Командировка - Денисов Вадим Владимирович (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Мы тоже глянули с образовательным интересом.
Знакомое: консервы, лекарства, сангигиена, парфюм, батарейки, спирт… И опять носки, как альтернатива формы оплаты! Что тут за прикол с носками?
Рядом с основной памяткой для проезжающих висела еще одна — социальная программа для тех голодранцев, которые обессиленно подойдут к блокпосту с кривой клюкой на плече и холщовым мешком на ней. Нищеброды бредут в Краснодар, получая печатный материал и устный инструктаж бесплатно, им еще и котловое питание предоставят! Логика вполне понятна: если уж едешь на машине, тем более заряженной, то тебе точно есть чем заплатить, не морочь голову.
— Есть у меня подозрение, что на социалке они тут не разоряются, — съехидничал Сомов — недобрый он сегодня что-то.
Правду говорит друг. Сложно представить обилие безлошадных бредунов на пустынных трассах. В общем, голодранцы Краснодару не нужны, и своих хватает.
Посоветовавшись, экипаж «буханки» расплатился «семерками».
— Не хотят казачки носки снимать, жидятся! — опять начал было Мишган, и тут я не выдержал, от души засадив ему в бок с правого локтя, реально крепко — уж очень удобно стоял. Сомов охнул, согнулся и заматерился в голос.
— Ребро сломаю, падла, — злым шипением пообещал я. — Ты что, миссию слить хочешь?
— Эх, хулиганье вы молодое, племя бестолковое! — одобрительно гаркнула повеселевшая бабища, получив наконец ожидаемое зрелище. — Хорошенькое пополнение Краснодару будет!
— Не будет, — прошипел я, протягивая увесистую плату. — Мы мимо.
— А мне без разницы, как захотите — хоть в Турцию сворачивайте. Так, вот вам памятки, вот разовый пропуск краснодарской комендатуры. Все? Ну что, товарищи, добро пожаловать на Рубеж! Отсюда слушаем внимательно…
Такого не могли ожидать — ни мы, ни Штаб по подготовке операции.
Не моделировалось.
Отдельные поселки, целые анклавы, возможность территориальных конфликтов, борьба за угодья, воду и сохранившиеся на крупных складах запасы имущества и провианта — все предсказуемо, все в рамках своеобразной логики постапокалипсиса. Штабные спецы в моделях чертили на картах Причерноморья и Нижегородчины круги и овалы — зоны новых королевств и микрореспублик этнических, политических и ведомственных группировок.
При определенных раскладах нечто подобное ожидалось.
Допустить, что выжившие сограждане прочертят на огромной полосе плодородной земли разграничительную огромную Мертвую Зону, было очень сложно.
Тем не менее это так.
К северу от трассы Р-251 тянется широкая полоса ничейной территории.
Один конец Мертвой Зоны, огибая с севера Краснодар, упирается в Темрюкский залив, с другой стороны Мертвячка, как по-другому называют эту полосу раздора, проходит через Кропоткин, Новоалександровск, Красногвардейское — и теряется на северо-востоке где-то за Элистой. Что дальше творится в степных просторах, никто точно не знает, там уже астраханская зона интересов.
Официальная причина возникновения МЗ — опасения, мать их, сторон.
Ростов — город, вокруг которого расположены наиболее крупные региональные лагеря беженцев, именно таким образом решил прекратить наплыв, а заодно раз и навсегда оградить себя от бывших республик Северного Кавказа. Обладая более мощным ресурсом, прежде всего военным, ростовчане отжали полосу к югу, поэтому Мертвячка проходит буквально по городской черте краевой столицы. В ответ на недружелюбное действие Краснодар, несколько запоздало решив строить независимую республику, обзавелся собственными блокпостами. Только здесь опасаются не бегства южан к Дону, а, напротив, массового возвращения взбунтовавшихся беженцев назад, в предгорья.
Новые сведения просили раздумий, взвешенного анализа, на что у нас просто не было времени. Да и особого желания вникать, если честно.
Позже, невольно размышляя над сутью феномена, я пришел к выводу, что еще одной причиной его возникновения, может быть даже самой веской, стала своеобразная разница в мировоззрении. Одни люди согласно поступившей команде сверху послушно покинули родные края, все еще надеясь на Государство, а другие решили выживать самостоятельно там, где и жили до наступления лихих времен. У властей не было сил для проведения полномасштабной принудительной эвакуации, поэтому силовики подгребли лишь тех, кто купился на первые распоряжения. На вторые уже плюнули.
Краснодарскую вольницу представить несложно — образцы видны по дороге. До звериных законов еще далеко, в большинстве случаев нормы общежития остаются прежними. Многие из пришедших сюда оставляют за собой право самостоятельно выбирать методы и формы защиты своих интересов. Самостоятельно, а не так, как предписывало раньше сбежавшее Государство… Это просто возврат к более старым, совсем не прогрессивным, однако в данных условиях более жизнеобеспечивающим, что ли, законам. Плюс горская традиция — что бы ты ни натворил здесь, в большинстве случаев здесь же и останется, среди этих хребтов…
Что лучше — концлагерь или мелкогрупповой бандитизм?
Дальнейший разрыв был неизбежен.
Ширина Мертвячки в среднем колеблется от пятидесяти до восьмидесяти километров. Ейск, например, достался ростовчанам, а Сальский выступ, или Сальская дуга, — Краснодару, там ширина полосы минимальная, всего десяток кэмэ.
Власти внутри полосы нет, никакой.
Нет и общин, на брошенной территории Мертвячки остались разве что надежно спрятавшиеся сумасшедшие хуторяне, «дикие». Анархия. По заброшенным землям ходят мародеры, разведгруппы и патрули конфликтующих сторон. Практику взаимодействия даже не успели накатать — пошли перестрелки, появились первые потери, начали копиться кровные обиды, амба, уже через месяц в обратку никто отыграть не мог…
Краснодар — в отличие от Ростова город вольный.
Никто тебе не мешает рейдовать в Мертвой Зоне с целью добычи хабара, рискуй на свою голову, если неймется. Поймают — твоя жизнь, ты и отвечай. А вот со стороны Ростова проход в Зону категорически воспрещен, смельчаков, самовольно решивших проникнуть на Мертвячку с севера, ловят свои же, наказывая конфискацией и исправработами. Ростовчане вообще работают жестко: то бронетехнику пошлют на прочес, то вертушки поднимут. Раньше они чувствовали себя вольготней, сейчас краснодарцы мобилизовались, отвечают.
Контра крепнет.
В общем, есть отчего закиснуть.
Ибо проклятые Белевцы находятся аккурат в МЗ.
— Не, молодчики наши штабные! — невесело хохотнул Гоблин, когда мы уже собирались идти к машине. — Отличный вариант подкинули!
— А ты смог бы предугадать? Зря, такого никакой Гольдбрейх не предусмотрит.
— Не знаю! Я не местный. Откуда мне прорубать, как краснодарские с ростовскими ладили и ладят? Да и не в этом дело… Обидно просто, понимаешь! Слышь, Кастет, может, лучше в Майкоп вернемся? Там два аэродрома рядом, что-нибудь нашакалим.
— Вот именно, «что-нибудь». Ладно, давай отъедем, встанем и подумаем — неуютно тут, под прицелами.
Экипаж «буханки» с ворчанием полез в салон, и вскоре машина казаков, спокойно миновав блок, поехала на запад.
— Чего ждем?
— Подожди, Миша, — обретя должный опыт, я вновь подошел к окошку, вежливо улыбнулся — и уже спустя минуту получал ценные советы. Два патрона, а ясности прибавилось.
Направо, то есть в сторону Белевцов, с трассы лучше уходить не возле Знаменского, как предполагалось мной изначально, а гораздо раньше, на развилке возле большой станицы Васюринской. Дальше полями через Динскую — и на аэродром.
— А что не по-старому, командир?
— Эльвира Александровна говорит, что там тоже блокпост стоит, суровый — не любят, когда перед самым городом кто-то юлить начинает.
— Эльвира?! Тогда ладно.
Въезд на территорию аэродрома Белевцы был закрыт жиденьким шлагбаумом.
— Стоять!!! И не шевелить ничем! Хто такеи?!
Ну вот, хранитель сокровищ на месте… Блюдет.
«Егерь» тихо урчал возле преграды, мы торопливо изучали детали.
