Восстание ягда Кропора (СИ) - Демидов Андрей Геннадиевич (список книг txt) 📗
— Не понимаю, но подчиняюсь, — Крирт отхлебнул похлёбку через край, — и мелех заканчивается уже. Как будем без него? Тут же одни болезни.
— У нас всё заканчивается. У нас родина закончилась, горючее, рейдер. Только и осталось что два робота, куча оружия и приборов, которыми нельзя пользоваться из-за беспилотников и маскитных разведчиков. Их с орбиты посылает сюда наш старый знакомый ягд Реццер. Если бы я знал, что он будет за нами охотиться как на дикарей, я бы ещё на Стигмарконте сломал ему тощую лейтенантскую шею, или когда читал ему в академии курс адаптации.
— Так надо скорее разыскать один из законсервированных кораблей и улететь в малозаселённую часть Вселенной.
— Легко сказать. О хранилищах можно узнать либов в архиве Натоотвааля, что для нас не доступно, либо по коссвенным признакам здесь, вплоть до легенд о чудесах в какой-нибудь местности. Лучше всего иметь навигационный прибор одного из кораблей спраятанных тут. Там должна быть информация о других хранилищах.
— Танта должен привезти такой навинатор из Китая, — мечтательно произнёс ягд Крирт, — и мы улетим отсюда.
— Ягд Тантарра мне уже давно не нравится. Он больше всех желает остаться на этой планете, чтобы быть королем, или императором дикарей. Завоеватель, — Решма вздохнул и ягда Езера его к этому подталкивает. А я не могу в этом мире остаться. Это не жизнь. Дикость. Украл — отрубили руку. Не украл, но не нашёл к нужному времени горсть серебра — надели на шею колодку приковали к жернову вместо быка. Оделся в шёлк — ночью перерезали горло, или задушили из-за трёх монет. Родилось три дочери — двух продали или отнесли в лес во время голода. Чуть что — война, города сжигают, жителей убивают поголовно. Плуги, сети побросали, и давай друг у друга дома детей душить и женщин насиловать. Когда все сожгли и опухли от голода, сошлись, напились настойки из грибов и коры — и снова мир, торговля, до новой драки. И так продолжается тысячелетия.
— Дикий мир, — согласился ягд Крерт, — время их не подошло.
— При чём тут время? — Решма печально улыбнулся, — чем большея я рзбираюсь в местной истории, тем больше тошнит. Рим, Эллада, теоремы, сенат, рудники, стихотворцы, акведуки, почта — рухнуло всё и двести лет лежит в руинах. Только Византия кое-как отбивается. Надежда на развитие местной цивилизации гибнет не по дням а по часам. Рабы остались рабами. Их господа стали другими: война как средство от скуки. Ничего другого не умеют и не хотят. Базилики строят в подражание дрквним храмам, виллы. Да нет, всё не то. Гниль. Раньше боги были героями. Теперь бог стал человеком и захотел, чтоб его убили, вместо того чтобы победить. Взять хоты бы Священное Писание.
— Не понимаю, вы, практически, бессмертное существо, зачем Вам всё это? — ягд Крирт доел похлёбку, закутался в плащ, как в кокон, глаза его слипались.
— Это нужно для понимания того, где мы и что в головах дикарей. Их Бог сказал, что будут счастливы те, кто слабые, духом и телом, кто кается в том, что хочет большего, чем имеет, в том, что ест, убивает, даже защищаясь, или думает о чужой женщине, сомневается, любопытствует, кается в том, что живёт. Так лучше и не рождаться вовсе. У кривичей, эстов и чуди пока всё не так ешё. Богам жертву принёс и делай, что хочешь.
— Просто у них закон так записан, — пробормотал ягд Крерт, засыпая.
— Когда сильный убивает слабого и в этом ему нет преграды, слабые рано или поздно соберутся и убьют его. Закон даёт возможность жить вместе и сильному и слабому. Равняет их. Чего ещё надо? А в священном Писании закон такой: слушайся Отца, то есть сильного, кайся ему, сноси наказания, и он тебя защитит. А потом вечное счастье после смерти. Не могу понять, для чего, ожидая этого счастья, жить надо в нечистотах и страхе? Почему нужно оставаться вечно провинившимся ребёнком, почему не стать взрослым… Вообще, как просто остаться ребёнком, немощным, калекой. Тогда не нужно акведуков, астрономии, теорем. Всё предопределено. Вместо того чтоб приблизиться к Богу, узнать то, что знает он, уметь то, что умеет он, они наслаждаются беспомощностью и при этом убивают тех, кто думает иначе. Понимаешь?
Ягд Крерт не ответил. Он уже спал.
— В общем, ты прав, эта тема может представлять исключительно научный интерес, — Решма поправил плащ на подбородке ягда Крирта, сел, подперев щёку кулаком.
Из задумчивости его вывело восклицание Ждыха, о чём-то спорившего с заложником:
— Так ведь ты из Речетки? Знаешь там ткача Ружу?
— Да.
— А дочь его Яринку?
— Которую Крамн забрал за долг?
Решма с трудом понимал, о чём говорят вятичи: Яринка, выкуп, собачьи бои, чесотка, Крамн, поддельные динарии, лживые фризы, монахи, медведи шатуны, домовые, холодная весна.
— Ждых, ты зачем шарил в моих вещах? — жёстко спросил Решма, — отвечай, собачий сын.
— Я ошибся, хозяин, — Ждых как сидел, так и упал лбом в землю, — не убивай, ошибся в темноте, думал моя котомка. Клянусь бородой Громовержца!
— Чем? — Решма сжал пальцами виски, словно нащупывал боль.
При погрузке в лодки поклажи, кривичи случайно уронили длинный узкий сундук из металла с диковинным замками и надписями. Сундук раскрылся от удара о камень, и из него высыпались на землю серые трубки, напоминающие не то диковинные флейты, не то приспообления звездочётов или колдунов.
— Ой! — сказал Ловик.
Оказавшийся рядом с ними ягд Рудрем, такой же высокий, как и ягд Крирт, но более молодой, ударил ножнами меча по голове сначала его, а потом Лоуду. Когда кривичи упали, оглушенные, он стал их бить ногой куда попало, ругаясь на непонятном свистящем и щелкающем языке.
— Быстро спрячьте штралеры! — крикнул ему Решма.
— Жаль, что мы не можем пустить это оружие в ход, — со вздохом сказал ягд Эйдлах, седой, похожий на дряхлого старика, наблюдал эту сцену, — нам не пришлось бы прятаться по глухим лесам от всех.
— Если мы его пустим в ход, охотники ягда Реццера будут рядом быстрее, чем мы сменим диспозицию, — ответил ему ягд Рудрем, — единственное, что мы можем использовать без опаски, это биороботы стрерхи, хорошо экранирванные и помехозащищенные, не производящие во вне никаких излучений, и получающие команды через речевые команды!
— Животные, неужели мне придётся умереть на этой мерзкой планете? — отзвался Решма, в очередной раз нанося удар.
Отойдя на почтительное расстояние от места, где хозяин избивал кривича, вятичи на расстеленной дерюге положили усатое керамическое изображение Ярилы-громовержца, пышногрудой Мокоши, и крылатого Семаргла с головой пса, и тихонечко запели:
За дальними горами есть море железное,
На том море столб медный, на том столбу пастух золотой,
А стоит тот столб от воды до неба, от востока до запада.
Завещает, заповедует пастух золотой своим детям:
Железу, стали, меди, олову, серебру, стреле и ножу, булавам и топорам.
А завет всем богам младшим, богам иноверным и детям своим у него такой:
Усните в небесах, боги чужеземные,
Уймитесь, злые ветры, железо и стрелы,
Раздайся, путь перед людьми земли стреблянской,
Земли славенской, Тёмной Земли.
А тела воинства Стовова есть крепче камня Алатырь,
Глаза зорче солнца.
Ярило, Велес, Даждьбог, Мокошь, Хорс, Семвргл смотрят в их глаза,
Земля тверда под шагом их коней, мягка, когда они спят.
Ветер Елим толкает их парус,
Стожарь-звезда указывает дорогу,
