Коммунистическая республика Камчатка (СИ) - Старицын Виктор Карлович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Туда же были направлены шхуны Железняк и Котовский, вернувшиеся из похода на Ориноко. Их озадачили патрулированием побережья материка на участке от острова Маргарита до пролива Дракона. Два новых сторожевика Ушаков и Нахимов сняли с корсарства, которым они вполне успешно занимались у побережья Кубы, и временно перевели в Сталинград.
Незаметно подошла 71-я годовщина со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Поскольку она пришлась на выходной день, Верховный Совет принял решение широко отметить дату, несмотря на ее не круглость. Точнее сказать, годовщина была поводом, а действительной причиной было завершение, в основном, освоения вновь присоединенных северных островов Малой Антильской гряды. Нужно было подвести итоги операции и наградить достойных подданством и гражданством Республики.
На всех островах к этому времени построили форты, причалы, колхозные усадьбы и начальные школы. В гарнизонах, пограничных и конвойных сотнях заступили на дежурство местные туземцы. Заработали местные администрации, в школы набрали учеников, колхозники распахали и засеяли поля. Гвардейские роты убыли из новых фортов к местам постоянной дислокации.
На Сент-Мартене начали добычу пищевой соли, а на Гваделупе — нашли и приступили к разработке месторождение серы. Стройотряды на этих островах начали строительство дорог от месторождений к фортам. На крупных островах продолжались работы по строительству дорог от фортов к важнейшим туземным деревням.
Как обычно, с утра воскресенья провели митинг. На митинге председатель Верховного совета объявил о принятие в подданство очередной группы испанцев, отличившихся при освоении островов, а также о присвоении гражданства отличившимся индейцам. Нескольким испанцам тоже присвоили гражданство. По этому поводу на вечер назначили банкет и народные гуляния.
В Ленинграде самостийно возникла традиция с утра в выходной день прогуливаться с семьями по Советскому проспекту, как назвали центральную улицу города. Город строился согласно Генеральному плану, разработанному наемными голландским и пленными испанскими архитекторами, рассмотренному и утвержденному Совнаркомом.
Строительные отряды только что закончили прокладку проспекта длиной 1600 метров, предназначенного стать центральной осью будущей столицы Республики. Он начинался у причалов порта в Западной бухте, поднимался на холмы в центральной части острова и спускался к мелководной центральной бухте на восточном берегу.
Полторы тысячи пленных выполнили огромный объем земляных работ: срезали вершины холмов и засыпали грунтом лощины между ними. Обнажившийся на холмах под слоем почвы известняк распилили пилами на плиты и использовали для мощения проспекта. В итоге удалось добиться того, что от будущей центральной площади проспект равномерно и плавно спускался к берегам обоих бухт, что должно было в будущем значительно облегчить строительство ливневой и фекальной канализации.
После митинга Предсовнаркома во главе своего семейства вышел на прогулку. Ритуал прогулки уже устоялся. Впереди — сам Николай Иосифович, за ним парами — жены, каждая со своим "выводком". Беременная Аймуяль, величественно вышагивая, как и подобает первой даме республики, несла свой выступающий вперед живот и катила коляску с первенцем. В паре с ней гордо выступала испанка Хуанита, тоже беременная. С Хуанитой Аймуяль крепко сдружилась.
Беременная Аолиянь, которая на правах старшей сестры попыталась было подвинуть Аймуяль с места старшей жены, потерпела в интриге сокрушительное поражение и теперь шла в последней паре жен с коляской, из которой выглядывал годовалый сынок покойного Круминьша.
Николай Иосифович однозначно поддерживал свою старшую жену во всех подобных конфликтах. Анархия и склоки в женском коллективе ему были совершенно не нужны. Хватало других проблем. Впрочем, супружеские обязанности он выполнял образцово. Беременными были все шесть жен. Вокруг процессии бегали приемные дети: три девочки и два мальчика, все в матросских костюмчиках.
Из коляски, толкаемой Аймуяль, крепко держась крохотными ручонками за борта, по сторонам с интересом поглядывал Александр Николаевич. Сидеть он уже научился. Сама коляска, подаренная семье Мещерских гильдией мастеров — краснодеревщиков, представляла собой настоящее произведение искусства. Люлька из белого дерева квебрахо, изукрашенная затейливым растительным орнаментом, на кожаных амортизирующих ремнях подвешивалась к резному шасси, выточенному из черного гваякового дерева. На колеса, выточенные мастерами из красного дерева гонсало, были одеты шины, изготовленные в химлаборатории из первой опытной партии резины, опять же в подарок старшей жене Предсовнаркома.
За недолгое время, прошедшее после расформирования общего завода, мастера — ремесленники успели развернуться вовсю. В маленьких магазинчиках, под которые был выделен целый блок в жилом секторе Ленинграда, вовсю торговали одеждой, обувью, посудой, мебелью, любыми бытовыми предметами из дерева, кожи, керамики. Самые оборотистые мастера арендовали под магазин целую комнату в блоке, те, кто послабее, арендовали комнаты на паях. Малогабаритные товары перевозили с Сахалина в Крым на туземных пирогах, а крупногабаритные — на рейсовых кораблях. Продавцами нанимали подростков и женщин из местных туземцев, поскольку не имеющим гражданства или подданства мастерам, въезд в Крым с Сахалина был запрещен. Впрочем, на Сахалине торговля тоже процветала.
Поскольку поток грузов между Сахалином и Крымом постоянно возрастал, руководство планировало в ближайшее время переоборудовать еще одну трофейную каравеллу и запустить ее в качестве парома на маршрут Ленинград — Кировоград. Эту идею сдерживала только загруженность спецзавода выпуском паровых машин для новых боевых кораблей и новых станков.
Гладко вымощенный плитами известняка проспект шириной 8 метров, был довольно плотно заполнен гуляющими семействами. Хотя мартийцев в Ленинграде проживало менее двух сотен, по проспекту также гуляли с семействами две сотни туземцев и три десятка испанцев, получивших гражданство, три сотни подданных местных араваков и полторы сотни испанцев, заслуживших подданство. Да и трем сотням испанцев и голландцев, работавших в Ленинграде по договорам, никто прогуливаться по проспекту не запрещал.
Эти воскресные утренние прогулки уже стали практически обязательными. Народ выходил, как говориться, на людей посмотреть и себя показать. Проспект в народе уже прозвали "променадом". Выйти в погожий выходной день на променад каждый гражданин уже считал своим долгом. На прогулке встречались, беседовали, обменивались новостями. А тех, кто не хотел идти, насильно выталкивали из домов жены. Они эти прогулки сильно полюбили.
Николай Иосифович постоянно отвечал на приветствия подданных, здоровался за руку с гражданами, вежливо кивал договорникам. Всех граждан он знал по именам, а подданных и договорников — в лицо. Количество семейных мужчин в городе и туземной деревне, не считая, конечно, пленных, едва превышало тысячу человек.
На встречу попался капитан первого ранга Звягинцев с семейством. Остановились поболтать. В связи с выводом Марти в резерв, его командир Звягинцев был произведен в каперанги и назначен командующим ВМФ Республики. А Мещерский от этой должности, соответственно, освобожден. С места, где семейства остановились, полностью просматривалась Западная бухта.
Весь флот, за исключением рейсовых кораблей и кораблей, приписанных к другим портам, находился в бухте. Все четыре корабля. У причалов стояли: недавно выведенный из дока после ремонта и перевооружения, но, оставшийся в резерве Марти, каравелла Свердлов, галеоны Лазо и Щорс. Новейшие шхуны и сторожевики, в связи с угрозой нападения туземцев, неделю назад ушли на Тринидад. Кроме них, в порту разгружались галеон Энгельс с линии Ямайка — Крым и когг Киров с линии Тринидад — Пуэрто-Рико.
Главы семейств еще раз обсудили перевооружение Марти. В доке с корабля сняли одну из двух остававшихся на нем штатных стотридцаток. Снятое орудие предназначалось для строящегося на верфи крейсера. Вместо него на баке Марти установили 90-миллиметровку местного производства. На корме вместо давно снятых стотридцаток, поставили еще одну самодельную 90-миллиметровку и "родную" трехдюймовку. Все же, штатные орудия Марти значительно превосходили по дальности и точности стрельбы пушки собственного производства.
