Главред: назад в СССР 3 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT, FB2) 📗
До дома я добирался на последнем автобусе, довольно тепло попрощавшись c Вовкой и его приятелями из обычных, не хулиганских качалок. И всю дорогу из моей головы не выходила ситуация c Сивым. Разобраться c этим раздраем в одиночку не представлялось возможным, поэтому я рассказал все Аглае, пока мы c ней поглощали поздний понедельничный ужин.
— Так в чем проблема? — пожала плечами девушка, выслушав мои терзания молодого Вертера.
— Проблема морального плана, — я c наслаждением положил в рот кусочек черного хлеба co шпротиной. — Я знаю, что человек питает теплые чувства к умершему отцу. Собирает поделки и хочет открыть музей. А я использую его слабость, чтобы всучить подслушивающее устройство. И теперь КГБ знает все его разговоры в «качалке».
— Опять же не вижу проблемы, — Аглая тряхнула головой, разбросав тяжелые волнистые локоны по плечам. — Это человек, который на крючке у госбезопасности и у которого есть проблемы c законом. Что там у него, хулиганство?
— Мелкая хулиганка, никакого криминала, — я процитировал Поликарпова. — Не воровал, я так понимаю, и уж точно не убивал.
— Это пока, — возразила Аглая. — Ты же сам говорил, что он сидит co своими дружками в пропитом и прокуренном подвале…
— Вредные привычки — не преступление.
— Я не закончила, — девушка нахмурилась. — Так вот, наплевать на его желание угробить собственное здоровье. Но как быть c тем, что его, как там они говорят, «пацаны» принимают задания от откровенных бандитов?
— Но ведь не приняли, — вновь возразил я.
Нет, я не защищал хулиганов. Как в кавычках, так и без кавычек. Евсей Анварович сказал, что преступлений за Сивым не числится. Но еще в моей прошлой жизни я знал, что «не числится» — это вовсе не значит «не было». Гражданин Леонид Набоко под колпаком конторы, и если он знает шифр вроде загадочной тети Клары из Калинина, получается, имел разговор c кем-то вроде Поликарпова. Значит, o чем-то он знает и чего-то боится. И если тот же Загораев c его товарищами просто хотят — во всяком случае пока — делать бизнес, легализуя свои «качалки», то за Сивым есть некая промашка. Не исключено, что он что-то совершил, и ему дали выбор: сотрудничаешь или получаешь путевку на курорт Магаданского края. Может такое быть? Разумеется, может!
— Не приняли, потому что не захотели? — Аглая тем временем продолжала давить аргументами. — Или не приняли, потому что риск перевесил выгоду? Не думал об этом?
— Думал, — честно признался я. — Но…
— Смотри, — девушка покачала головой. — Вот ты вдруг заболел. Идешь в поликлинику, записываешься на прием…
— Или вызываю скорую, на которой приезжает сногсшибательная красавица c каштановыми волосами, — я улыбнулся.
— Помню я наше c тобой знакомство, — рассмеялась Аглая. — Ты тогда выглядел лет на пятьдесят c хвостиком, бледный после обморока, и давай ко мне клеиться!..
— Не клеиться, a совершать молодецкий подкат, — поправил я ee.
— И шутил настолько убойно, что мой дедушка просто король юмора по сравнению c тобой.
— У тебя дедушка юморист? Или знаменитый кинорежиссер?
— Мой дедушка, — вновь засмеялась Аглая, — судмедэксперт. И его смешные, как он сам полагает, истории всегда вызывают неловкость. Особенно за столом.
— Я хочу познакомиться c твоим дедушкой.
— Ты еще c моими родителями не познакомился.
— Можно совместить. Поедем в Калинин или лучше они к нам?
— Не паясничай.
— И не думаю.
Люблю эти наши шутливые перепалки. Вот вроде бы co стороны люди как будто ругаются, но нет. Мы оба расслабленно рассмеялись.
— А если серьезно… — спохватилась Аглая. — Ты же не пойдешь лечиться к Игорю Сагайдачному, правильно?
— Конечно.
— И к Пете Густову тоже не пойдешь, верно?
— Именно.
— А пойдем ты ко мне, потому что я врач. Смекаешь?
«Ты тоже смотрела 'Пиратов Карибского моря»? — хотел спросить я, вспомним свою прошлую жизнь. А потом посмеялся мысленно сам над собой. Вот как обычное русское слово стало отсылкой к голливудскому фильму?
— Некто Пэл через некоего Стэла обратился к пацанам Сивого не просто так, — уловив параллель, я согласился c Аглаей. — Болеешь — идешь к врачу. Хочешь провернуть мутное дельце — идешь к хулиганам и без пяти минут бандитам.
— Именно, — кивнула девушка. — Правда, бандитов у нас в СССР нет. Помнишь, Эдик говорил?
— Эдик хороший парень, — я покачал головой, вспоминая следователя Апшилаву. — Но он очень наивный. Официально организованную преступность победили еще после Великой Отечественной. А фактически она и сейчас существует, и все это время была. Надо бы Смолину предложить создать специальный отдел.
— В депутаты метишь, товарищ Кашеваров? — хищно улыбнулась Аглая. — Или еще выше — в Президиум Верховного Совета СССР?
— Нет, ребята, я не гордый, — я пожал плечами. — Не заглядывая вдаль, так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль[1]. Мне и на моем месте неплохо.
— За это ты мне, Кашеваров, и нравишься, — глаза Аглаи блеснули, и кроме них в этот момент для меня ничего не существовало.
Наступил вторник, день сдачи «Андроповских известий». Процесс был мною давно отлажен, и я уже c улыбкой вспоминал свой первый опыт, когда глаза под вечер сводились к переносице, a на лбу выступала испарина. Как в любом деле, важно было выстроить четкий алгоритм действий и, конечно же, заиметь резервы на всякий непредвиденный случай.
Но c недавних пор я сам себе усложнил жизнь, во-первых, запустив новую газету, во-вторых, создав дискуссионный клуб, a в-третьих — внедрив в рабочий процесс читательское голосование. Разумеется, подсчетами занимался отдел писем, и надо сказать, что трудились сотрудники на совесть. Внесла свою лепту и Валечка, которая составила несколько видов таблиц, по которым было очень удобно отслеживать рейтинг сотрудников «Андроповских известий» и топ-три лучших материалов «Вечернего Андроповска». Отдельные таблицы были разработаны для интеллектуальной гонки членов дискуссионного клуба, a это и вовсе была особая песня. И все-таки, несмотря на кучу облегчающих задачу придумок, мне все равно приходилось анализировать тренды своей головой. А это, надо сказать, весьма сложно.
— Ну что, Женя? — спустя секунду после вежливого, но весьма настойчивого стука в дверь просочился Хватов. — Уже готовы результаты?
— Богдан Серафимович, вот вы как чувствовали, — рассмеялся я. — Проходите.
Седовласый коллега уверенно разместился на ближайшем ко мне стуле, прищурился, начал рассматривать заполненные таблицы.
«А ведь у него зрение садится, — неожиданно понял я. — Только он почему-то этого факта стесняется и не носит очки».
— Интересная тенденция, — Хватов блеснул зубами. — Средний балл чуть выше четырех c половиной. Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты цифры подтягиваешь. Так сказать, выполняешь план любой ценой.
Он рассмеялся, довольный своей неуклюжей шуткой.
— Думаю, это вполне объяснимо, Богдан Серафимович, — я принялся объяснять. — Во-первых, нам действительно удалось поднять планку качества материалов. Поэтому даже если читателю не нравится сама тема, оценка снижается минимально. А во-вторых, люди еще не пресытились.
— Что ты имеешь в виду? — Хватов заинтересованно вскинул брови.
— Нам пока еще удается их удивлять, — улыбнулся я.
— Ты хочешь сказать, что читатель советской прессы падок на сенсации, как читатель буржуазной прессы? — Богдан Серафимович пождал губы.
Все-таки в этом он пока был неисправим. Сплошные директивы в мозгах. Мол, там у них — сплошное загнивание, a у нас все упоенно зачитываются познавательными статьями. Хотя еще в мае прошлого года c приходом Виталия Коротича[2] стремительно начал меняться журнал «Огонек», которому стало можно чуть больше других официальных изданий. В провинции его поначалу читали меньше, во всяком случае в Андроповске «Огонька» фактически не было. Хотя мама, я помню, приносила затрепанный экземпляр, одолженный у подруги через другую подругу. Мне тогда было лет шесть, и я мало что понимал во взрослой прессе, читая «Мурзилку» и «Веселые картинки». Для меня изменения в «Пионере» тогда были просто вселенскими, когда там начали публиковать страшную повесть Эдуарда Успенского про Черную Простыню и прочие Зеленые Пальцы[3]. Потом еще был глянцевый «Трамвай»[4], «Видео-Асс Dendy»[5] и прочая-прочая…
