Сто килограммов для прогресса (СИ) - Кузнецов Константин Викторович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Аврал! Линдросу — готовится к отплытию, залить воду в бочки. Солдата на корабль, хлеба-лепешек купить срочно и на шхуну — вот деньги. Зопирос! Найми рыбацкую лодку, вот тебе монета — иди за этой галерой на расстоянии. Мы скоро выйдем на шхуне, и должны знать в какую сторону пошла галера, покажешь нам. Сам в коляску и погнал в Чернореченск.
Так, Федя приехал на телеге с волом, старая конная двуколка на базе — двумя колясками погоним обратно — поместимся. Примчался, стали собираться — забрал всех солдат и сержантов, доспехи, патроны, пять винтовок из шести. Кошки, багры — уже на шхуне. Щиты старые, дубовые — фанеру еще не делали. Обернулись за час, отчалили.
Вышли из бухты — из лодки нам машет Зопирос, подошли — показывает — вон они. На западе видно точку — далеко, километров пять, но теперь не уйдут — догоним. Ветер крутой бейдвинд, идем даже без лавировки. Подняли стаксель — еще прибавили. Узлов десять где-то, жаль ветер слабоват, но и так догоним. А турку парус поднимать — без шансов с таким ветром. Они сейчас мыс Фиолент проходят. «Чье-то судно с ветром борется у мыса». Предупредил, когда догоним — стаксель снять, чтобы не отвлекаться под обстрелом. В трюме у нас запас досок и гвозди — быстро сбиваем «бронерубку» для рулевого.
Часа через полтора стали нагонять, подошли слева, с подветренной стороны. Стаксель сняли, скорости выровняли (пришлось еще грот «придушить») сближаемся бортами. Все попрятались под борт, он у нас сплошной, не леера, только внизу проемы небольшие для сгона воды с палубы. Я один со щитом и в полной защите стою. На галере на юте — кормовой надстройке — османы стоят, купца заметно — ярко одетый. Тоже щитами прикрываются — щиты овальные, кожей обтянутые, интересно деревянные или плетеные?
Купец держится уверенно, их галера тяжелее шхуны раза в три, людей у нас мало, пушек нет ни у кого. Только луков можно опасаться. Я кричу на латыни — «ты украл моего человека — верни!». Повторил несколько раз, турок крикнул по-турецки, потом по-латыни — «у меня только мои рабы, а ты убирайся — или тоже будешь рабом». Я кричу — «если не отдашь — я убью всех твоих людей». Уже горло болит орать, надо мегафон сделать. Турок демонстративно засмеялся и, стоящий с ним рядом лучник выстрелил — стрела воткнулась в палубу недалеко от меня. Все, «война» объявлена. Я кричу — «ты хотел меня убить?», турок хохочет. Десятки свидетелей у меня есть, хоть они и рабы, но обвинить, меня, что я напал первым, мало кто сможет. Турецкого лучника прикрывает другой воин щитом.
— Савва, давай в этого лучника, сквозь щит. Только в купца не попади. В купца не стрелять! — это я всем.
Савва долго целится, приноравливается к качке, над нами пролетела еще одна стрела. Бах! Лучник присел за щитом, потом сел на палубу. Попал! Я тоже приготовил винтовку. Купец что-то заорал своим. Выскочило еще три лучника, я успел спрятаться за щит и почувствовал как в щит воткнулась стрела. Страшно, у меня лицо открытое — а мои штурмовики в забралах.
Аким! Игнат! Из винтовок по лучникам! Линдрос, ближе правь — вон туда, после весел прижимайся! Все кто не в доспехах — быстро в трюм! У галеры борт выше — будете как на ладони!
Подошли совсем близко, купец бегает, орет. Но, если над бортом появляется воин — получает пулю.
— Кошки кидайте!
Полетели две кошки, одна зацепилась, другая упала в воду, но через полминуты полетела снова и тоже зацепилась. Притянулись, слева — весла, вправа — ют, борт фусты выше нашего сантиметров на шестьдесят. Врагов не видно, но слышны стоны и купец что-то выкрикивает.
— Винтовки оставляем, теперь револьверы! Аким, Игнат, вперед!
Они перелезли на борт фусты со щитами и револьверами, стоят, оглядываются. Бах! Я аж подпрыгнул.
— Что там!
— Да еще лучник выскочил.
— И что?
— Лежит. Тут одни гребцы вроде остались, надо на крышу лезть.
— На ют?
— На ют.
— Савва, давай тоже.
И сам поднялся на свой борт, заглянул в фусту. Десятки гребцов сидят, пригнувшись, на банках. На палубе лежит, шевелится раненый лучник. Мы уже вчетвером на галере. На гребной палубе вроде врагов нет, одни гребцы. На ют ведет лестница с перилами.
— Аким, Игнат — на верх! Осторожно, но всех подряд не стреляйте!
Стали подыматься. Бамс! Удар стрелы, бах! Выстрел. Тут же коментарий Акима:
— Еще лучник.
— Тут купец, а остальные лежат.
— Живые?
— Некоторые живые еще — раненые.
— Савва, ты тут следи, я наверх.
Поднялся, вся площадка юта завалена телами — живыми и мертвыми — больше десятка. Это мы настреляли? В левом углу сидит купец и громко причитает. Я подошел ближе, а он как заорет — «Шайтан!»
— Я тебе говорил — отдай моего человека! Или я убью твоих. Я свои обещания выполняю. — говорю на латыни.
— Шайтан!
— Я это уже слышал, где мой человек?
— Там. Впереди.
— Аким, встань сюда — спиной к борту, держи всех под прицелом. — Игнат! Собери все оружие, скинь на палубу.
На палубу полетели луки и сабли. Нельзя оставлять опасность за спиной, у моих броня только спереди.
— Стойте пока здесь, не давайте им вставать. Савва, иди за мной, прикрывай. Идем Федю искать.
Спустились, а тут еще дверь под лестницей — вход внутрь юта. Как я сразу не заметил. Осторожно открыл — полутемная комната, постелены ковры, стоят сундуки — никого. Сундуки — это хорошо. Хотя я тогда стану пиратом, ограбившим турецкого купца. Свидетелей — вон, более шестидесяти, хоть и рабы, но информация все равно дойдет до властей. Ладно, где же Федя.
Идем с Саввой по проходу между гребцами, ох и воняет здесь. Хотя видно, что они отходы смывают водой за борт, но запах — дышать нечем. На носовой площадке сидят четверо связанных — Федя среди них. Обрадовались, развязали — Федя с Саввой обнимаются. Так, а остальные трое? А остальные шестьдесят четыре гребца! Тут же русские наверняка есть! Да и остальные, кто тут — черкесы, аланы, греки, молдаване. Оставлять в рабстве? Спасать? Спасу — стану пиратом. Рабы же меня и сдадут, не все, но кто-то точно. Что же делать? Охрану мы перебили, там может пяток раненых остался. А если такой план?
Обернулся к гребцам, и негромко — «Православные есть?». Несколько откликнулось, один — совсем рядом. Крепкий такой еще.
— Ты кто?
— Евсей, с рязанского княжества.
— Я боярин Белов Андрей. Ты давно на галере?
— С осени.
— Наших, русских тут много? — шепчет, считает.
— Десяток и четыре.
— А литвины есть?
— Пять есть точно, может больше.
— Смотри, ваши колодки деревянные, можно топором расколоть. Но сейчас я делать не буду, а то получается, что я купца ограбил. Я тебе топор в мешке принесу, оставлю. Охрану мы почти всю побили, осталось несколько раненых и купец живой. Мы заберем своего Федю, сойдем с галеры и отойдем на несколько верст. Ты сломаешь колодки, освободишь русских и литвинов. Отдашь топор остальным — пусть освобождаются тоже. Потом… — тут я опомнился и огляделся.
Два сцепленных корабля ветром сносило на северо-восток. Грот и фок у меня еще поднятые. Линдрос пытается рулить, но его хватает только на то, чтобы плавающий комплекс не крутило. Севастопольский мыс мы уже прошли, до Евпатории еще километров сорок.
— Потом с купцом и охраной всей толпой разберетесь. Через несколько часов вас прибьет к берегу, можете погрести, чтобы быстрее. Мы пойдем сзади вас, в пяти верстах. Сойдете на берег, бери русских и литву… Среди наших подлых нет? Всех хорошо знаешь?
— Есть двое, совсем как скот стали — османом сапоги лижут.
— Вот этих не надо. И идете ватагой по берегу на полдень, чужих не бери. Сабли еще возьми, тут татары напасть могут. Своим про татар скажи, чтобы не разбегались. Но мы вас быстро подберем. Добро турецкое не грабь — там все передерутся из-за него. Я вас к себе возьму, у меня тут город свой, неподалеку. Живем там сытно, своим людям я серебром плачу, кто воем у меня — вон смотри какой Савва, а кто ремеслом каким.
— Возьми меня к себе, боярин. Сил нет уже нехристь эту терпеть.
