Оружейникъ - Кулаков Алексей Иванович (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
– Князь, в обществе вами недовольны. – Одна из «активисток» сделала небольшую паузу, дожидаясь реакции на свое откровение. Не дождалась и продолжила, все так же мило улыбаясь и все так же не оставляя надежды разговорить молодого аристократа. – Вы по сию пору не устроили ни одного приема и не приняли ни одного приглашения. Ну что же вы молчите, Александр Яковлевич, развейте же наше недоумение?
«Как меня достали эти курицы в женском обличье!»
– К моему глубочайшему сожалению, дела и постоянные разъезды не позволяют мне наносить визиты достойнейшим людям нашего города. Возможно, несколько позднее?..
«Лет этак через тридцать – сорок, ага. А девицы-то как глазками постреливают. Но до тех, что приезжали к тетушке в гости, по мастерству все же недотягивают. Кстати, странно. В курортном городке и потренироваться не на ком?»
Появившийся за спиной хозяина дома лакей что-то коротко шепнул тому на ухо, получил разрешающий кивок и переместился за спину уже к Александру, полушепотом (у соседки справа и соседа слева аж уши зашевелились) известив его о прибытии августейшей «эсэмэски».
– Ваше сиятельство, к вам фельдъегерь пожаловали.
Негромко извинившись перед почтенной публикой, под градом любопытствующих взглядов князь вышел вслед за лакеем, миновал две комнаты и в третьей увидел подтянутого и уже немолодого курьера. Предъявлять паспорт или как-то по-иному подтверждать свою личность не потребовалось – оглядев адресата внимательным взглядом и для верности спросив имя-отчество, письмоносец легко расстался со своим грузом и тут же отбыл, не забыв при этом прихватить подтверждение в получении в виде росписи на обертке конверта. Повертев в руках небольшое, зато украшенное полудюжиной печатей послание, фабрикант восхитился обилием сургуча, вензелей и двуглавых орлов, после чего аккуратно вскрыл и ознакомился с его содержимым. Заметив краем глаза, как старательно подсматривает труженик хозблока (лакеи ведь тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо), Александр спокойно положил конверт во внутренний карман. Тихонько вздохнул и без малейшего на то желания вернулся к светским разговорам и поданному в его отсутствие десерту, но чем дальше слушал пустую для него болтовню, тем больше скучал. Вскоре молодого промышленника так достала спевшаяся парочка свах-активисток, буквально вымогавшая у него обещание посетить намечающийся грандиозный «всегородской» прием, что в качестве ответа на очередной намек он ласково поглядел на свою собеседницу. И так же ласково улыбнулся, но говорливая дворянка отчего-то поперхнулась и замолкла.
Внимательно все слушающий (и понимающий) градоначальник подметил, как его гость после этого достал из жилетного кармана свои часы и тут же объявил, что мужчинам надо срочно подышать табачным дымом. Видя, что фабрикант не торопится вернуть часы на место, Модест Арнольдович не поленился подойти и еще раз пригласить его на небольшой разговор, который первый же и начал, как только они вышли на небольшой балкон. И начал с извинений:
– Князь, я прошу вас не держать зла на Лидию Романовну – она несколько увлекающаяся натура и иногда забывается в своем любопытстве и женской непосредственности.
– Я так и понял.
Раскурив трубку, самый главный чиновник Сестрорецка машинально огладил свою роскошную и расчесанную на манер ласточкиного хвоста бороду, после чего наконец-то перешел к главной теме:
– Скажите, Александр Яковлевич, до меня дошли слухи о возможном визите на ваше предприятие некоей очень высокопоставленной особы. Эти слухи имеют под собой какую-либо почву?
Глядя на Модеста Арнольдовича, никак нельзя было предположить, что он жаждет услышать именно положительный ответ. Ему как градоправителю в таком случае полагалось предпринять ряд телодвижений по подготовке подведомственной территории – организовать торжественную встречу, хотя бы по минимуму украсить улицы, озаботиться устройством торжественного обеда в честь приезда члена августейшей семьи – короче, очень много всего полагалось. И чем раньше он начнет, тем лучше для него самого, так как при дворе могут и не понять, ежели он не проявит надлежащего в таких случаях усердия, а это, знаете ли, чревато отставкой или еще большими неприятностями. Увидев конверт с печатями личной его императорского величества канцелярии, Модест Арнольдович потерял последнюю надежду на благополучный исход и отчетливо захандрил.
– Эта особа прибывает завтра, в девять утра. – Поглядев на своего собеседника, сидевшего в растерянно-задумчивом ступоре, аристократ вежливо улыбнулся. – На сем разрешите откланяться и примите мою особую благодарность за знакомство с Лидией Романовной.
– А? Да-да, конечно…
В самом превосходнейшем настроении Александр покинул хозяина дома, и даже целую минуту в нем пребывал. Пока не увидел поджидающего его отца Анастасия.
«Вот с кем бы поспорить, что благочинному от меня что-то надо?»
Глава 16
В последний раз махнув рукой вслед императорскому поезду, градоначальник города Сестрорецка длинно выдохнул, немного ссутулился и заметно обмяк. Что ни говори, а в его возрасте ночь без сна, затем сопровождение высокопоставленного гостя в экскурсии по оружейной фабрике, потом участие в самолично градоначальником организованном большом приеме (плавно перешедшем в большой же обед), затем проводы и получасовое прощание – все это дается гораздо тяжелее, чем юным и полным нерастраченных сил князьям. Да и сомневался Модест Арнольдович в том, что его сиятельство не спал всю ночь. Или вообще хоть как-то волновался – больно уж хорошо он себя держал перед гостями, без малейшего волнения или робости. Отдав несколько распоряжений помощнику и подскочившему полицмейстеру, пожилой чиновник взбодрил себя небольшой порцией (точнее, тремя и с небольшим перерывом) водки в станционном ресторанчике, после чего вернулся к своим подчиненным и поименно поблагодарил всех, кто хоть как-то был причастен к организации встречи его императорского высочества. Выслушав ответные уверения в том, что они были просто счастливы порадеть для начальственного блага (особенно если потом насчет премии не забудут), градоначальник милостиво кивнул сразу всем и с некоторым трудом переместился в свой экипаж – последняя стограммовая стопка водки расслабила его больше, чем обычно. Покачиваясь на мягком кожаном сиденье и припоминая, как всего каких-то пятнадцать, ну, может, и двадцать лет назад он веселился на балах до пяти утра, а потом еще и весь день проводил на ногах, чиновник ностальгически вздохнул:
– Как быстро пролетела молодость!
Кучер, услышавший обрывок фразы, тактично промолчал.
По возвращении домой Модест Арнольдович обнаружил, что все его надежды на скорый отдых пошли прахом – жена почтенного градоправителя так же исходила любопытством, как самовар паром, и дала ему на восстановление потраченных сил какие-то жалкие полчаса. Собственно, она бы и сразу приступила к расспросам, но никак не могла оставить своих подруг в одиночестве и так же не могла их быстро выпроводить. Поняв, что проще рассказать, чем попытаться отмолчаться, усталый супруг начал неспешный пересказ своего рабочего дня.
Его императорское высочество изволил прибыть очень скромно, практически в полном одиночестве – для своего положения, разумеется. «Нянька» великого князя флигель-адъютант граф Бибиков, еще четверка офицеров в небольших чинах (выполняющая скорее роль массовки) и дюжина атаманцев охранного конвоя – вот и вся его свита. Встретили высокого гостя как и полагается: небольшой оркестр, ликующее выражение лиц и верноподданные речи, ну и все такое прочее. Вот только долговязого и от этого немного нескладного тринадцатилетнего подростка в мундире гвардейской конно-артиллерийской бригады вся эта суета откровенно не интересовала. Нет, он конечно же проявил положенную в таких случаях вежливость и умеренный энтузиазм, но именно что положенную, переложив дальнейшее участие в протокольных мероприятиях на слегка костлявые плечи графа Бибикова.
