Сень (СИ) - Номен Квинтус (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
Электричества в СССР действительно не хватало, но страна упорно работала над тем, чтобы эту проблему решить. В середине октября был запущен последний, четвертый агрегат Цимлянской ГЭС и станция была готова выдавать стране двести мегаватт электричества. То есть агрегатов было пять, но один — двухмегаваттный — работал на собственные нужды станции, а еще два («пиковых», по шесть мегаватт) даже изготавливать не закончили, но станция уже приносила стране пользу. Не самую большую, но хоть что-то, а «большая польза» тоже уже строится. Причем неподалеку и «в двух экземплярах»: Куйбышевская и Сталинградская ГЭС на Волге. По поводу которых Таня устроила эпический… спор с двумя академиками. С товарищами (и даже, более того, друзьями и непримиримыми конкурентами) академиками Веденеевым и Винтером.
Борис Евгеньевич Веденеев курировал разработку проекта Куйбышевской ГЭС — которая должна стать крупнейшей ГЭС Европы и даже мира, а после запуска проекта — стал начальником строительства. Александр Васильевич Винтер то же самое проделал со Сталинградской ГЭС и тоже был назначен начальником строительства. И с обоими академиками Таня довольно плотно «сотрудничала», причем не только «по состоянию здоровья руководящих товарищей». То есть академиков обслуживали штатные врачи (прошедшие, впрочем, переобучение в Коврове), а Таня — по личной просьбе Иосифа Виссарионовича — помогала стройкам в решении кадровых вопросов. Причем помогала несколько необычным образом: артельщики всех ее артелей объявили, что претенденты на новые открывающиеся вакансии не из числа инвалидов войны будут приниматься на работу лишь при условии двух лет отработки на «стройках коммунизма».
Вообще-то таких строек было много, но и претендентов хватало: ведь артели своим работникам предоставляли шикарное жилье. А конкретные места, где, по мнению артельного руководства, строится этот самый коммунизм, указывались в издаваемых артельным профсоюзом справочниках.
Вообще-то на стройках нужны были не просто «люди», а различные специалисты — которых артельщики из числа претендентов и готовили, поэтому руководители строек достаточно часто с артельщиками общались по поводу новых строителей. И периодически с ними общалась и Таня, носящая скорее почетную, нежели функциональную должность «председателя профсоюза промышленных артелей». Общалась девушка с академиками ну очень периодически, буквально пару раз в текущем году, но академики уже сообразили, что ее влияние на обеспечение строек техникой очень велико: взять хотя бы две с лишним тысячи немецких большегрузных самосвалов, поставленных на стройки после жалобы Веденеева.
Поэтому, когда Таня пригласила их «поговорить», оба немедленно сорвались и примчались в Сердобск, где Таня назначила им встречу. В Сердобск она их пригласила в том числе и потому, что в этом городе началось строительство нового «артельного» завода по изготовлению высоковольтных силовых трансформаторов и — уже по просьбе Станислава Густавовича — завод по выпуску силовых диодов. Тоже к электрификации более чем причастный…
— Добрый день, товарищи академики, я вас пригласила, чтобы обсудить один простой вопрос. Вы сейчас руководите стройками здоровенных ГЭС…
— Я думаю, что правильнее было бы их называть «выдающимися», — с некоторой обидой в голосе ответил Борис Евгеньевич.
— Ну, если их оценивать с точки зрения нанесения ущерба стране, то да, они выдающиеся. Ладно Сталинградская, она напрасно затопит всего-то пятьсот квадратных километров, но Куйбышевская совершенно зазря затопит больше двух тысяч!
— Вы, мне кажется, не совсем понимаете цель создания водохранилищ, — очень вежливо попытался прооппонировать Александр Васильевич.
— В этом вы правы, я не понимаю цель создания именно таких водохранилищ. Начнем в вас, Борис Евгеньевич, поскольку вы собираетесь нагадить сильно больше. Итак, как я узнала, вы собираетесь затопить чуть больше шести тысяч квадратных километров земли, для простоты скажем шесть. Из них чуть больше двух, но для простоты округлим, окажутся под слоем воды в пределах двух метров. И элементарные расчеты — проведенные, кстати, в вашем институте по моей просьбе — показывают, что за лето из этих двух метров больше половины просто испарятся. А вся гадость заключается в том, что испарившаяся вода, собравшись в тучи, выпадет этим же летом в виде дождя…
— И что в этом плохого? Я думаю, что для сельского хозяйства…
— Ага, и для вторичного пополнения водохранилищ, я читала эту записку. Но плохо то, что больше девяноста процентов испарившегося выпадут в виде дождя в водосборе Печеры и Северной Двины, где воды и так более чем достаточно. Нам такие дожди не нужны. А если учитывать такую мелкую деталь, что рабочий объем водохранилища охватывает глубины до восьми метров, то эти две тысячи квадратных километров теряются абсолютно бездарно.
— Это я понимаю, — резко поскучневшим голосом ответил Веденеев, — но если рельеф местности такой, что…
— А я об этом и говорю: вы в проект не заложили работы по изменению рельефа.
— Предлагаете эти территории защитить дамбами? Это же сотни километров!
— Тоже вариант, в Голландии полстраны за дамбами спрятаны ниже уровня моря. Но Голландия — маленькая, а водохранилище — большое. И если враг разбомбит дамбу в Голландии — так и черт с ними, не жалко. А если разбомбит дамбу здесь, то мы всю огороженную землю опять потеряем. Так что вариант этот нам не подходит совершенно.
— А какой, по вашему, подходит? — сварливо поинтересовался Александр Васильевич.
— Пункт первый: на плотинах должно быть минимум по четыре нитки шлюзов, я сейчас объясню зачем. Пункт второй: по завершению строительства необходимо будет пару лет гонять электростанции на пониженных на два с половиной метра уровнях. Пункт третий и остальные я со Струмилиным потом согласую, вы тут уже ничем помочь не сможете.
— А зачем столько шлюзов?
— Затем, что трафик самоходных барж на пять тысяч тонн составит до двухсот в сутки. На самом деле меньше, думаю, что в основном где-то в районе сотни будет, но лучше перестараться.
— Шлюзы — штука очень недешевая.
— Дяденьки, я хоть слово о деньгах сказала? Мне нужны шлюзы, а они, насколько я в курсе, больше двух рядом не ставятся. А как ставятся — вы и придумаете. Придумаете и воплотите.
— Тогда второй вопрос: а зачем работать на пониженных уровнях?
— Просчитать точные границы затопления при существующих геофизических методиках и приборах ни фигашечки не получится. Так что мы заполним водохранилища на пониженном уровне, посмотрим, докуда вода все затопит — и по краешку воды выстроим небольшие такие дамбы. Точнее, отсыплем что-то вроде каменных, устойчивых к размыву, границ будущих берегов. И как только это проделаем, земснарядами будем углублять уже затопленное до восьми метров, а грунт сыпать туда, где метров получится при полном уровне меньше двух, ну, двух с половиной.
— И вы думаете, что этого грунта хватит на подъем рельефа на двух тысячах километров?
— Думаю что нет. То есть я точно знаю, что не хватит. Но нехватку мы компенсируем, перевозя песок и ил на баржах из Каспия в устье Волги. Это будет процесс не быстрый, но вы, я уверена, доживете до его завершения.
— Вы, я гляжу, безудержная оптимистка, — хмыкнул Винтер.
— Нет. Я — врач, и я теперь могу гарантировать, что вы оба перешагнете рубеж в полтора века. Ну, если пьянствовать не начнете или под машину бросаться не станете.
— Я, похоже, недооценил уровень вашего оптимизма…
— Это я уровень вашего пессимизма недоучла. Вставайте, сейчас быстренько слетаем в Ленинград, в гости к Алексею Николаевичу Крылову. Чаю попьем у него, послушаем рассказы — он очень интересно рассказывает. Посмотрите, как у меня выглядят девяностолетние мужчины — и пессимизма у вас поубавится. Впрочем, я не думаю, что ждать с засыпкой водохранилища придется так долго…
— Ну допустим… — не очень уверенно произнес Борис Евгеньевич, — судя по своему самочувствию, я надеюсь еще лет двадцать минимум проскрипеть. Но даже не говоря обо всем остальном, даже денег на дополнительные шлюзы…
