Манускрипт - Марченко Геннадий Борисович (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Пока он говорил, я неотрывно смотрел на глаза разевающих пасти навстречу друг другу кобр. Что-то там было не так. Похоже, мы своей вознёй сбили пыль с поверхности панелей, и оба глаза явно выделились, словно две маленькие кнопки. На них-то я и нажал, причём интуитивно на обе сразу, и результат не замедлил сказаться: дрогнув, двери с каким-то ужасающим скрежетом разошлись в стороны. Мда, а ларчик до банального просто открывался, даже как-то разочарованно подумал я.
— Осторожнее, вдруг там и в самом деле змеи или ещё какие-нибудь ловушки, — тихо предупредил стоявших с открытыми ртами подельников.
Прежде чем переступить порог, я осветил выложенный гранитной плиткой пол с изрядным слоем пыли, провёл лучом по стенам и потолку. Вроде никаких заподлянок не видно, никто на нас из темноты не набрасывается, а с другой стороны, и сокровищами не особо-то пахнет. Разве что посреди комнаты стоит какой-то аналой, на котором что-то темнеет, а что именно — отсюда не разглядеть.
— Я первый, если всё будет нормально — ступайте след в след, — предупредил я Артамонова и Фомина.
Пыль под ногами взметнулась тихим облачком и тут же осела, в том числе на мои же сандалии. Я сделал ещё несколько шагов и уже обернулся к товарищам, чтобы позвать их за собой, как в этот момент половинки дверей вдруг дрогнули и начали сходиться. Я метнулся обратно, уже пронимая, что не пролезаю, мы с обеих сторон пытались удержать толстые, чуть ли в метр толщиной, гранитные плиты, но они неумолимо сдвигались, не давая никакой возможности выскользнуть обратно. Ещё секунда — и створки плотно сошлись, не оставив даже микроскопической щели.
Сразу стало трудно дышать, как-будто из помещения вдруг откачали весь воздух, но я постарался успокоить бешено скачущее сердце, проведя короткий сеанс аутотренинга, и вроде бы легкие начали наполняться кислородом в прежнем объёме.
— Томас, ты там как?
Голос на английском с той стороны доносился глухо, как сквозь толстый слой ваты, и я едва разобрал, что прокричал Артамонов, но, похоже, тут имелись какие-то слуховые ходы. В противном случае звук сквозь такую монолитную стену просто не проник бы. Ну хоть какая-то помощь от древних строителей.
— Живой пока, — так же на английском проорал я, и эхо, отразившись пару раз от стен и потолка, исчезло где-то в глубине большой комнаты. — Попробуйте нажать на глаза змей, как я делал.
— Пробуем, никакого результата, — через несколько секунд донеслось с той стороны.
Я привалился спиной к двери, сползая вниз. Выключил фонарик, чтобы не расходовать зря батарейки, закрыв глаза, хотя темнота и так была абсолютной, упёрся затылком в холодный гранит. С той стороны по-прежнему доносились какие-то шорохи. Затем я услышал:
— Сейчас ребят позовём. Никуда не уходи.
Шутники, блин. Интересно, куда я отсюда денусь? Это всё равно что сбежать с подводной лодки. Может, всё-таки нормально осмотреться, пока они там будут взламывать дверь?
Я включил фонарик и принялся медленно обходить помещение. Ничего, что напоминало бы о сокровищах, пыльные углы и никакого намёка на потайной выход. В итоге я всё же приблизился к стоявшей посередине залы каменной «трибуне». Около метра в квадрате фундамент из камня, каменный же столбик где-то в полметра диаметром с вырезанными на нём изображениями змей, навершие в виде подставки-пюпитра, похоже, из гранита, а на этой подставке — покрытая слоем пыли книга в тёмно-коричневом переплёте, усеянным сеткой трещин. На обложке ни букв, ни каких-то иных знаков. Книга была затянута сразу на два ремешка с золотыми застёжками, а на корешке присутствовали золотыми же кольца-скрепления. Толщиной манускрипт был сантиметра три, как обычный роман, только я не был уверен, что внутри — художественное произведение. Может, какая-то священная книга для буддистов, типа «Три корзины мудрости» Гаутамы или более позднее изложение «Трипитака»? О них нам тоже рассказывал Баранников. Хотя, наверное, была бы толще раза в два минимум, это если сопоставлять с библейскими текстами или Кораном. Да и Талмуд в нескольких томах, который я видел в антикварном магазинчике Лейбовица, внушал уважение.
Расстегнув золотые застёжки, я осторожно, чтобы не оторвать что-нибудь ненароком, открыл книгу. Посредине титульного листа — красивым почерком надпись на непонятном языке. Хм, это вроде как и не общепринятый хинди даже, с которым я хоть и шапочно, но был знаком. Возможно, какой-то древний диалект или, скорее всего, санскрит. Я медленно пролистал несколько страниц, заглянул в конец книги. Везде те же загадочные, но изящно выписанные символы. При этом никаких картинок, так что понять, о чём рассказывает написанное от руки произведение, решительно не было никакой возможности.
От изучения книги меня оторвали донёсшиеся с той стороны двери раздались мерные удары чем-то тяжёлым. Они там кувалду, что ли, в ход пустили? Я вернулся к закрывающей выход плите, которая после каждого удара мерно вибрировала. Надеюсь, мои подельники управятся до того момента, как окончательно рассветёт и к служебному входу подтянутся сменщики пленённых охранников. Уборщики вряд ли придут, они вечером тут прибрались, да и опасаться их не стоит. Хотя и охрана здесь тоже — одно название. Даже однорукий Кайманов-Уилсон с ними справился бы без труда. Лишь бы шум раньше времени не подняли. Если только заправщик масляных ламп заявится… Думаю, в этом случае его наши примут как надо, без шума и пыли.
Однако время шло, а плита даже и не думала трескаться. Наверное, этот монолит можно взять только направленным взрывом заряда динамита или тротила. У нас, насколько я знаю, его точно не было. А время шло, и каждая минута приближала нас к провалу операции.
— Эй, мистер Олдридж! — заорал я что было мочи.
С той стороны прекратились удары молота, наступила тишина.
— Что случилось? — услышал я голос командира.
— Не тратьте время, уходите. Наверняка уже светает, вы подвергаете операцию опасности.
— Томас, а как же вы? — раздалось после паузы.
— Со мной ничего не случится. Думаю, местные начальники найдут способ открыть эту дверь. А уж скрутить меня — это мало кому удавалось. Но если вырваться не удастся, то буду просто молчать.
Снова пауза, на этот раз более долгая. Минуту спустя Артамонов проорал:
— Хорошо, мы уходим, поскольку дело прежде всего. Надеюсь, Томас, вам повезёт. Удачи!
Ну вот и всё… Теперь я сам за себя, рассчитывать не на кого. Хотя разве в первый раз?! С тех пор, как меня угораздило провалиться в эту эпоху, только и делал, что постоянно сам себя вытаскивал из разного рода передряг, как барон Мюнхгаузен свою тушку за волосы из болота. Так что рано впадать в отчаяние, побарахтаемся, может, и собьются сливки в масло.
Кстати, я тут видел масляные плошки на стенах, а масло, как я помнил из некоторых рассказов о древних подземельях и египетских пирамидах в том числе, сохраняет свои горючие свойства на протяжении столетий, а порой и тысячелетий. При этом и не испаряется, как вода. Включил фонарик, сунул палец в одну из плошек, вынул обратно уже в вязкой, блестящей жидкости. Что ж, теперь проверим, как он горит.
Мне удалось зажечь все шесть светильниках, хотя в двух из них масло поначалу потрескивало и чадило, но потом тоже занялось. Теперь в подрагивающем свете масляных ламп можно как следует оглядеться, экономя на батарейках. Впрочем, ничего нового я не обнаружил. Всё то же прямоугольное помещение с каменной тумбой посередине, на которой возлежал древний манускрипт. Обследовал стены в поисках вероятного потайного устройства, открывающего дверь… Нет, ничего похожего. Но ведь должна же она как-то открываться изнутри! Или так и задумано, что всяк вошедший отсюда уже не выберется? Надеюсь, меня всё же вытащат на свет божий, не хочу сгнить тут и пугать своим костяком или мумифицированными останками тех, кто решится открыть эту дверь лет через сто.
Прочь печаль, прочь чёрные мысли! Нужно думать о чём-нибудь хорошем. Например, о сыне в далёкой отсюда Америке, который так и не узнает, кто его настоящий отец… Блин, что-то ненамного веселее стало. Лучше тогда о Варе. Как она там, в партизанах? Наверное, тоже постоянно меня вспоминает, мечтает, как и я, о встрече после войны. Заберу её в Штаты уже в качестве жены, купим виллу в Голливуде, пусть поживёт в роскоши… Хотя девушка, воспитанная в духе марксизма-ленинизма, может и съездит, поудивляется заокеанской жизни, но, вполне вероятно, не останется, не захочет променять Советский Союз на жизнь супруги американского олигарха, пусть и помогающего своей исторической Родине. Такой вариант тоже нельзя исключать. И что тогда, бросать свой бизнес и возвращаться в Союз? Мог бы я это сделать ради той, единственной? Ну да что сейчас делать шкуру неубитого медведя, до этого момента ещё нужно дожить.
