Треск штанов (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (читать книги полные TXT, FB2) 📗
— Если. — перебил ее Алексей. — Но ты права. Сейчас нам не время жадничать. Главное — подготовиться к войне.
— Так чего ты колеблешься?
Царевич встал.
Прошелся по кабинету.
Постоял у окна. Он пока еще сидел в крыле нового Воробьева дворца и особыми видами похвастаться не мог даже с открытыми окнами. Лифт таки сделали, но пока обкатывали. Проверяли надежность работы. А по лестницам бегать наверх не хотелось…
— У меня была стратегия развития вооруженных сил. Сделать большие запасы снарядов из чугуна выгоднее. Сильно выгоднее.
— А зачем они большие? За предыдущие кампании редкая пушка выстрелила больше двухсот раз. Разве что осадные.
— Ситуация меняется.
— Я специально уточнила. Генеральный штат считает, что запасов в полторы тысячи снарядов на пушку должно хватить на ожидаемую войну. С большим запасом. Куда больше то? Вооружение так быстро развивается, что мы можем оказаться заложниками этих запасов.
Алексей окинул ее взглядом.
Хмыкнул.
Немного побарабанил пальцами по стеклу. Она же продолжила:
— Лев Кириллович считает, что сможет быстро нарезать имеющиеся в войсках железные 3,5-дюймовки. И пользы от них будет намного больше, чем от бронзовых 4,5-дюймовок. Из-за ударных гранат. Даже с учетом осечек они все равно обладают крайне высокой эффективностью. И при скорострельности два выстрела в минуту в состоянии не позволять ни артиллерии противника разворачиваться, ни пехоте подходить на огневые рубежи.
— А имеющиеся 4,5-дюймовки куда денем?
— Найдем. Бронза не пропадет.
— А 6-дюймовые гаубицы что, тоже не делать?
— Почему? Делать. Только ввести в корпуса их дополнительно, а не вместо 6-фунтовок. И для них, кстати, он также предлагает делать железные снаряды.
Царевич вернулся за стол.
Еще раз поглядел на депешу от двоюродного деда. Посмотрел на Миледи.
— А почему обо всем об этом ты так информирована? Справки наводила. Тебе зачем?
— Отец твой просил.
— Чего? — не понял Алексей.
— Плох Лев Кириллович. Плох. И он просит поберечь его здоровье. И позволить порадоваться старику. Сделал он предложение. Отец говорит — прям горит. Полон волнений и предвкушает удачу. Дело то не дурное. Может не самое дешево, но хуже не будет. Не порти ему старость.
— И что, теперь вы станете мне постоянно вот такое устраивать?
— Отец твой говорит, что Льву Кирилловичу недолго осталось.
— Ладно… — нехотя кивнул Алексей. — В конце концов мы действительно можем себе это позволить.
С этими словами он отложил его депешу в сторону. Написал от руки записку двоюродному деду и протянул ее Миледи.
— Зарегистрируешь сама.
— Разумеется.
— Что дальше?
— Дальше тут по бумагам мелочевка.
— Ты же говорила много новостей. Не пара. И все хорошие. Я признаться пока увидел только две. И обе противоречивые.
— Кирилл доделал колесный трактор.
— Он управляется нормально? Поворачивает?
— Вполне. И он зовет тебя. Хочет показать.
Алексей несколько секунд помедлил, собираясь с мыслями. После чего встал. Быстро собрал документы и убрал их в несгораемый шкаф, закрыв последний на ключ. Ну и последовал за бывшей кормилицей.
Его желание получить гусеничный трактор перебивало тогда все.
Вообще все.
Даже здравый смысл.
Ведь для России было куда важнее получить колесный трактор. И желательно легкий, максимально компактный, дорожный. У гусеничного из-за слишком маленький ресурса собственно гусениц и крайне низких скоростей очень сильны ограничивался радиус применения. То есть, он мог употребляться только на каких-то объектах, перевозясь между ними на платформах и кораблях. А вот колесный грозился стать настоящим дорожным паровозом. Через что не только сильно улучшить транспорт, но и решить массу логистических задач по армии.
Паровой трактор — это вам не тарахтелка на двигателе внутреннего сгорания. Да, КПД низенький. И скорости скромненькие. Но работает буквально «на любом говне», включая сушенные коровьи лепешки. И в состоянии развивать обалденную тягу, вытягивая по дорогам целые поезда из прицепов даже на очень скромных мощностях. Прямо-таки символических.
Медленно.
Ну да и черт с ним. Все ж таки лучше лошадей. Открывая новые горизонты как для осадной артиллерии, так и вообще обозного хозяйства. Ибо один небольшой паровой трактор колесный мог тащить грузов столько же, сколько десятка два фургонов.
Это укорачивал обоз.
Это облегчало фуражное снабжение. А армия потребляла конского фуража ежедневно заметно больше любых других ресурсов.
И так далее… и тому подобное…
Алексей вообще шел за Миледи и грезил. Откровенно грезил каким-то дивным и необычным стимпанковским будущим. А оно ведь уже наступало. Вон — паровозы, пароходы, теперь еще дорожные трактора паровые. Револьверы и прочий зверинец зари промышленной революции сочетался с треуголками, ботфортами, кирасами и прочей красотой. И, что занятно, он почти что уперся в потолок этого технологического уклада. В рывке. В прыжке. Дальше нужно будет какое-то время накапливать техногенный «жирок» для перехода на следующий уровень. В отличие от событий XIX века. А значит он — стимпанк приходит надолго. Как минимум на полвека если не больше. Грозя породить свою совершенно уникальную ветку развития научно-технического прогресса…
[1] При 80 пудлинговых печах в 1710 году получалось около 17 тысяч тонн в год или порядка 47 тонн в день. К концу 1713 года, край началу 1714 года должны были увеличить кол-во типовых печей до 400. При 1500 пудлинговальщиках, включая 25% резерв. Кроме того, у каждого пудлинговальщика в смене было по одному помощнику-ученику, которые готовились для новых предприятий. Это еще 1200 учеников, с которых можно при том же резервировании развернуть еще 320 печей, работающих в 3 смены. Так что, при некотором желании, к 1715–1716 году можно было довести кол-во типовых печей хоть до 1000, выйдя на 200 и более тысяч тонн пудлингового железа. Процесс воспроизводства работников в этой отрасли наладился.
Часть 3
Глава 4
1713, июль, 1. Аютия — Кандагар
— Слоны! — крикнул кто-то.
Этот крик подхватили.
И солдаты стали крутить головами…
Здесь, в предместье Аютии находились последний силы местного правителя… Войска Бирмы вторглись в его владения. Нанесли серию поражений и уже торжествовали. Ведь между ними и полной, решительной победой стояли только эти люди в странной одежде…
Первое же пограничное сражение показало — армия Бирмы не только многочисленнее, но и лучше вооружена да выучена. Они явно готовились и старались. Да, армия Аютии получила и мушкеты, и пушки от русских, но пользоваться ими не умела. Ибо не уделяла времени для должной подготовки.
Да и зачем? Ведь все хорошо. А то еще какую заразу мозговую от белых кто подхватит. Слишком уж быстро усиливалось влияние России в стране. Из-за чего Тай Са, правитель Аютии, начал политику сдерживания. Торговля — да. Всем чем угодно в любом объеме. В остальном же он старательно противодействовал не только культурному, но и прикладному влиянию. Ведь еще и полувека не прошло, как из Аютии изгоняли французов, ставших излишне сильными. И местные элиты этого боялись… сильно боялись, равно как и монарх…
Глупо? А то! Вон — результат-то налицо.
Катастрофа! Настоящая катастрофа!
Странна буквально рассыпалась, словно колосс на глиняных ногах, под ударами не самой выдающейся армии. Гарнизоны даже не пытались защищать города, а полевые войска, после провала генерального сражения, просто отступали, избегая боев. Бирма в считанные недели раздавила вполне представительную армию соседа. Да так легко, словно и не было ее. В восприятии этих людей они уже выиграли войну. И, вместе с тем, получили массу нового оружия, которым таки пользоваться умели… благодаря французам, подготовившим это вторжение.
