Спасти Москву - Ремер Михаил (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Утренние звуки прервали зыбкий сон пенсионера. Сначала разорались первые петухи, затем, чуть погодя, скрип сонных петель и веселое переругивание поднявшейся челяди да дворовых. Еще чуть спустя – топот ног да крики скотины.
Решая не дожидаться, когда за ним придут, Булыцкий поднялся на ноги, оделся и уселся на топчане.
– Открывай, чужеродец, – негромко постучались в дверь. – Князь видеть желает!
– Иду, – открыл дверь тот.
Восьмая часть
В горнице было пусто. Лишь князь да брат его сидели на лавках в ожидании чего-то. Рядышком стояли Милован да Тверд. Вид у всех задумчивый был. Впрочем, едва лишь только Булыцкий вошел в помещение, оба расслабились.
– Здравствия тебе, чужеродец, – приветствовал гостя князь. – Присаживайся, – указал он на свободное место. Булыцкий молча поклонился и осторожно присел на край скамьи. – Тохтамыша хочешь увидеть живьем?
– А что мне на него смотреть? – буркнул в ответ тот, хотя сердце сжалось от мысли только одной, что своими глазами увидит он прославленного воина. И снова пожалел, что мобильник разрядился, а так бы и фоточку сделать можно было бы. Жаль, только отправить сыновьям нельзя.
– Пригласите гостя дорогого, – усевшись на свое место, обратился к сотникам Дмитрий. Скрипнув несмазанными петлями, дверь распахнулась, и Милован с Твердом растворились в полумраке. Правда, уже через минуту снова появились, сопровождая высокого человека в длинных шелковых одеждах. Только сейчас обратил внимание Булыцкий на то, что оба московита облачены были в блестящие кольчуги да плащи алые; как на парад прямо. Да и вели они себя не как стражники, а как, скорее, сопровождающие. Ни дать ни взять VIP-кортеж. Чуть поколебавшись, пленник, наклонившись, шагнул из темноты и вышел в центр горницы. Только сейчас Булыцкий смог рассмотреть легендарного воина вблизи. Высокий, но не мускулистый, а, скорее, жилистый, с остро отточенными чертами лица, подчеркнутыми смуглым цветом кожи. Показно равнодушный, но при этом напряженный, прямой, но с едва заметной сутулостью, выдававшей неуверенность, он смотрел на Дмитрия. Тут же рядом выросла тень мурзы-переводчика.
– Присядь! – коротко бросил тот, и за спиной воина тут же появилась скамейка. Чуть поколебавшись, тот, не сводя глаз с князя, последовал приглашению. Зашуршали полы длинных шелковых одеяний – несмотря на то что Тохтамыш был здесь на правах пленника, было видно, что относились к нему скорее как к гостю, – и Дмитрий продолжил: – Русь Московская – молодое княжество, да уже врагов имеет. Сильных, – говоря, буровил он взглядом собеседника, – гордых, опытных. – Он замолчал, словно обдумывая слова. – Хвала княжеству тому, что в руках надежных. Правитель – Бога ставленник. Или лукавого.
Как процветают земли – так, знать, правитель небесами ниспослан. Междоусобицы да замятни на землях тех – и правитель худ, стало быть. А что правителю доброму наилучшая награда? – словно забыв про гостя, продолжал тот. – Княжества благополучие собственного. Вот ты, – словно проснувшись, в упор посмотрел на представшего перед ним пленника, да так, что Тохтамыш от неожиданности даже вздрогнул, – пришел ко мне с мечом, и я вправе держать на тебя гнев. – Пленник напрягся, но тут же поспешил вернуть лицу равнодушное выражение. – Да ведь вот незадача: ты за свой народ радеешь. Тебе золото нужно в казну, чтобы и тебя уважали и гордились тобой как правителем. Будь я на месте твоем, так же поступал. Вот ведь незадача какая, – легкая усмешка растянула губы говорившего. – Я войска разбил монгольские, твоей земли сынов жизни лишил, и ты, как правитель мудрый, тоже на меня обиду затаил. Так ведь?! – резко повысил голос Донской и тут же замолчал, поджидая, когда переводчик донесет слова князя своему хану. Едва лишь тот умолк, кочевник лишь плотнее сжал губы, стараясь не показать того, что на самом деле творилось на душе. – Так, – примирительно продолжал между тем московит. – Сам знаю. А ведь разобраться, что я, что ты добра лишь землям своим желаем… Вот ведь штука какая добро это: о двух концах палица. Что тебе хорошо, то мне худо. А что тебе любо, так мне смерть верная, так ведь? – Тохтамыш сидел все так же молча, глядя куда-то сквозь Дмитрия, а тот все так же ненавязчиво продолжал. – А ведь мы с тобой родственники. Предок мой – Александр Невский – ведь тоже Чингисид, пусть хоть и через усыновление. Нам бы помогать друг другу, а мы на поле брани друг друга сечем.
– Среди русских князей тоже постоянные междоусобицы, верно? – отвечал тот, и невысокий горбун-переводчик тут же донес до ушей княжьих слова гостя.
– Кто духом слаб, тот и грязнет в склоках, – спокойно отвечал князь. – Кому своя корысть ближе, чем княжества целого успех, тому и на чужое позариться всегда любо. Я сейчас беседу с тобой веду, а рядом – брат мой. И от него ни тайн, ни секретов.
– Благодарю тебя, князь, – склонил голову в легком поклоне Тохтамыш.
– Хотя и твоя правда есть, – все так же продолжал князь. – Сын горд и жаждет славы, но отцу иной раз хуже смерти это, – холодно улыбнулся Дмитрий. – Сын в походы ходит, да землями Чингисидов правит, но на монетах лик отца печатают. Сын здесь, в полоне, а отец? Потемки душа чужая, верно ведь, – глядя в упор на пленного, медленно, почти по слогам, произнес он. – А вот в головах чужих мысли какие водятся, узнают окружающие, коль сильно пожелают. А иногда и не узнают… Иногда весточка сама прилетает, – подавшись вперед, совсем негромко, шепотом произнес он. Так, чтобы услышал его только Тохтамыш, закончил князь.
– Зачем ты мне говоришь все это? – глядя на Дмитрия, так же негромко отвечал Тохтамыш.
– Добро землям нашим хочу сделать. Да так, чтобы и мне, и брату моему старшему почет и уважение на землях наших было.
– Твои слова слишком туманны.
– Матери твоих воинов не будут оплакивать ушедших сыновей, а моя земля не будет разорена. Разве не добро это? Ты получишь от княжества моего дань, а я слабину получу: ведь земли мои темником Мамаем, врагом нашим общим, истерзаны, да воинов полегло, что звезд на небе. Разве это не добро? Мы бок о бок пройдем по землям Рязанским, да Суздальским, да Нижегородским, и твои люди получат богатый хабар, а я получу покорность князей несговорчивых. Добро или нет?! Я труд на себя великий возьму дань для брата старшего собирать со всех княжеств, а ты забот знать не будешь с золотом да хабаром. Ты ратников сохранишь, а я соберу мастеровых с соседних княжеств и заменю в столице моей тех, кто погиб в замятнях последних. Добро или нет?!
При этих словах у Булыцкого потемнело в глазах да заорать захотелось прямо здесь: «Да что же творишь ты? На своих же меч поднимаешь!» – да вот наученный опытом горьким, промолчал он, оставляя разборки на потом.
– Я потерял много воинов, это добро или зло?
– Ты вернешься не только целым и невредимым, но и с богатыми дарами. Разве это зло? Посмотри вокруг: ты здесь не пленник, но гость. И людям твоим прием оказан княжеский. Где ты видишь зло?!
– Я пришел за золотом.
– И ты получишь его. Слово князя: я буду выплачивать дань, но за это на правах младшего брата получу право собирать для тебя дань со всех окрестных княжеств. Ты будешь получать богатые от меня дары, а я с позволения твоего озабочусь тем, чтобы княжеств больше признало власть твою и ты получал богатую дань. Много золота. Хотя зачем тебе оно? У твоего покровителя его больше, чем во всех городах Московского княжества, вместе взятых.
– Это золото не мое.
– А разве отцу не подобает одарить сына наделом? Хороший отец должен дать сыну то, что ему нужно, и отпустить его на волю, но не связывать крылья. Особенно если сын горд и отважен, а у отца в руках – половина мира?!
– Но вторая половина тоже в чьих-то руках?
– Вторая половина в заплатках худых: где новая прореха вылезет, Богу одному известно, и знаешь ты это не хуже меня. Зачем зипун латаный тому, у кого перед глазами – шелковый халат?
– Что ты мне предлагаешь?
