ты хочешь сказать, что что-то от Шведа останется с тобой? — нахмурившись, спросил Рамиль, перестав писать.
— Нет… как бы объяснить? В общем, он изменил меня, мой характер. Теперь я не тот маменькин сынок, что был. Я стал другим и уже не изменюсь… это меня и беспокоит.
— Дела, — озадаченно ответил Рамиль, почесав затылок. Достав еще один лист, он протянул его мне: — На, все свои мысли о возвращении выложи тут. А в этом блокноте все, что помнишь о будущем.
Окопы были полного профиля, хорошо, что остатки саперной роты помогли нам в копании траншей. Когда начали намечать будущие ячейки, я быстро пресек это, приказав копать полнопрофильные окопы.
За то короткое время не все успели их выкопать, и некоторые бойцы еще возились, выбрасывая землю на бруствер окопа. Осмотревшись со своего командного пункта, я недовольно обернулся, поглядев на обустраивающуюся в небольшом окопчике Беляеву, которую так и не смог уговорить уходить с полком. Даже приказы на нее не действовали. Упертая.
— Товарищ капитан, пыль видна. Похоже, разведка идет! — окликнул меня стоящий недалеко лейтенант-пограничник, которого оставил со мной Рамиль.
Достав из футляра бинокль, я всмотрелся.
«Действительно разведка. Два мотоцикла впереди и бронетранспортер в прикрытии. Ну-ну».
Замаскировать окопы мы попросту не успели, хотя работы уже начались, так что с остановившегося бронетранспортера нас кто-то стал разглядывать в бинокль. Через некоторое время разведка развернулась и попылила обратно.
— Скоро начнется, — сказал я, опуская бинокль и осматриваясь.
Окопы закончили не полностью, в некоторых местах глубина была около восьмидесяти сантиметров, а то и меньше, но стрелковые ячейки вырыли полностью, так что небольшой шанс был. Я посмотрел в сторону леса за нашей спиной, это был наш шанс. Там, в сотне метров от опушки, обустраивался Егоров, готовясь к эвакуации раненых и выживших после боя.
— Свет, иди к Егорову, мы все равно будем туда отходить, — обратился я к Беляевой, однако та только поджала губы и отрицательно покачала головой.
«Ну и что я буду с ней делать?»
— Свет, ты пойми, шансов уцелеть у раненых будет больше, если ты станешь помогать им именно там, а не здесь.
Все-таки я смог ее уговорить, и, собрав свои вещи, она удалилась к Егорову, в сопровождении одного из бойцов.
Вздохнув, я проводил ее взглядом и, повернувшись к лейтенанту, спросил:
— Повтори численный состав подразделения. — Не то чтобы я не знал, но хотелось бы еще раз услышать и обдумать.
— В составе числится восемьдесят три бойца. Из них двенадцать из железнодорожных войск, под командованием лейтенанта Желязны. Остальные такие же окруженцы, как малые группы, так и одиночки, что вышли на нас в течение последних пяти дней. По вооружению — у нас одно трофейное противотанковое орудие с боезапасом и шестнадцать немецких пулеметов, хотя боезапаса на них не так много, как хотелось бы.
— Хорошо, хоть есть чем их встретить. О, идут!
Я стал всматриваться в клубы пыли, появившиеся на дороге. Впереди шли три танка и закрывали своими корпусами остальных.
«Еще немного, еще… еще… есть!» — мысленно заорал я от восторга, когда под гусеницей передового танка вспух разрыв противотанковой мины, заложенной саперами. Посмотрев на горящий танк, громко скомандовал:
— К бою!
Воздух с хрипом вырывался из легких. Остановившись, я прижался спиной к стволу огромного дерева и, пытаясь отдышаться, огляделся. Рядом падали или останавливались бойцы, у многих были свежие раны. Зная об опасности кровопотери, я показал на них Беляевой, которая тяжело дышала и держалась за бок. Разрешил взять пару бойцов в помощь, велел осмотреть и перевязать раненых. Кивнув, Света с трудом встала и с отобранными Егоровым бойцами стала обходить лежащих красноармейцев.
