Терминатор 1965 (СИ) - Осадчий Алексей (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Да, шесть десятилетий спустя на помощь Сирии придёт уже Российская Федерация и Путин примется спасать режим Башара Асада, а пока папаня Башара, тот, который Хафез, ещё бодр и деятелен, занимает пост министра обороны Сирии и уверяет друзей и союзников, что «Сирийская армия держит палец на спусковом крючке»…
– Дава,, я тебя умоляю. Ну что смогут вчерашние пастухи противопоставить одноглазому Моше? Даже скажу в точности как ваши расхреначат Насера.
– Как?
– Да ровно как и Гитлер, прости господи за такое сравнение – внезапным ударом. Да ещё время выберете, когда у противника молитва. Так и будет, спорим на коньяк?
– Если только на недорогой коньяк.
– Проспорить боишься? Правильно! Ставлю на Израиль!
Проходивший мимо столика водила служебного автобуса Иван Титович Сугробов, выхватил только последнюю фразу и как завзятый спорщик ввинтился в беседу.
– На что спорите? На коньяк? Не, давай на водку. На литр.
– Так ты Титыч на кого ставку делаешь?
– На Насера, конечно. Там войск до хрена, опять же наша техника и военные советники. У кумы брат в Египте в командировке. Да и какие из евреев вояки. Им только в шахматы играть…
– Не скажи, Титыч. Не скажи. В тридцатые годы боксёр Макс Бэр, еврей по национальности, вышел против немца Макса Шмелинга, любимца фюрера. И в хлам измолотил арийца. Так-то вот, Титыч. Не передумал на литру спорить?
– По рукам! Давидик, разбивай!
Едва закончилась та молниеносная война, меня вызвали в первый отдел. Ветеран органов Николай Архипович Старовойтов хмуро представил гостя, молодого улыбчивого парня, как «товарища из Комитета» и покинул свой кабинет.
– Здравствуйте Игорь Владимирович, – ещё шире раззявил рот чекист, демонстрируя дружелюбие и отменные, отбеленные зубы, – наслышан о вас, наслышан.
– А вас как величать, добрый человек, из какой конторы будете? Из Комитета по авторским правам поди? Песни мои хотите на авторство проверить?
Похоже, тон принял верный: начинающий карьеру последователь Эдмундыча насупился и эффектно, сразу видно, долго и упорно тренировался перед зеркалом, предъявил удостоверение. Так, старший лейтенант госбезопасности Игорь Семёнович Рябошапко.
– О! Тёзка! Я ж тоже Игорь!
– Давайте без панибратства, перейдём прямо к делу.
– Уже и дело завели?
Старлей никак не отреагировал на подколку и погнал стандартную процедуру фиксируя на бумаге анкетные данные товарища Никитина. Тестирует, юный дзержинец, начитался умных книжек для служебного пользования, которые комитетчикам выдают для изучения. Ничего необычного, стандартные психологические штучки-дрючки, описанные в брошюрах, во всём мире в открытом доступе находящихся. У нас же – гриф ДСП. Почему-то вспомнилось, как во второй половине восьмидесятых века двадцатого в СССР оказался востребован труд Дейла Карнеги как правильно послать человека на хрен и чтоб он туда не шёл, а бежал вприпрыжку и с удовольствием. Том тот выдержал множество доптиражей и переизданий, так народ хотел научиться основам манипуляции.
С высоты прожитых лет, да что там лет – веков, не прекословил Рябошапко, на все вопросы отвечал терпеливо и подробно. Благо за двое суток «знакомства» с настоящим Никитиным всё что мог повыспросил, и про школу-юность, а особенно, про армию. Фамилии и прозвища офицеров и сослуживцев, занимательные случаи, чрезвычайные происшествия, тревоги, учения, быт казарменный…
Далее на пристрастном допросе, с привлечением знакомцев ТОГО Игоря, со ставками очными, наверняка бы отбился, а тут рутина, то ли прелюдия к вербовке, то ли молодой чекист «командирский голос вырабатывает» – опыт нарабатывает.
Когда же начались вопросы про отношение советского гражданина и пока ещё товарища Никитина к сионистскому Израилю, расхохотался, несказанно удивив тёзку-гебиста.
– Нервы? Может быть воды?
– Да какие нервы. Никак в толк взять не мог, кто донос накатал. А теперь понятно – Ванька Сугробов. Ох и расколочу хлебальник стукачу! Про Сугробова по правде говоря, стопроцентной уверенности не было, к тому же две поллитровки тот честно выставил, посетовав на низкую дисциплину в армиях арабских государств, что привело к разгрому «чище чем у нас в сорок первом».
Но опер аж вскочил, руками замахал и потребовал «прекратить обдумывать противоправные деяния».
– Ладно, тёзка, не трону Ваньку, даже не скажу никому о его шашнях с госбезопасностью. Дело то, как ни крути, – государственное!
– Так давайте вместе работать, – обрадовался Рябошапко, – со стороны Комитета окажем всестороннюю поддержку. Вы же поступать собираетесь, кажется в художественное училище?
– Если только заочно.
– Заочно тем более поможем!
Еле отбился от настойчивого старлея, как комсомолец и патриот свято обещая и без оформления подписки о сотрудничестве сдавать в органы всех подозрительных шпионов и диверсантов, прям за шкирку в особый отдел вражин притаскивать. По тому как недовольно поморщился чекист, понятно, в разветвлённою шпионскую сеть на «ЗИЛе» он не верит нисколечко. А вот за граждан сионистов, похоже, взялись конкретно.
История-то пока практически не поменялась, а насколько помню, именно после победы Израиля в шестидневной войне советские евреи массово устремились на историческую родину. Мне же, как барду и художнику, общаться с зиловскими евреями запросто, тем более комбинат питания, он по всему заводу имеет филиалы, столовки да буфеты и везде нужна наглядная агитация. Пока малюешь очередной «шедевр», непременно народ подтянется полюбопытствовать. К тому же неожиданно для себя, на шахматной спартакиаде пробился в сборную завода, а для такого гиганта как «ЗИЛ» это, ого, как серьёзно. Играть, правда, предстояло на четвёртой доске, да и честно говоря, не планирую «двигать пешки», иные планы, не знаю, как отбояриться от выступлений, хоть начинай для вида подбухивать, чтоб с лёгким запашком, чтоб отстали. Только вспомнил ещё ненаписанную песню Высоцкого о битве за шахматную корону, где «сыграли с Талем десять партий, в преферанс, очко и на бильярде», меня окликнула Маша, секретарша у товарища Стукалова, царя и бога зиловского общепита.
– Привет, пропажа, тебе звонили.
– Приветики, кто?
– Угадай!
– Машунь, ну правда, времени нет на угадайку.
– А вот и не скажу!
– А вот как схвачу, как начну на руках носить, пока не скажешь!
– Ой, не надо! Руки убери! Высоцкий. Высоцкий звонил, вот, я записала, держи!
Пока перепуганная девушка (свадьба через месяц, а тут мужик, известный ловелас на руках таскает – позор, развод до бракосочетания!) убегала в приёмную Николай Васильича, изучал послание от Семёныча. Кумир благодарил за «Канатоходца» и приглашал заходить запросто и на дом и в театр. Интересная ситуёвина, в этом варианте истории фильм «Короткие встречи» не снимается, что-то не срослось, не так пошло. Но, по слухам, Владимир Семёнович бодр и энергичен, не пьёт, много пишет. Тут и моя заслуга имеется, однозначно, не просто пообщался с будущей легендой в тесной комнатке заводского ДК, но и, как там, у Кашпировского, «дал установку» на здоровый образ жизни и позитив. Как раз вскорости, на Московском кинофестивале и должно состояться знакомство Высоцкого и Влади. Чёрт! А вдруг да непьющий Семёныч не пойдёт на штурм, не зацепит француженку с русскими корнями?! И что тогда?
Но долго раздумывать над развилками, так сказать точками бифуркации в биографии актёра и певца не пришлось, шествуя к общежитию, кинулся разнимать драку Димы Рубина и ещё одного, по виду типичного семита с пятью крепкими парнями, чего-то от товарищей евреев требовавших.
– О, сам нарисовался, на ловца и зверь, не врёт пословица! – Чувак из механического цеха, Николай, далее не знаю как по фамилии и по отчеству, все его по работе Коляном кликали, радостно ощерился.
– Игорь, бегите, – это уже Дима-Дава дискантом возопил.
– Заткнись, морда жидовская, – Колян небрежно швырнул в Рубина у него же отобранной шахматной доской. Петли-крючочки полой внутри доски разошлись и фигурки посыпались на газон, куда хулиганы загнали фанатов Каиссы.
