Против князя Владимира. Дилогия (СИ) - Ли Владимир (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Тут же, не теряя времени, дал команду одному из помощников бить в вечевой колокол, а командирам полков отправить людей в посад за Псковой - звать оттуда простой люд. Уже через час на вечевой площади в детинце собрались все взрослые мужи города, переговаривались между собой недоуменно - праздновали всем народом победу над ворогом, а тут вновь созвали, что за важность такая?
Вече в Пскове []
Вече в Пскове
Нарушая обычный порядок и не дожидаясь слова посадника о начале вече, Варяжко сам взошел на степень - возвышающийся над площадью помост, во весь голос, как на поле боя, начал речь:
- Люди псковские, дозвольте слово сказать. Это по моему велению созвали вас, хочу донести об измене старших мужей. Скажите, люди добрые, вы приняли руку Новгорода, когда просили подмогу от лютого ворога? Или ваши послы кривдой призвали нас, сами того вы не хотите?
Народ стоял безмолвно, обескураженный таким выпадом новгородского тысяцкого, по сути обвинившим его во лжи. Спустя долгую минуту раздались разноречивые крики, одни: - Хотим с Новгородом! Нет обмана от нас! - другие напротив: - Уходи, справимся и без тебя! Под Новгород не пойдем!
На помост взобрался грузный посадник и не преминул сказать свое слово притихнувшей толпе:
- Псковичи, сей добрый молодец уличает нас в измене и обмане. То наговор, ни у меня, ни у других мужей нет злого умысла. Мы радеем о вас, не хотим дать в обиду народ псковский! Мы не против быть вместе с Новгородом, но подминать себя не позволим. Верно я говорю, люди псковские?
Посадник сыграл на вольнолюбивой струне горожан, те вскинулись в дружном крике: - Верно, Здебор, не позволим!
Варяжко постарался переломить настрой толпы, отрезвить ее от угара самодовольства:
- Народ псковский, вы звали нас на подмогу, а послы ваши клялись принять законы новгородские. Никаких иных уговоров не было и не могло быть - уклад для всех в Новгородской земле один и менять в угоду кому-то никто не станет. Так что решайте - жить ли вам с Новгородом по единым законам или прозябать самим без защиты, как случилось у вас ныне. Если надумаете выжить в особицу, то мы уйдем и больше вам веры не будет, как и подмоги. Так что крепко думайте и не взыщите, коль снова случится беда.
Посадник не дал времени людям осознать сказанное, произнес с явным пренебрежением к новгородскому гостю и его словам:
- Не стращай, выпороток, здесь не бабы пугливые. И не с тобой уговоры будем вести, а с мужами мудрыми. Так что не будем толочь воду и людей напраслиной заботить. Идите по домам, псковичи - нечего слушать этого пустомелю!
Такого оскорбления, тем более нанесенного прилюдно, Варяжко не мог снести - оно поганило не только его честь, но и всего войска, пришедшего под его рукой к Пскову. Дал приказ бойцам своей охраны: - Уведите посадника на мой ушкуй и привяжите покрепче - разберусь с ним позже.
После, когда на глазах опешившей толпы дюжие молодцы взяли под руки упирающегося мужа и повели прочь, обратился к народу:
- Здебор будет предан воинскому суду за поругание чести командующего по закону военного времени. Такое злодеяние карается лишением воли с отдачей в холопы. Но если народ Пскова готов взять его на поруки и выплатить виру в тысячу гривнов, то можем оставить. С этим обсудим позже, сейчас же от вас жду ответа - вы с Новгородом или против, никаких других оговорок не будет. Так что мужи решайте - кто за Новгород?
Никто вслух не вступился за посадника - наверное, сказался внушительный вид бравых воинов, стоявших в доспехах и при оружии вокруг площади. Варяжко предусмотрительно, еще перед вече, распорядился о том своим командирам, предвидя возможные осложнения, так что такая мера оказалась не лишней. Дальнейшие события складывались не столь драматично - вече проголосовало за вхождение Пскова в Новгородскую землю, избрало нового посадника. Судьбу прежнего главы оставили решать Варяжко - не захотели его выкупать. С новым руководством уже спокойно, без долгих заморочек, обсудили все дела с размещением надзорных служб и гарнизона, передали воев в подчинение командующего. Условились еще как можно скорее помочь Пскову с хлебом и другими продуктами.
Пришли вести из Изборска от командующего сводной группы Любима. Он занял город, даже не вступив в сражение с ливами - те отступили, завидев приближающиеся ушкуи новгородского войска. По-видимому, зимний поход русичей по их землям нагнал немало страха, вот и убоялись при виде трех десятков боевых судов, едва успели сбежать по протокам на своих дромонах. Преследовать отступившего ворога Любим не стал, занялся наведением в Изборске новгородского правления. Обошлось без сложностей с местным посадником и другими старшими мужами, так что, оставив нужных людей и одну из рот в гарнизоне, отправился с войском дальше - вычищать северные земли от незваных гостей.
Та же задача предстояла и Варяжко. Ненадолго задержавшись в Пскове, выступил с новгородским полком на север, остальные отправил на восток от Причудья. Серьезных боев с пришедшими разбойничать эстами не случилось - они чаще избегали прямой схватки, лишь иногда устраивали засады на пути, а потом спешно уходили. Только в Гдове, да на Нарве дошло до столкновения с крупными отрядами противника, но и там после короткого сражения враг отступил. В освобожденных поселениях принимали местный народ под власть Новгорода, ставили гарнизоны и войсковые лагеря для будущего базирования. Как-то незаметно боевая операция переходила больше к хозяйственной, а когда встали на рубежах, то полностью перешли к ней, оставили только часть сил на патрулирование охранной зоны.
Вернулся Варяжко в Новгород поздней осенью, перед самым ледоставом. Порученное дело исполнил сполна - его воины зачистили все северные земли от пришлых банд и встали надежным заслоном на рубеже, а главное - подчинили новгородскому правлению. Не будь реальной силы за ним, вряд ли удалось без смуты и особого сопротивления подмять верхушку местной власти, заставить их смириться с новыми порядками. Именно его войско стало кнутом, подстегнувшим не желавших перемен мужей, дальше следовало не упускать вожжи, держать их в повиновении. А новгородским правителям надо хорошенько продумать, чем же привлечь местный народ, каким пряником. С такими мыслями Варяжко возвращался домой, продумывал речь перед своим руководством и советом города.
В самом начале зимы отдал замуж Ладу за сына новгородского плотника-ладейщика. Еще летом, перед походом, отвадил девушку от себя - приелась, ее юное тело уже не влекло, как в первое время, а навязчивость, с которой она домогалась его любви и внимания, вызывала все нарастающее раздражение. Выдержал море девичьих слез, слова обиды, но заявил твердо:
- Ты не люба мне, Лада, жить с тобой как муж и жена не стану. Ищи своего суженного, дам тебе богатое приданое, помогу в чем будет нужда. В том мое слово, о другом речи не будет.
За то время, пока Варяжко не было дома, девушка утешилась от неразделенной любви и с присущей ей прагматичностью стала подыскивать себе жениха. Не пропускала гульбища, сходилась с разными юношами, остановила свой выбор на Данко, пригожем и ладном парне годом старше ее, тоже кривиче, как и она. Да и семья его оказалась не бедной, дома у них полная чаша. Окрутила своей красотой и лаской, парень и растаял, по осени позвал ее замуж. Лада согласилась, только уговорила подождать до возвращения главы дома. Вскоре после прибытия Варяжко с войском в город сыграли свадьбу, он сидел на нем с Милавой за посаженных отца и мать невесты. В приданое купил молодым добротную избу на кривичской стороне, а Милава помогла сестре с обзаведением нужной утвари.
Не зря говорят в народе - свято место пусто не бывает, то же случилось и с Варяжко. Не успел избавиться от Лады, как запал на молодку, младшую жену именитого купца. На одном из званых вечеров, на которые важные мужи города приглашали старших командиров вернувшегося со славой войска, с первого взгляда увлекся хозяйкой хором. Внешне не примечательная, в меру дородная, да и красотой особой не отличалась, но что-то в ней притягивало каким-то женским магнетизмом, вызывало в молодом муже сводящее с ума вожделение - желал ее прямо сейчас, невзирая на окружающих. А ее волоокие очи с лукаво манящей искринкой звали в бездну всепоглощающей страсти.
