Своеволие (СИ) - Кленин Василий (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT, FB2) 📗

Враги подняли к стенам девять лестниц, именно эти точки и стали местом скопления темноводцев, где они дадут бой врагу. На башню, конечно, пока никто не лез — больно высоко. Санька смог докричаться до лучников, чтобы те все поднялись сюда и лупили по маньчжурам вдоль стен. В ответ далекие корейцы именно по башне и сконцентрировали огонь из мушкетов.

— Берегись! — очередная удачная пуля расщепила и так уже исстрадавшийся опорный столб, и крыша башни громко затрещала.

— Этого еще не хватало! — разозлился атаман и послал пока бездельничающих пушкарей вниз, за каким-нибудь бревном.

На стенах же кипело и бурлило. Две лестницы казаки смогли скинуть длинными рогатинами, но на остальных повисло уже столько латников, что сил опрокинуть не хватило. Богдойцы споро поползли вверх. Сейчас для них наступал самый опасный и беззащитный момент. Зато темноводцы оторвались всласть.

— Смотрите зорко! — приказал Дурной лучникам. — Если где богдойцы взойдут на стену — сразу бежим туда! Хоть с ножами, хоть с голыми руками — но мы их должны скинуть обратно!

Это был самый критический момент. Если где-то враг отвоюет хоть малый плацдарм на стене — туда тут же ринутся все. И Шархуда сможет просто массой задавить. Санька постоянно перебегал от одной стороны башни к другой, вглядывался… Раз пять порывался бросить всё и бежать на выручку, но его каждый раз останавливали: «Держатся они, держатся!». А потом…

А потом где-то вдалеке запели трубы. Сигнал подхватили горны поближе — и маньчжуры начали отступать. А ведь в бой еще даже спешенная конница не вступила. Санька смотрел вслед убегающим и пожалел, что оставил казакам всего по одному заряду на пищали: сейчас бы лупануть в эти спины… Хотя, вряд ли, он бы решился держать самый бесценный последний выстрел до конца. Наверняка, отдал приказ стрелять раньше.

Зато пушки выстрелили, и одно ядро удачно попало в самую густую кучку. Не убило, так покалечило человек пять или даже больше.

Убедившись, что на его участке всё спокойно, атаман кинулся к остальным башням. Ивашка отбился примерно таким же образом, хоть, потери его вышли заметнее. А вот Турносу не повезло. У него богдойцы таки захватили кусок стены. В прорыв ринулись восьмизнаменники. Нехорошко сам пошел вперед, раздавая перначом направо и налево, пока, наконец, не удалось скинуть врага за стену. Собственно, после этого и раздались спасительные звуки труб, заставившие отступать людей Шархуды.

Нехорошко рассказывал это зло и скупо, морщась от боли, пока его правую руку наскоро бинтовали — рана была страшная, и кровь текла обильно.

«Что-то испытывает на этот раз его судьба» — мысленно сокрушался атаман.

Подсчитали потери: 16 человек погибли, более 30-ти получили серьезные раны. Санька умудрился потерять всего трёх, а больше всего, понятное дело, пострадал отряд Турноса.

— Чтой-то жидковато вони приступили, — удивлялся «Делон». — Без толку пороху пожгли, да кровушки полили.

— Может, это просто проверка была, — ответил Санька. — Ударили по всем точкам, посмотрели, где крепко, где хлипко. Думаю, повезло бы им где — то и все силы пустили.

— Но, кажись, втыкнули мы им! — весело подхватил Васька Мотус. — Чай, допрежь дивятся.

Турнос только негодующе фыркнул, прошедший штурм совершенно испортил ему настроение.

До вечера было совершенно тихо. Темноводцы лечили раненых, подправляли порушенные укрепления. По темноте даже выбрались за стены и обыскали трупы врагов. Маньчжуры, отступая, старались своих забрать, но, не везде это удавалось. С мертвых сняли немало оружия, неплохих доспехов — но всё это мало поможет в обороне. Разумеется, ни одной понюшки пороха добыть не удалось. Дурной велел тщательно подсчитать павших врагов — вышло 43 трупа.

— Это наверняка, не все, — уверенно заявил атаман. — Думаю, не меньше сотни мы перебили. А еще раненые. Хорошее соотношение…

— От да, — ощерился Турнос. — Богдойцев перебьем и сами передохнем…

Глава 58

Следующий день также выдался тихим — маньчжуры зализывали раны. А вот на третий началось вокруг острога странное движение. Казаки старательно вглядывались со стен, но разобраться было трудно. Еще, как назло и дожди зарядили…

— Дожжи — то хорошо, — улыбался Старик. — Значить, пушечкам ихним стрелять тяжельше…

Вот по пушечкам Дурной всё и понял.

— Капец, — озвучил он свое открытие. — Они всю артиллерию к воротам стягивают. Видно, поняли, что их пуколками стены не разрушить, а приступом взять — больно кроваво. Вот и решили бить по воротам. Понимаете?

Его командиры лишь плечами пожали: понятно, мол.

— Надо заваливать ворота.

Зарядившие дожди, притормозившие активность Шархуды, помогли темноводцам. Дали им время закидать воротный проем камнями, колодами, телегами, бревнами, а потом еще и землей засыпали, которую носили корзинами. В общем, когда богдойцы открыли пальбу — смысла в ней было уже немного. Ядра выбивали в воротах доску за доской, но за ними уже не было прохода.

И все-таки стрельба из всех стволов (возможно, не всех… Санька пытался сосчитать, но выходило плохо; кажется, Шархуда собрал в одном месте не меньше 30 пушек) выглядела устрашающе. При том, что сама воротная башня, в отличие от стен, набитых хрящем, не так прочна. И в один прекрасный момент это внушительное сооружение затрещало и накренилось. Людям в спешке пришлось с нее просто спрыгивать.

— Там же пушки… — закатил глаза Дурной… ну, да что уже. Тут башня рушится, не до пушек.

Тем более, что вдохновленные маньчжуры стали разносить башню с удвоенной силой. Постепенно сруб окончательно расползся по бревнышкам, на его месте оказалась плохо перемолотая гора из древесины, камней и земли. Она по высоте почти не уступала стенам, зато имела вполне себе пологий склон. Переломать на нем ноги можно… зато это не то же самое, что лезть по лестнице и принимать на себя удары копий и камней.

— Ну, теперь понятно, где они ударят, — мрачно объявил Санька своим командирам. — Значит, пора готовиться.

Большую часть войска тихо спустили со стен, также незаметно постарались перенести и пушки. Оборудовали лафеты так, чтобы простреливать завал. Казаки готовили бревна, которыми в случае приступа планировалось перекрыть завал и придержать атаку богдойцев.

— Ничо, сдюжим! — подбадривал всех Старик. — Три сотни в такой прорехе и тьму остановят!

«Ага, — с легкой улыбкой согласился Санька. — Устроим им Фермопилы».

И «Фермопилы» настали. Шархуда подтянул силы к завалу еще по темноте (что, конечно, не осталось незамеченным в остроге) и сразу после рассвета грянули трубы! Огромная масса пехоты ринулась вперед — стрелять-то не по кому. Завал из обломков резко снизил их темп, но никто особо не мешал наступлению. Уже перед самым «перевалом» перед ними возник казачий заслон. Темноводцы уперли заготовленные бревнышки под разным углами, создав полубаррикаду-полузасеку. Через нее дауры палили из луков, казаки кололи копьями и багинетами. Маньчжуры теряли воинов одного за другим, но упорно пробивались вперед. Наконец, кое-как расчистив завал, темная масса латников перевалила на сторону острога…

Казаки и дауры моментально отхлынули, повинуясь команде, а в надвигающуюся пехоту, в упор, разрядились восемь пушек.

— Перезаряжай! Быстро-быстро! — надсаживался Санька, стараясь не всматриваться в кровавое месиво, которое образовалось на вершине завала.

Впрочем, торопиться не требовалось. Вражескую пехоту образовавшаяся кровяная каша тоже охладила. Самые отчаянные попробовали обойти ее по краю, но тех быстро остановили лучники Индиги и Соломдиги. Остальные же зажались за щитами… и скрылись за перевалом.

— Чо теперя? — повернулся к атаману Мотус.

А Санька не знал, «что теперя». Отбивать стену? На это сил нет. Получается, только ждать?

И он ошибся. Потому что место пехоты заняли корейские мушкетеры. Особо не высовываясь, с колена, они навели свои мушкеты на защитников острога, раздули фитили — и грянул залп.