Святой Грааль (СИ) - Орлов Борис Львович (книги полностью .txt) 📗
— В-владетельный зять м-мой!..
Ого! Как это сенешалый Мурдах ухитрился ТАК надраться всего за час?! Он уже и на ногах-то не очень — вон как его штормит!..
— Эй, кто там! А ну, помогите-ка Великому Сенешалю сесть!
Не прошло и пяти минут, как бывший шериф Нотингемский был усажен рядом со мной и тут же полез целоваться, обниматься и признаваться в вечной любви и преданности…
— В-вот, я ж ещё т-тогда… у Дрейволда… понял: э-эт-то — не Хэбов сын… — тут его качнуло физиономией в мясной пирог с подливкой, и дальше свою речь он продолжал еще более невнятно, так как постоянно облизывал длинные усы. — В-вот… а ведь в-вы меня… ц-царствен… зять м-мй… как последнего пса!.. И я… п-понял… так громить рыцарей… н-не м-может никт… только наследник великих Генриха и Ричарда… чтоб ему… на тм… свте… ик…
Тут его вдруг пробило на слезы, и он принялся рассказывать мне, как он страдает, что повесил атамана Хэба, и как ему горько, что он — Хэб, не дожил до сегодняшнего светлого дня. Тесть так расчувствовался, что встал из-за стола и, рыдая, двинулся к отцу Туку, оторвал его от благочестивого поглощения бочонка мальвазии и доброй половины жареного оленя, сообщив нашему архиепископу, что все прошлые грехи его безумно тяготят — особенно гибель благородного Хэба! — и потому он желает уйти в монастырь. Немедленно…
От такого заявления батька Адипатус до того охренел, что подавился олениной. Но, прокашлявшись и добив мальвазию прямо из бочонка, не утруждая себя разливанием благородного напитка в кубок, он подошел к делу со всей серьезностью и устроил Ральфу Мурдаху натуральный экзамен по Закону Божьему. Судя по всему, тестюшка "поплыл" от вопросов, во всяком случае, вид у него был совершенно ошарашенный. Я прислушался…
— … Ответствуй, да не медли! Как звали того Голиафа, которого, по воле Господа нашего, победил Давид?! А?!!
Великий Сенешаль выпучил глаза и глубоко задумался. Но долго думать ему не дали…
— Не знаешь?! А как называется молитва Pater noster?!! [7] И этого не знаешь?!! Нет уж, нечего тебе в монастыре делать! Нет тебе на то моего благословения!..
Глубоко опечаленный тесть сделал попытку вернуться ко мне, но не дошел и, запнувшись за что-то, ухнул на стол. Сидевшие рядом Уильям Длинный Меч и Реджинальд фон де Бёф переглянулись, сдвинули его в сторону и рявкнув в унисон: "За короля Робера и его первенца, да хранит их Господь!" — дружно сунули головы в бочонок с испанским вином. Мама дорогая!.. Это они решили выпить бочонок залпом?!
— Джон! ДЖО-О-ОН!!!
— Туточки я…
— Немедленно вынуть этих двух кретинов из бочки! Захлебнутся ж, дебилы!..
М-да уж, я, конечно, знал, что у Джона мозги работают медленно, но чтобы настолько… Ключевым словом, за которое запнулся мой верный гигант, было "немедленно". Это значит — "сей момент", но так не выходило: до дальнего конца стола надо было бежать, а значит — не выполнить ясный и недвусмысленный приказ…
Гранд-сержант де Литль решил эту проблему самым неожиданным образом: подхватил скамью и швырнул её с силой большой катапульты. Он угодил точно в бочонок, из которого уже торчали ноги веселой парочки. Это напоминало взрыв ручной гранаты: бочонок, естественно, распался на составные элементы, а оглушенные дядя Вилли и Лорд Канцлер, сметенные ударной волной, улетели в дальний угол, прихваченные с собой половиной скамьи…
Потрясенный увиденным я автоматически принял из рук Малютки Джона невероятных размеров кубок с вином, и выпил под тост, хором произнесенный взводом Литлей:
— Дай Бог, чтоб не последний!!!
И только потом, подумав минуту-другую, спросил:
— Эй, парни, а вы кого в виду имели? Ребенка или кубок?
— Дык эта… обоих…
… Постепенно пьянка приобрела размеры стихийного бедствия. Я как-то пропустил наступление утра, и когда очнулся — на дворе был уже полдень. Первое что я увидел в зале, заставило меня подумать, что я всё еще сплю пьяным сном, и меня навестил хвостатый зверек из дремучего леса. Белочка…
Сидя за столом, крепко обнявшись, Великий Кастелян Ордена Храма в Англии Лука Боманур и старейшина Еврейской общины Лондона Иегуда бен Лейб, с видом возвышенным и одухотворенным, дуэтом выводили какую-то песню. У обоих исполнителей был надтреснутый старческий дискант, но слуха и мастерства им, похоже, было не занимать. Слов я сразу не разобрал, но мотив напомнил мне незабвенные "Семь-сорок". Для полного впечатления не хватало только скрипача, и парочки биндюжников, танцующих, заложив большие пальцы за жилетку…
Я встряхнул гудящей головой, нашарил на столе кубок с чем-то и залпом выпил. Гудение в башке сменилось умиротворяющим шумом прибоя, и сквозь этот шум я, наконец, почти разобрал показавшиеся мне смутно знакомыми слова:
Сдается мне, это тот самый псалом Давида, который так часто поминала бабушка… да, вроде бы он, во всяком случае, смысл весьма похож, но… но на какой мотив?!! Мама, куда катится этот мир?..
Но тут в голове вдруг вспыхнуло нечто, заставившее меня позабыть о новых менестрелях. Нет, хорошенькое дельце: пили вчера, пили, а имя — имя-то сыну я так и не подобрал? Да-а, блин, папаша, ну ты даешь!..
Тут я заметил какое-то подозрительное шевеление на краю зала. О! Вот именно тот, кто мне сейчас и нужен!..
— Тук! Ту-у-ук! Тащи сюда свои десять пудов священного мяса!
Замполит не обиделся. Он, покачиваясь, подошел, оглушительно рыгнул и с трудом сфокусировал на мне взгляд:
— Что тебе, сыне?
— Слушай, архиепископ, тут у меня вот какой вопрос. Как сына назвать? Твое мнение?
Адипатус где-то потерял свою тиару, а потому сейчас смотрится вполне нормально. Он чешет тонзуру, молча сопит, а потом выдает:
— Так, а чего гадать-то? Чей вчера день был? Беды Достопочтенного? Вот Бедой и назвать…
— Чего? Тукало, тебя по башке стукало? Охренел? "Как вы яхту назовете, так она и поплывет" — слыхал?
— Ну, там еще Давид был… Солунский…
— Ты точно с дуба рухнул! Ну-ка, выпей и соображай дальше. И учти: мне только звезды Давида и не хватало!..
Папаня Тук одним махом осушил кубок литра на три и, утерев губы рукавом сутаны, вопросил:
— Слушай, сын мой… А чего бы тебе не назвать своего сына в честь его деда, а?
Хм-м… А вообще-то… Вот только если моего отца звали Владимир, то как же будут звать здесь нашего Вовочку?..
Я несколько раз произнес это имя вслух и, как выяснилось, очень зря…
Откуда-то, как мне показалось — из-под стола, вынырнул командующий русскими эскадронами Олекса Ольстинич. Он обвел зал мутным взглядом, обнаружил меня, и тут же уселся рядом:
— Имя сыночку подбираешь? Дело… — боярин уцапал со стола серебряный кувшин с пивом и в три долгих, гулких глотка опростал его до дна. — А я мыслю: доброе ты имя приять решил. Володимер — миром владеющий. Такое имя как раз сыну такого рекса и надь…
Я не успел ничего сказать, как рядом взвыл замполит Тук:
— Какой-такой "Владимир"? Да такого имени и в святцах-то нет!
— Это как-так "нет"?!! — голос у Олексы ничуть не тише, чем у Тука. — А равноапостольный князь Владимир тебе кто?!
Я не успел заметить, кто из них нанес первый удар, но через секунду мой замполит и командир русской конницы уже катались по полу, лупцуя друг дружку по чем зря…
— Это… я чего думаю…
Маленький Джон. Он думает? Интересно…
— Ну?..
— Может… ну… чтобы по-правильному… так это… надо… ну… раз первенец… то… как отца?
— Постой-постой… Ты говоришь, что правильно, если первого сына называют так же, как отца?
