Война сквозь время - Сергеев Станислав Сергеевич (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Чуть приподнявшись над окопом, увидел метрах в сорока идущую четверку немцев. Они, освещая фонариками окопы, выискивали оставшихся в живых. И судя по раздавшейся автоматной очереди, еще и добивали.
— Феникс, что делать?
— Оставайся на месте, я отхожу к тебе.
Двое немцев спрыгнули в окоп и стали шарить по карманам убитых, попросту говоря, мародерничали. Другие два остались наверху, стоя на бруствере, для прикрытия.
Пришлось снова отступать по ходу сообщения к Павлову. Но немцы шли так, что могли спокойно разглядеть, если мы попытаемся покинуть окопы. Пока была возможность, Павлов, вооружившись штыком, затаился в полуразрушенном блиндаже, а я, приготовив для стрельбы «Глок-17» с глушителем, отошел чуть назад и спрятался за поворотом, ожидая, когда один из немцев залезет в блиндаж. Тогда у меня будет возможность положить остальных трех.
Немцы, спокойно переговариваясь, приближались. Один из них рассказывал что-то смешное и трое остальных периодически начинали смеяться. Такая беззаботность меня разозлила.
Поэтому сквозь зубы зашептал:
— Мозг, что там, готов?
— Да, готов.
— Как прирежешь одного, сразу дай знать. Я тут остальных приложу.
Время текло раздражающе медленно. Вот раздались шаги, скрип земли под сапогами и уверенные голоса.
Выглядывая из-за поворота, прикрываясь телом убитого бойца, осторожно посматривал за немцами. Вот они начали ощупывать карманы пулеметного расчета. Один, быстро разочаровавшись, осветил фонариком вход в блиндаж и двинулся туда. Время спрессовалось. Осторожно поднимаю пистолет с толстым стволом глушителя на немца, стоящего на бруствере. В блиндаже раздается вскрик и хрип.
Выстрелы из пистолета, снаряженного глушителем, напоминают щелчки хлыста, отрывистые и резкие. Хлоп. Хлоп. С бруствера в окоп падает тело дальнего немца. Второй так и остается лежать, только винтовка, звякнув, упала. Третий, оставшийся в окопе, среагировал вполне предсказуемо. Рванув в сторону блиндажа, услышав хрип своего товарища, вполне красиво повернулся ко мне спиной. Хлоп. Хлоп. Он так и остался лежать, обняв тело погибшего красноармейца. Выскочив из своего убежища, пригнувшись, подбежал к телам и уже почти открыто каждому еще раз выстрелил в голову. После чего тела поскидывал в окоп, где у меня будет возможность спокойно покопаться у них в карманах.
Павлов выполз из блиндажа со штыком от трехлинейки в одной руке и ТТ в другой. Мы осторожно выглянули из-за бруствера и огляделись, чтоб в будущем опять не получить сюрприз в виде того, с которым только что разобрались.
Пока я копался в карманах немцев и стягивал с трупа подсумок с магазинами для МП-40, Павлов чуть нервно, но уже более уверенно стал продолжать набивать диски для пулемета Дегтярева. Документы убитых немцев и их медальоны тоже прихватил для отчетности.
На этот раз мы отошли в небольшое ответвление, так, чтоб можно было контролировать все подходы.
Когда уже вроде как все было собрано и приготовлено для отхода, невдалеке опять заметили движение. Но судя по тому, что люди шли скрытно, они вряд ли были немцами. На это раз решили поступить несколько проще.
Я выбрался за бруствер, стал ожидать гостей, приготовив уже свой короткоствольный автомат с глушителем. Павлов, снарядив пулемет, залег в окопе, взяв на прицел весь проход.
Минут через пять раздалось шуршание, осторожные шаги и тихий голос. В проходе появились несколько людей в камуфляжных костюмах советского образца. Один из них сразу стал ощупывать трупы немцев.
— Вот они, товарищ сержант.
— Так они уже трупаки, может, не те?
— Эти. Они еще теплые и в карманах у них кто-то уже покопался.
— Кто их так мог, сразу четверых, прирезать.
Раздалось шуршание. Я со своего места видел, как один снова начал шарить по трупам.
— Товарищ сержант, а их не прирезали. Все трое в голову застрелены.
— Ничего не понимаю.
Ну, я, в отличие от сержанта, примерно понял. Наша разведка шарит у немцев по тылам, и скорее всего, собирались этих четырех отработать, троих прирезать и одного с собой утащить. А тут мы с Павловым мародерничаем. Придется выходить на сцену. Осторожно подполз к брустверу, вытащил пистолет с глушителем. Дождавшись момента, когда один из бойцов поднимет голову и окажется на моем уровне, упер ему в затылок ствол и тихо, почти на ухо сказал:
— Спокойно, не дергайся. Подзови сержанта, скажи, что с ним поговорить хотят.
Но все остальные бойцы разведгруппы услышали новый голос и синхронно повернули головы. Кое-кто схватился за оружие.
Боец продублировал мой приказ.
— Товарищ сержант, тут с вами поговорить хотят.
— Кто?
— Не знаю, но ствол мне в затылок уперся.
Тут я решил выйти на сцену поактивней.
— Сержант, времени мало, скажи своим, чтоб не дергались, иначе гранат в окоп накидаю.
— Человека отпусти.
— Щас. Поговорим, потом отпущу. Ну?
Смотрю, он еще сомневается. Я спокойно, вполголоса говорю:
— Павлов.
В стороне прохода раздался лязг затвора пулемета. Разведчики были не дураки, сразу поняли, что это за звук. После небольшой паузы сержант согласился.
— Хорошо.
Он спокойно подошел ко мне ближе, хотя трое его человек меня взяли на прицел.
— Сержант, представьтесь.
Тот посопел носом, но не стал качать права.
— Сержант Никаноров. 222-я стрелковая дивизия.
— Понятно. Капитан Зимин, разведка Главного управления госбезопасности. Боец, свободен, дай мне поговорить с сержантом.
Отпустив бойца, сам спрыгнул в окоп. Разведчики, сами облаченные в армейские маскировочные костюмы, двухцветки, с удивлением рассматривали при слабом освещении мой наряд. Но все еще меня держали на прицеле. Сержант сразу обратился, показывая рукой в сторону мертвых немцев.
— Товарищ капитан, это вы их?
— Да пришлось, не вовремя они на нас вышли. Значит, так, сержант, я не знаю, какое задание тебе дали, скорее всего «языка» приволочь, но у меня особые полномочия. Вся твоя группа поступает в мое распоряжение.
— Товарищ капитан, я не могу, у нас «языка» ждут. И так еле держимся.
— Сержант, у меня особый груз, который еще вчера должен был быть в Москве. Если он попадет к немцам, это будет намного хуже.
— Товарищ капитан, что делать?
— Далеко тут до наших позиций?
— Километров восемь, если через лесок и речку. А по прямой километра три.
— Значит, так, твои люди обязаны помочь моей группе пройти через линию фронта к ближайшему особому отделу, желательно не ниже дивизии. В метрах двухстах расположились окруженцы. С ними особист 145-й дивизии и груз. Сейчас отправишь двоих человек с моим лейтенантом в лес, и вместе с ним пусть проводят группу к нашим. А мы тут с тобой посмотрим, чтоб все без шума было, а то наследили. Если что, прикроем отход.
И кивнул в сторону мертвых немцев. Подозвав Павлова, объяснил ему ситуацию. Тот вместе с двумя разведчиками забрали с собой все, что мы приготовили, пулемет, немецкий автомат, полевую сумку с документами погибших бойцов и убитых немцев и вещмешок с собранными продуктами.
Но один из магазинов для МП-40 я оставил себе, нащелкал восемь патронов себе в руку и, когда бойцы уползли с Павловым, достал из пистолета магазин и снарядил его.
Все это время сержант с интересом наблюдал за моей экипировкой и особенно его заинтересовал пистолет с глушителем.
— Это та штука, из которой вы немцев постреляли?
— Ага, глушитель называется.
— Я такие видел, только для наганов. Но к нам не попадали.
— Ну, это немного другого типа, специально для осназа НКВД делался. Ладно, пока наши будут по лесу ходить, надо подумать, где мы «языка» возьмем и, если возьмем, как его унести и не помешать моей группе спокойно выйти в расположение наших войск. Риск, конечно, велик, но мне тоже интересно знать, что тут немцы на завтра задумали.
Глава 3
До позиции немецкой части, которая нас теперь стала очень интересовать с точки зрения захвата «языка», было метров двести. Поэтому все внимание было направлено туда.
